Страница 9 из 18
Личей Культа уничтожают почти мгновенно, а вестники — восемь обезумевших вестников бегают по полю, топча зомби и совершенно забыв о своей цели — Пат Турине.
— Отступаем к Пат Турину! — проносится над полем громогласный призыв Ринграна. — Всем к внешней линии обороны!
Санаду проносится мимо меня, хватает за шиворот Нику и Вильгетту, рявкает:
— Что встали?! Бегом к городу!
Оглядываюсь на Пат Турин... Черные нити от глаз культистов уже возле него.
Эеран вздрагивает. Мелкая дрожь проходит по земле, а следующая волна дрожи еще сильнее, точно нарастающая судорога. В центре истерзанного купола Пат Турина взвивается пламя, вспарывает его, раскрывая острыми лепестками.
Взрыв в центре Пат Турина ослепляет и оглушает, дым и песок взвиваются на сотню метров, нас осыпает колючими обломками камней, я едва успеваю прикрыться щитом и крыльями.
Земля проседает, расползается кусками.
В ушах еще звенит, все качается, мир кружится, мы все шатаемся. Воздух тяжелеет. Магию мигом всасывает в эпицентр взрыва. А обратно выплевывает фонтан темной магии демонов. Он выстреливает до неба, вспарывает синий небосклон.
Точно нефтяной гейзер черная магия бьет вверх, волнами растекается во все стороны, по всему Эерану.
Душно. Воздух такой тяжелый, что нас пригибает, даже драконы склоняют головы. Сердце заходится от ужаса и болезненного восторга.
Фонтан не иссякает, он заливает Эеран. А магия Эерана втекает в основание фонтана, уходит куда-то туда, в Нарак.
Магия тьмы вмиг рассеивается, оставив после себя черные, свободно парящие крупицы. Из портала между мирами ударяет фонтан разноцветной магии, словно в небо выстреливает радуга. Крупицы стягиваются к ней, закручиваются, смешиваются.
Ослепительная волна прокатывается по нам, уносится за горизонт. Волна нереальной силы и радости воссоединения с чем-то давно знакомым, родным. Источник магии в нас с Ареном блаженно поет, наполняя нас восторгом. Один на двоих, соединяющий две вселенные, две противоположности...
Как магия Эерана и магия Нарака?
Я открываю зажмуренные от удовольствия глаза.
В небо из центра Пат Турина устремлена радуга, но не слабая, как обычно после дождя, а насыщенная, густая, с черной полосой в ней.
Все обескуражено оглядываются, рассматривают себя, свои руки, на которых пляшут свойственные их магии цветные фонтанчики. И магия больше не утекает в дыру между мирами, она с нами — восхитительная, как никогда прежде, словно тьма Нарака дополнила ее, обновила...
«Арен...»
«Я не знаю, что это...»
Кто-то весело смеется.
— Бездна пришла! — выкрикивает кто-то из Культа. — Обещанное блаженство Бездны! Восторг!
И сомнение трогает сердце: что, если страх перед снятием печати был напрасным? Если Эеран и Нарак были созданы как сдвоенный, соединенный мир, разве правильно было разделять их?
Надежда на то, что все страшное закончилось, поселяется в сердце...
Эеран снова вздрагивает. Чудовищный взрыв сотрясает центр почти разрушенного Пат Турина, земля вокруг него проваливается. Радуга над переходом между мирами расширяется до трех сотен метров в диаметре.
Искажение проходит по ее насыщенным ярким полосам. И магию снова всасывает, вырывает из нас, и источник магии стонет, кричит призванное оружие.
— Отступаем! — кричит Рингран, кричат драконы, кричит в моих мыслях Арен.
От радуги отлетает, едва взмахивая крылом, израненный Дегон, повисший на плече демонического Эзалона. За ними летит огромный шестилапый белый кот. К ним пикирует с неба Саран с Виторией на загривке.
Мы отступаем, отодвигаемся от расширяющейся, дрожащей, искажающейся магической радуги.
В ее основании сгущается серая дымка. Разрастается, всасывая в себя радужное сияние, втягивая размолотую землю, притягивая к себе магию из ближних рядов войск. Похожая на грозовые облака субстанция поднимается метров пятьдесят и в ширину раздается на все триста с лишним метров диаметра радуги. И еще увеличивается, пожирает землю и магию.
