Страница 12 из 17
На остановке чудом уцелевший светловолосый мальчик лет 8, закрыв лицо руками, рыдал над телом убитой матери и отчаянно шептал, повторяя снова и снова:
« Мамочка, что же они наделали…?».
***
На следующее утро в Ригу потянулись военные грузовики, с отступающими бойцами Красной Армии. Они двигались по мосту бесконечной колонной из Курземы и Бауски, занимая позиции и оставляя раненных в пунктах помощи. Город спешно покидало гражданское население, под страхом артиллерийских обстрелов. Враг вплотную подошел к столице Латвии, и напряжение нарастало изо дня в день. К этому времени пограничники и рабочие батальоны уже взяли под свой контроль мосты, а также территорию Центрального рынка, где укрывались в первые дни знакомства Лена и Рузиля. Спать домой уже не ходили, ночуя там же, где и рыли окопы. Ракицкой казалось, что она уже слышала вражескую песню, а минометный снаряд только и ждет, чтобы забрать, утащить ее в глубокую, темную яму.
***
– Уф, – воткнула лопату в сухую землю Рузиля и вытерла пот со лба. Солнце в зените пекло так, что обжигало ноги сквозь резиновые сапоги. Еще 10 человек, рывших окопы на этой стороне моста, в изнеможении уселись в тени, отложив лопаты, – яшьлек еллары яна. Копай, давай. Враг придет, покажет тебе, как танцевать, – шмыгнула она носом, снимая белый платок.
– Я устала, – толстые, красные мозоли высыпали на руках Лены, сделав их черствыми, как наждачная бумага, – я ими только на пианино играла. Эх, сейчас бы белого хлеба, да со сгущенкой, да варенье у бабушки, – мечтательно воскликнула Лена, сладко потянувшись и поправив ворот светлой рубахи. – Да, Рузиля?
– Да, сөйләмә, – поджав губы, ответила татарская девушка, придирчиво осмотрела зеленые, обвисшие штаны и хлопнула по ним руками, – сижу тут, как этот, кем әле… Гав… Гав…
– Гавриил?
– Юк. Уф, Гав, Гав.… Ну, мальчик еще, кем әле?
– Мальчик? С пальчик? – Рассмеялась Лена, закрываясь руками от напавшей подруги.
– Сейчас нос тебе откушу твой! – Повалила татарка Лену на землю и схватила за шею.
– Ааа, убивают, повторное нападение татарского ханства! – Кричала Лена, тщетно пытаясь вырваться. – Долой хана Хубилая, вся власть Советам!
– Ай, собака, – рассмеялась Рузиля, отпустив девушку, – пойду, могилу свою проверю, – поднялась девушка, но Лена схватила ее за ногу, в шутку обхватив ее руками.
– Руза! Мой священный татарский друг! Останься! Душа стонет, петь без тебя невмоготу! Свет погаснет, о, Руза–дереза!
– Ай, дура что ли совсем? – Стеснительно оглядываясь на обедающих рабочих, проговорила Рузиля и вырвала ногу. – Бала да инде, – тепло сказала она, опускаясь в вырытую яму, – ничего, нормально, да? – Крикнула девушка.
– Да, – сидя на песке, Лена схватила маленький камешек и метнула в видневшуюся на поверхности макушку татарки, – гы–гы, в яблочко.
– Я тебя сейчас! – Грозно крикнула Рузиля, но рост не позволял ей самостоятельно выбраться из окопа. – Вот блин, а! Утерәм бит!
– Я ничего не понимаю, – спокойно ответила Лена, разворачивая мешочек с обедом, – говорите громче, вас не слышно.
– Девчата, у вас соли не найдется? А то мы свою забыли, а нам не привезли, – к ним подошла худенькая девушка в белом, ситцевом платье и стеснительно пожала плечами. – А чего это там? – Удивленно спросила она, приподнявшись на носочках и заглянув в окоп. – Ой. Ей же помочь надо, – захлопала девушка маленькими, темными глазами и волнительно поправила синий платок.
– Не надо, она вылезет и убьет, силища–то вон какая! – Хохотнув, махнула рукой Лена. – Хотите есть? Как вас звать–то?
– Соня. Софья, – смущенно улыбнулась девушка, заправляя темные волосы под платок, – я в филармонии пела, с Раей Шустер, знаете ее, наверное.
– Да, такая же милая, как и вы, – ответила, щурясь от солнца, Лена и улыбнулась, когда заметила Рузилю, грозно надвигавшуюся на нее, – мне пора, – отбросив сверток с едой, она кинулась прочь, споткнувшись на песке, когда внезапно замерла на месте. К мосту двигалась колонна вооруженных людей, с красно–бело–красными нашивками на рукавах брезентовых кителей.
