Жена-беглянка

Высокая створка легко скользнула по идеально выверенным направляющим. Я собиралась только в щёлку заглянуть. Но услышала:

— Доброе утро, соня. Заходи.

Мэт с улыбкой обернулся от плиты. В рубашке поло, мягких домашних брюках и клетчатом переднике. Представить не могла, что когда-нибудь увижу его таким.

— Когда ты вернулся?

— Поздно. Не стал тебя будить.

На сковороде тремя бледными лепёшками скворчали и пузырились оладьи. Ловко поддев каждую деревянной лопаткой, Мэт по очереди перевернул их румяной стороной вверх.

— Ты всё-таки ухитрилась от меня удрать, — со вздохом упрекнул он. — Диван слишком узок для двоих. Чем тебе не угодили кровати?

— Я… не собиралась засыпать. Хотела дождаться тебя. Просто так получилось…

Он ведь дразнится?

Мэт сдвинул сковороду в сторону, прижал меня к себе и поцеловал в лоб.

— Ой нет! Я же неумытая.

— Ты похожа на взъерошенного воробья. И мне нравится твой запах, — он уткнулся лицом мне в волосы. — Голодная?

Плед соскользнул, и Мэт поймал его, выпустив меня из объятий.

А я не знала, как себя вести.

— Ты умеешь готовить, — пробормотала очевидное.

— Как и положено холостяку. Но должен признать, оладьи — вершина моих кулинарных талантов.

Я всё-таки умылась, и мы позавтракали. Кухню наполнял блёклый рассеянный свет, будто утро никак не могло проснуться, но горка солнечных оладий на тарелке дышала аппетитным жаром, пышные шапочки взбитых сливок игриво переглядывались с глянцево алыми бусинами засахаренных вишен.

На меня нахлынуло ощущение полноты жизни. Весь последний месяц я провела, будто с камнем на шее и мешком на голове. А сейчас на душе было свободно и празднично, пасмурная погода не портила настроения. Просто сидеть на кухне, пить чудесный кофе, уплетать восхитительные оладьи, видеть перед собой лицо дорогого человека, даже смущаться под его смешливым взглядом, — всё это казалось счастьем.

Потом мы съездили в полицейское управление на допрос, и это оказалось не так страшно, как я думала. Может, потому что Мэт всё время был рядом. Мне даже вернули суб-ком, изъятый у Эла. Мы перекусили в небольшом кафе и направились в особняк Талхаров — забрать мои вещи.

Там всё ещё шёл обыск. Люди в форме и в штатском простукивали стены и ступени на лестницах. Никого из прежних обитателей не было видно. Только наверху нам встретилась Гица в цветастой юбке и малиновом платке. Вопреки всякой логике я ощутила вину перед ней. Словно это из-за меня её жизнь полетела кувырком, а близкие оказались в тюрьме. Я хорошо знала, что чувствует человек в такой ситуации.

Но домоправительница улыбнулась:

— Вижу, нашла ты своё счастье. А я нашла своё. Отплатилось ему за сыночка моего, — её горячие молодые глаза хищно блеснули.

— Сыночка?

— Был у меня сын, милая, — с охотой отозвалась Гица. — Ах, какой у меня был сын! Знала бы ты… Сгубил, паук ядовитый. Заплатил его жизнью за молодость свою. Вроде мой Байят ночью со скалы сорвался. Но баба Гица правду знает. Давно это было, быльём поросло. А баба Гица всё помнит. Ждать умеет… Вот почему не было у змея этого прямых наследников. Ни одному зажиться не дал. А Эл всем в него пошёл, Эла он бы не тронул. Но и кроме Эла найдётся, чьей жизнью яичку молодильному силу придать.

— Вы дадите показания? — спросил Мэт.

Гица перевела на него взгляд.

— Дам. Отчего ж не дать. И тебе, милый, не мешало бы.

Я редко видела Мэта озадаченным, и сейчас был как раз такой момент. Он ведь не знал повадок Гицы.

— Есть, что сказать, не молчи, — сердитый укор в её тоне мешался с лукавством. — Не прячь за семью замками, не таи под спудом. И назад не гляди, отпусти прошлое. Что было, то минуло. Новый день на дворе.

— Что это значит?