«Это он, — мелодично журчит в голове голос Пушинки. — Это тот, кого вы называете Безымянным ужасом. Он пришел в Эеран».
Глава 6
Ужас... сердце будто вырывают, паника судорожно дергает нервы. Крылья отказывают, и я падаю на залитую кровью истрескавшуюся, оплавленную землю. Меня трясет.
«Лера!» — Арен, оставшийся сильно правее меня, пытается взлететь, но крылья его не слушаются.
Мы все отступаем: культисты, наши драконы, оборотни, эльфы, все. Мы не просто отступаем, мы отползаем в прахе и грязи, как от самого страшного божества.
Даже великая непобедимая Магарет, увеличившись в четверо для улучшения обзора, передвинулась со своим троном подальше. Прихватила с собой и «статую» Огнада, поглаживает его бледными пальцами.
И лишь проклятые Огнадом вестники еще катаются по зомби, скидывают их с себя, не в силах понять, как такое случилось, что это их кусают, их пытаются разорвать жалкие людишки.
Безымянный ужас выползает наружу, поглощая землю, разрастаясь. На грозовых облаках его поверхности вспыхивают молнии, пробегают разряды магии.
Тошнота подступает к горлу. Сердце заходится, дрожат поджилки, и единственное, чего хочется сейчас — биться лбом о землю и молить о пощаде.
Понимаю, почему это назвали Безымянным ужасом — он пугает, он подавляет волю, он... воплощенный страх.
— Отступаем! — гремит над нами чей-то приказ.
Тело не слушается.
Никто не бежит прочь.
Мы лишь испуганно пятимся.
А грозовое тело Безымянного ужаса все больше, он растет, он вытянулся вдоль радуги на полторы сотни метров в высоту, затмевает свет. Невообразимый... как демоны жили с ним все это время? Как они могли выносить близость этой твари?
Стискиваю зубы.
«Арен...»
«Лера...»
Общий источник закручивается в нас.
Надо двигаться, надо действовать.
Меня колотит, как в лихорадке, но я поднимаюсь с колен. Качаясь, содрогаясь всем телом, расправляю крылья. Арен тоже стоит, хоть и с трудом, на всех четырех лапах.
Магарет поглаживает статую Огнада по макушке.
— Сделай что-нибудь! — кричу ей.
Но она лишь перемещает свой трон еще дальше.
Арен, расталкивая преклонившихся драконов и существ, отбегает метров на тридцать дальше, подцепляет кого-то когтем и вытаскивает из общей кучи, встряхивает, рыкает так, что вытащенный им чуть не роняет... лютню. Да это же Геринх!
Закивав Арену, он перехватывает лютню и ударяет по струнам. Бодрая мелодия пронзает дрожащий от напряжения воздух, искрами проносится по нервам, борясь с параличом страха.
Встряхнувшись, я обращаюсь драконом, сгребаю в одну лапу Бальтара и Ингара, другой — Иссену с Вильгеттой, они слабо пищат, хотя вроде не сильно сжимаю. Хвостом подталкиваю встающего с колен Санаду — пусть хватает Нику с ее чудо сковородкой. Он слишком медленно шевелится. Вздохнув, я прихватываю Нику зубами, тянусь к Санаду, но он отскакивает и машет руками:
— Нет-нет, я сам.
Ну как хочет.
— Лера, только не ешь меня, — просит Ника, из-за дрожи постукивая сковородкой по зубу. Премерзкое ощущение, надо сказать.
Вот она благодарность! — так сказал бы Санаду, собирающий сейчас близлежащих волкооборотней.
Оттолкнувшись задними лапами, взмахиваю крыльями. Тяжело поднимаюсь на пару метров и устремляюсь прочь.
Геринх играет бодрее, сам вдохновляясь своей мелодией и вдохновляя других. К требовательному голосу лютни добавляется стон свирели, а за ней — бас трубы и грозный ритм барабанов. И армия Эерана, наконец, поднимается. Драконы и грифоны сгребают пеших, унося их от поднимающегося все выше Безымянного ужаса. Среди подхвативших пехотинцев мелькает белая чешуя озаранского короля. А перламутровый придворный маг Эрршам убегает, прихрамывая и волоча лапу и крыло. На здоровое крыло у него взгромоздились лишившиеся грифонов эльфы. Одинокое дерево бежит следом, унося на себе раненых.