Король Драконов

А может, Иккинг сошёл с дороги будущего воина ещё позже? Когда, гонимый любопытством, нашёл того самого сбитого дракона в овраге возле озера? И снова не убил, не убежал, никого не позвал — не сделал ничего, что наверняка сделал бы любой викинг-подросток в его деревне. А остался смотреть, наблюдать, запоминать… Откуда вдруг столько любопытства? Хотя нет, вопрос неверный, любопытным сын вождя был всегда. Он летал в облаках и много фантазировал, что почему-то не нравилось отцу, а остальные считали просто причудами: ребёнок же, исправится, вырастет. Вопрос был: зачем ему это? Но Иккинг ещё не умел обличать в слова своё стремление к знаниям, которое было выше жажды крови. Он пока от самого себя прятал эту черту характера, наивно полагая, что, закрыв глаза на очевидное, он избавится и от проблемы.

Но может ещё и тогда у Иккинга был шанс стать воином и драконоборцем? Ведь он начал учиться в школе под руководством Плеваки. Так когда, когда же щуплый мальчишка понял, что путь убийцы драконов его не привлекает? Может, в тот миг, когда он накормил голодного зверя, а тот по-братски поделился с ним второй половиной рыбы? Или когда зелёные глаза животного впервые посмотрели с доверием? Может, это случилось в тот миг, когда морда дракона доверчиво легла в открытую ладонь мальчика? Когда пальцы ощутили гладкую чешуйчатую кожу, почувствовали тёплое дыхание? Да, наверно тогда Иккинг понял, что пути назад нет. Ведь не было же больше шансов, что он будет убивать драконов, когда один из них — да ещё какой! — доверился ему, человеку, прильнув своей мордой к его ладони?

И всё же Иккинг исправно ходил на уроки на Арене, худо-бедно пытался подружиться с ребятами. Но они все поначалу его сторонились, подкалывали, подшучивали. Пока в один миг случилось едва ли не чудо: Иккинг голыми руками одолел дракона, загнал Пристеголова в клетку. Все, разинув рты, смотрели, как он наступает на двуглавое чудовище, машет на него руками и шутливо так говорит: «Место. Место, я сказал. Вот так. И подумай над своим поведением!» А потом Иккинг повернулся к ребятам и Плеваке, которые так и застыли с выражением величайшего изумления на лице, словно он сделал что-то совершенно противоестественное. В общем-то так и было.

Самое интересное, что именно благодаря близкому знакомству Иккинга с драконом, на него стали обращать внимание одноклассники и перестали сторониться его. Беззубик научил мальчика многому, сам того не зная. Юноша просто наблюдал, смотрел широко распахнутыми глазами, впитывал всё своим открытым сердцем. И начал потихоньку, постепенно использовать свои знания, проверять теорию на практике. Трюк с Пристеголовом был прост: за пазухой у Иккинга лежал угорь, которых большинство драконов боятся, как огня. А выяснить ему это удалось за кормёжкой Беззубика. Дальше — больше: он поиграл с Жутью солнечным лучиком, загнав её в клетку, словно котёнка. Полный восторг мальчик вызвал у всех, заставив Змеевика упасть в блаженный обморок от простого почёсывания. Как он это сделал, никто не заметил, потому что дракон загораживал своим телом мальчика, но то, как Змеевик упал, издав лёгкую трель, видели не только ученики, но и многие другие жители деревни.

Тренировки практические с драконами перемежались с изучением теории, а также отработками навыков боя различными видами оружия. Иккинг опробовал и топор, и секиру, и молот, но больше всего по душе ему пришёлся меч. Свой меч мальчик выковал себе сам. Те, что были на Арене, ему не подходили: то слишком короткие, то слишком тяжёлые, то просто в руке были неудобны. Иккинг по своей ведущей левой руке сам создал себе оружие, которое идеально подходило ему.

Теперь на тренировки юных воинов с драконами приходили посмотреть и старшие викинги. Они с восторгом наблюдали за тем, что вытворяет юный сын вождя на Арене. Конечно, все замечали, что он не идёт в лобовую атаку, как было принято у них, но ведь главное — победить дракона, а он их побеждал. На тренировках молодым воинам убивать было не обязательно. Остаться в живых, уклониться, защититься и избежать прямого столкновения — это да. Убить — это вряд ли. Во-первых, мало кто из старших думал, что им это под силу, малы ещё. Во-вторых, честь убить дракона на Арене ещё надо заслужить. Но, судя по тому, что видели викинги, сын вождя вскоре это право получит.