— А это ты, милый, сам думай-решай — значит что или не значит. А бабку старую не пытай, отпусти. Ваши и так покоя не дают, весь дом перевернули…

— Она гадалка, — объяснила я Мэту, когда за нами закрылась дверь моей комнаты. — С тремя очень редкими анимами. Думаю, её талант — чувствовать проблески будущего.

Собралась я быстро. Взяла только то, что привезла из Татура и что подарил мне Мэт на первую "свадьбу". Длинное чёрное пальто, в котором я теперь ходила, было куплено на деньги Эла. Но оно пострадало в аварии и оттого стало родным. Другого у меня всё равно не было.

Мэт предложил пообедать в ресторане… Или взять пиццу и поехать домой. И я поняла, что после года скитаний по чужим углам отчаянно хочу ощутить себя именно дома, испытать забытое чувство безопасности и умиротворения, которое несёт в себе это слово. Пусть дом Мэта ещё не стал по-настоящему моим, но надёжные стены, вид на город, парящий в облаках, тишина и мы вдвоём — это лучше всего на свете!

По дороге Мэт рассказал, что на счету Талхаров много чёрных дел. Убийства, похищения, рэкет, отмывание денег, организация подпольных публичных домов. На этом фоне контрабанда диких фурснаков из Татура, распространение непроверенных средств омоложения и содержание незарегистрированной волшебной курочки — мелочи, не стоящие внимания.

Талхаров методично и неторопливо разрабатывали два отдела — отдел Мэта и отдел по искоренению организованной преступности.

— Пытались, кстати, подослать к ним ещё одного агента. Как раз на твоё место. Личный переводчик — это отличная возможность.

— Женщину? — догадалась я, вспомнив претендентку номер один у дверей приёмной. — Высокая, тёмные волосы, сухощавое лицо?

— Вижу, спалился наш агент, — хмыкнул Мэт.

Мы поднялись в квартиру, вскипятили чайник, и Мэт продолжил рассказ.

Некоторое время назад на чёрном рынке появилось новое стимулирующее зелье "успех". Оно не только вызывало эйфорию, но и усиливало способности человека — умственные, физические, творческие, словом мобилизовало все ресурсы организма, позволяя добиться того, о чём возвещало своим названием. Успеха в избранной сфере. Ещё один простой и быстрый способ поймать за хвост Великую Джеландскую Мечту.

Но платить за удачу приходилось не одними деньгами. Зависимость наступала уже после третьей дозы, быстро приводя к нервному истощению и болезням. А порой расплата настигала мгновенно — молодой энергичный человек в четверть часа превращался в дряхлую развалину, и мало чей организм мог выдержать столь быструю метаморфозу…

Когда след "успеха" привёл к Талхарам, их дело передали отделу по борьбе с наркотиками, два других отдела остались на подхвате. Но параллельно Мэт вёл собственные розыски. Нанял детектива из бывших полицейских, который сохранил за собой сеть осведомителей. С одним из них Мэт и встречался в бане, где под видом участников съезда рестораторов собрались главари иностранных банд.

— Теперь понимаешь, почему я тебя подозревал? — он положил мне на тарелку большой кусок ароматной пиццы с копчёной курицей и шампиньонами. — Каждый раз, как только я говорил себе: "Чушь! Она слишком прямодушна для всей этой грязи", — ты опять ввязывалась в такую историю, что волей-неволей приходилось записывать тебя в соучастницы. Честно говоря, я чуть умом не тронулся, пытаясь решить эту загадку.

— И когда ты мне поверил?

Неприятно, когда тебя называют наивной, пусть и справедливо, но это лучше чем считаться преступницей.

— В глубине души я верил тебе всё время. Ты ни разу не пыталась использовать наше близкое знакомство ни в интересах Талхаров, ни в своих собственных. И ты не аферистка. Иначе вцепилась бы в меня клещом, а не обивала пороги сомнительных контор в поисках работы. И ещё кое-что. Помню, в Бежене я очень удивился, — губы Мэта дрогнули в улыбке. — Ты была такой неопытной. Даже целоваться толком не умела. Не смущайся! По-моему, это мило. К тому же ты на глазах делаешь успехи…

Я поискала на столе нож или вилку. Но Мэт с самого начала предложил не чиниться — не на банкете! — и есть руками. Предусмотрительный.

Опять же, если я его уколю, это будет нападение на полицейского.