– Это что еще за…? – Ошалело произнесла Лена, когда колонна взяла оружие на изготовку.
– Ложись! – Завопила Рузиля, когда фонтанчик пуль пронесся рядом с ними. Колонна открыла огонь на поражение, несколько девушек кинулись врассыпную, и были сражены выстрелами, упав замертво. Оставшиеся в живых несколько человек легли на землю и закрыли головы руками.
Раздались выстрелы на другой стороне моста – пограничники и рабочие были не в состоянии противостоять превосходящим их в численности вооруженным нападавшим. Умереть от рук националистов еще даже не начав собственного сражения, казалось невероятным провалом.
***
Лена лежала на земле, уткнувшись лицом в песок. Рядом тяжело дышала Рузиля и совсем не двигалась Соня. Спина покрылась испариной, сколько же раз за последние несколько дней Лена была на волосок от гибели? 9 жизней у нее или больше? Осталось чуть больше половины, а ведь до прихода врагов оставалось мало времени.
– Отто! – Крикнул один из нападавших, подойдя к девушкам. Сердце Лены забилось с невероятно большой скоростью. – Отто, это же Ройзман, – пнул он Софию под бок и, склонившись, перевернул девушку на спину.
– Не надо, не надо, пожалуйста, – прошептала та, складывая руки на груди, – пожалуйста…
– Ну, пожалуйста, – высокий, статный молодой человек лет 35 вновь кликнул друга по отряду, – Отто, ну, где ты, друг мой?
– Погоди, Урмас, я занят, – сбрасывая тела убитых девушек в воду, откликнулся Отто, рослый, темноволосый здоровяк в одной футболке, – чего там? Ааа, товарищ Ройзман, – воскликнул он, подойдя к девушкам, – какие люди, рады вас видеть! – Молодой человек снял винтовку с плеча.
– Не надо, пожалуйста, – роняя одну слезу за другой, вновь прошептала Софья, закрыв лицо руками, – пожалуйста. Не стреляйте.
– Нет, мы же не будем стрелять, правда, Отто? – Рассмеялся Урмас.
– Нет, Урмас! – Парни схватили девушку за руки и поволокли к реке.
– Не надо! Нет, нет, пожалуйста, мамочка! – Рыдая, сопротивлялась Софья, тщетно упираясь ногами.
– Надо, почему? – Урмас внезапно остановился и, сняв винтовку с плеча, что есть силы, ударил Соню прикладом в лицо.
– Ой, мамочка… – тихо заплакала девушка, хватаясь руками за разбитый нос, – как же больно–то, мамочка… – отчаянно стонала Соня, скребя песок ногтями, – люди… Мама….
– Еврейская шлюха, – плюнул Отто на окровавленное лицо девушки, – привет Якову Моисеевичу.
– Физкульт–привет! – Расхохотался Урмас.
– Не надо, – вдруг, не помня себя, вскочила на четвереньки Лена и подползла к Соне. Удивленные парни замерли на месте, а затем дружно захохотали. Вслед за ними загоготала вся колонна националистов, – что же вы наделали…?
Лена аккуратно дотронулась до руки мертвенно бледной Сони, бесцветными глазами глядевшей в небо. На маленьком, нежном личике расплывалась кровь, хлеставшая из сломанного носа. Она пыталась дышать, но будто бы было нечем, и маленькая Соня лишь тихо плакала, беззвучно шевеля губами.
«Что же вы наделали…?» – повторила Лена, трясущимися руками касаясь лица Сони.
– Ты кто такая? – Вновь сплюнув, спросил Отто, уставившись на Лену нахальным взглядом. – А ну, пошла отсюда!– Оттолкнул он девушку.
– А может она за компанию хочет?! – Схватил Лену за воротник рубахи Урмас и повалил на землю. – Жди, курва, когда очередь придет.
Молодые люди взяли Соню за руки и потащили к опорам моста. Она не могла сопротивляться и очнулась лишь тогда, когда ее окунули в воду Даугавы.
– Мамочка… – захлебываясь и пытаясь открыть глаза, махала руками девушка, не в силах вырваться.
– Эй, – крикнул Урмас по направлению к той стороне моста и вынул из кармана веревку. – Хочешь взрывать? Давай, вместе с ней! – Затягивая веревку на шее прижатой к опоре девушки, рассмеялся парень. Отто схватил Соню за ноги и слегка приподнял.