Моё сводное проклятие

Боже, какой стыд. Я пальцами довести себя до оргазма не смогла, а у Алекса всё получилось за несколько минут. Без применения рук, члена или языка! К тому же я пьяная вдрызг была! Божечки, это противоречит всему, о чём я в интернете читала. Оправдать мою доступность и податливость можно только пресловутой химией. И моей ненормальной влюблённостью.

Алекс снова меня унизил, назвав то, что между нами было, всего лишь подарком на день рождения. Разве он не может обойтись без оскорблений? Ему обязательно нужно показать, как мало для него значат поцелуи, прикосновения и даже оргазмы другой девушки?

— Привет, милая. Как ты? — заботливо спрашивает мама. Она на кухне завтрак готовит. По выходным наша домработница отдыхает, и мама берёт все заботы на себя. Ей это даже нравится.

— Немного переборщила с алкоголем, — признаюсь я.

У нас с мамой доверительные отношения. Я не обо всём ей говорю, потому что это было бы по меньшей мере странно. Однако она в курсе самых важных событий. И при необходимости мама всегда меня поддержит, даже если не поймёт мои опрометчивые поступки.

Когда я впервые напилась, то рассказала маме. Она не ругала меня, не говорила какую-то банальщину о том, что алкоголь вреден для здоровья. Нет, вместо этого мама помогла мне избавиться от похмелья и поделилась несколькими весёлыми историями из своей молодости. И между делом упомянула о том, что спиртное — не панацея и не выход из сложной ситуации. И вообще, в алкоголе нет ничего крутого или полезного, но если сильно хочется, то иногда можно себе позволить бокал красного вина.

Моя мама тоже фанатеет по дорогому качественному вину.

— Хорошо погуляли? — уточняет она. Достаёт упаковку обезболивающего, наливает в стакан воды и протягивает мне вместе с таблеткой.

— Спасибо, — хриплю я. — Погуляли отлично. Макар мне серёжки подарил.

Бросаю взгляд на стол. Коробочка до сих пор там.

— Я видела, — улыбается мама. — Красивые. Как в целом вечер прошёл? Ты во сколько вернулась? Я в какой-то момент уснула, не дождалась тебя.

— Ну и хорошо, негоже взрослую дочь с пьянки выжидать, — шучу я. И вкратце рассказываю ей о клубе, танцах с Макаром и его джентльменских поступках.

— Хороший парень, — одобрительно кивает мама.

— Да, хороший, — вторит ей Алекс.

Он заходит на кухню, включает кофемашину и спокойно наблюдает за тем, как коричневая жидкость льётся в чашку. Мы с мамой переглядываемся.

— Ты подслушивал наш разговор? — интересуюсь я.

Кажется, голос не выдаёт моего привычного волнения. Поджилки трясутся, язык немеет. Мне стыдно за вчерашнее. Стыдно не за свою раскованность, а за то, что я вновь посмела надеяться.

Алексу наплевать на меня и мои чувства. Он в очередной раз дал это понять.

— С чего вдруг мне это делать? — насмехается он.

— Я Васе кофе отнесу, — заговорщическим тоном произносит мама. Специально оставляет нас с Алексом наедине.

Я смотрю ей вслед и тяжело вздыхаю. Не знаю, зачем она это делает, наверное, из добрых побуждений, но сейчас мне необходимо её присутствие! Рядом с Алексом я чувствую себя в опасности. Нервы напряжены, а грудную клетку словно тисками сдавливают.

И едкая горечь разливается по венам.

Алексу плевать — напоминаю я себе. И он не связывается с девственницами. Принципы у него такие, больно он правильный.

Может, потерять невинность с кем-нибудь другим? С Макаром, например. Тогда Алекса ничего не будет сдерживать. А я узнаю, как это — быть с мужчиной, которого любишь.

— Что, похмелье замучило? — как будто с пониманием спрашивает Алекс. И скользит быстрым взглядом по моим ногам.

— Есть немного. Я больше никогда не буду пить шоты.

— Все так говорят.

— Мне не понравился сам вкус. Да и эффект не особо. Вот вино — идеальный напиток. В меру алкогольный, приятный, лёгкий. От него слегка кружится голова, но сознание остаётся чётким, а не туманным, как с шотами.

— Ничего, со временем ты научишься пить.

— Надеюсь. Не хочу снова глупостей натворить под влиянием алкоголя.