А Иккинг всё меньше времени проводил среди ребят, которые вдруг очень изменились к нему. Они так и липли, спрашивая советов, интересуясь, как ему удаётся так легко расправиться с монстрами, сидевшими клетках. Сморкала словно взял Иккинга под своё крыло и готов был надавать тумаков любому, кто обидит или хотя бы посмотрит неодобрительно в сторону сына вождя. Рыбьеног заваливал мальчика вопросами теоретического характера. Забияка строила глазки к смущению Иккинга и презрению Задираки. Разве что Астрид была очень скептически настроена, особенно после того, как однажды видела сына вождя в лесу в неурочный час. Ей показалось подозрительным его поведение. Но кроме всего прочего, в ней говорила зависть. Она откровенно завидовала тому, что вытворял Иккинг. И принять его внезапный успех никак не могла. Астрид была лучшей ученицей, ещё в колыбели она играла с игрушечными секирами, и вдруг оказалась где-то на задворках. И девушку бесило это неимоверно.

Иккинг сидел, прислонившись спиной к тёплому боку спящего Беззубика, задумчиво рисовал линии на песке и думал, в какой момент вся его жизнь круто перевернулась. Какой из дней назвать точкой невозврата? Он с отчётливой ясностью осознавал, что не сможет убить дракона. Никогда и ни за что. Но как выбраться из порочного круга, он не знал. Он вдруг стал популярным. Его обожали и одноклассники, и старшие викинги. Даже малыши кружили вокруг него, с восторгом пересказывая ему его же трюки, что он вытворял на Арене. Иккингу же отчаянно хотелось сбежать, но Хель побери, уважение в племени — это дорогого стоит! Нельзя так просто им разбрасываться. Мальчик играл на два фронта, прекрасно это сознавая, но не мог вырваться.

И потом были полёты… Бесконечное блаженство парения в облаках, почти свободного падения вниз, к океану, солёные брызги в лицо… Яркое солнце, слепящее глаза. Пушистые облака, которые они с Беззубиком разрезали. Невероятной красоты мир, открывавшийся с высоты драконьего полёта. Восторг и счастье, настоящая свобода! Иккинг знал, что влюбился в небо и будет всегда хотеть вернуться туда, он никогда не сможет больше жить без этого. Но как же совместить полёт, дракона и племя, которое за завтраком, обедом и ужином рассуждает о методах убийства летающих ящеров? Ответа на этот вопрос не было.

***

Когда на Олух был совершён новый налёт, Беззубик жил в овраге уже целую луну. Лето закончилось, да и тёплые месяцы осени подходили к концу, наступали холода. Отец Иккинга всё ещё не вернулся из своего очередного похода на поиски Гнезда. Он верил, что где-то существует мир драконов, и стоит только уничтожить его, и наконец их племя заживёт счастливо. В племени оставалось не так уж и много действительно сильных воинов. В основном, это были пожилые люди, женщины, которые, впрочем, в большинстве своём дрались не хуже мужчин, да дети.

Иккинг был в овраге, но даже оттуда он слышал глас горна, возвещающий о нападении.

— Беззубик! — принялся расталкивать он своего спящего друга. — Беззубик, что нам делать?

Дракон всё ещё плохо понимал своего человека, он только учился языку людей, слишком сложному для него. Но беспокойство во взгляде Иккинга заставило Фурию подскочить и навострить уши. Он вслушивался в шум борьбы, который человеческому уху был недоступен, зато для зверя — более чем.

Иккинг хотел бежать в деревню. Но что он может? Убивать он не будет, отпугивать? Но как? Пытаться прогнать их, как на Арене? Но там он взаимодействовал с одним драконом за раз, а не с десятком, если не сотней… Мальчик лихорадочно соображал, но его крылатый друг всё решил за него. Беззубик подтолкнул Иккинга и подставил ему спину, приглашая садиться. Мальчик в нерешительности кусал губы, но дракон снова толкнул его, и тогда юный викинг вскочил в седло с шальной мыслью: «А! Будь, что будет!» В конце концов время близилось к ночи, скоро стемнеет, а в ночи Фурия совершенно незаметна.