И я выразительно смотрю на Алекса. Он считывает мои эмоции, напрягается весь.

— Жалеешь о вчерашнем? — будто бы через силу спрашивает.

— Естественно, — киваю. — Я ничего толком не помню, всё словно в тумане происходило. Мы целовались, верно? А что ещё было?

— Ничего, — бросает он сквозь стиснутые зубы.

— Да? Кажется, мы о Макаре говорили, — делаю вид, будто сильно о чём-то задумалась. Выдерживаю эффектную паузу и вскрикиваю театрально: — Точно, я хотела с ним на новый уровень отношений перейти.

— Не доросла ты ещё до нового уровня отношений, — кривится Алекс. Он говорит это со злостью, которую я безошибочно считываю. Меня не проведёшь, сводный братец. Я тоже умею чужие эмоции распознавать.

— Ну, не все же презирают девственниц, — пожимаю я плечами. И тему перевожу: — А ты надолго к нам приехал? Или скоро вновь за границу укатишь?

— Надолго, Мика-Кристина, надолго, — говорит он, подходя ко мне на вопиюще близкое расстояние.

— Ясно, — судорожно сглатываю.

Наш зрительный контакт разрывают шаги мамы и Василия. Отчим радостно приветствует меня, спрашивает, как прошёл вчерашний вечер. Отвечаю, что я прекрасно провела время в компании близких друзей и своего нового парня. На Алекса в этот момент смотрю. Он никак не реагирует, в телефон втыкает.

Ему пофиг.

— Ну что, позавтракаем и в баньку сходим? — весело спрашивает Василий Андреевич.

Отчим обожает баню, пару лет назад он построил её рядом с домом и каждые выходные туда ходит. Нас с мамой тоже зовёт. Я сначала не очень к этому относилась, но со временем полюбила хаммам и классическую баню. Это же полный релакс. Тело расслабляется, а негативные мысли на какое-то время исчезают.

— Да, я очень хочу попариться, — произношу с улыбкой и выжидающе смотрю на Алекса. — У меня как раз новый купальник есть. Давно хочу его надеть.

Сводный братец отворачивается, но перед этим я успеваю заметить, как дёргается его кадык после моих слов.

Вчерашний поцелуй не был случайностью или издёвкой. Алекс меня хочет даже сейчас. Я не могу ошибаться.

8.2

Чёрный купальник замечательно на мне сидит, подчёркивая высокую грудь и тонкую талию. Алекс должен заценить мой наряд. Пусть слюной захлебнётся, рассматривая меня в разных ракурсах.

Если он, конечно, пойдёт в баню.

Мои страхи начинают сбываться, когда на первом этаже я вижу только маму. Она не любит жаркие помещения и резкие перепады температуры, поэтому остаётся в доме. Отчима снова отвлекают телефонные звонки, поэтому в хаммам я захожу одна. Присаживаюсь на влажный горячий кафель, глаза закрываю. Дышу медленно и глубоко, чувствую, как по спине бежит пот. А затем и по всему телу.

Внимательно к звукам прислушиваюсь. Ничего. Может, Алекс уехал к своей любовнице? Но почему он вчера в доме остался? Если бы я верила в сказки, то решила бы, что Алекс меня ждал, хотел удостовериться в моей целости и сохранности.

Но после вчерашнего невозможно и дальше быть наивной романтичной дурой. Пора взрослеть.

Я выхожу из турецкой бани и с разбега прыгаю в маленький бассейн с прохладной водой. Взвизгиваю от прошивающих тело ледяных иголок, фыркаю, когда вода попадает в нос.

Потом иду в русскую баню. Здесь воздух сухой, колючий, тяжёлый. Расстилаю полотенце и ложусь на деревянную поверхность. Ладонь к сердцу прикладываю, оно бешено стучит, несмотря на тлеющую надежду.

Алекс не придёт. И хватит даже мысленно называть его Алексом! Он — Александр, человек, которого я на самом деле не знаю. Ведь раньше я считала его жестоким и холодным, но вчера выяснилось, что он не знал про мой дневник и не смеялся над моими чувствами. А ещё он бывает очень страстным, напористым и эмоциональным.

Да, я совсем не знаю Алекса.

Звук шагов, а затем скрип открывшейся двери раздаются так неожиданно, что я подрываюсь с места.

Он пришёл.