Кондотьер Сухоруков

Пока я увлеченно рекламировал разбросанную по земле барахолку, в разговор вступил здоровяк, сидевший рядом с мальцом. Таинственный «союзник» Дзауинданда.

— И что, Сухая Рука, твои мастера смогут сделать все эти чудесные вещи?

— Разумеется! — меня еще несло на волне рекламирования. — И это и многое другое! Нам лишь нужны ресурсы…

— Подожди, — поднял руку правитель. — Я тебя понял. Вещицы неплохие. Но, получается, нам нужны только твои мастера. А ты, нам особо-то и не нужен.

И улыбнулся. Опять же, беззлобно. Но так нехорошо.

Едва Облачный Дед, чуть шевеля языком, закончил перевод, мои «вельможи» сделали шаг вперед и ко мне. Брат Гнева уже присмотрелся к лежащему на земле топору, Спина «случайно» наступил голой ступней на древко копья. Серый просто стоял. Думаю, он планировал забрать оружие у ближайших сапотеков. А те тут же загудели возмущенно и кровожадно.

Сказать, что ситуация накалилась — ничего не сказать! Хотелось глубоко вдохнуть и досчитать до десяти, только вот не было у меня этих десяти секунд! Надо быстро всё разруливать!

Я мягко опустил левую руку на плечо закрывавшего меня Брата Гнева и вышел из-под его защиты.

— Мастера, могучий Дзауинданда, это очень хорошо, — с улыбкой начал я… увидел, что обомлевший Дед ничего не переводит и лишь мелко трясется, пнул его по ноге: переводи, мол. — Но это мои мастера. Они ушли со мной в изгнание сами, прошли со мной сотни дневных переходов по горам. Тебе придется сильно постараться, чтобы заставить их работать после того, как меня не станет.

— Мы умеем принуждать, — хмыкнул здоровяк.

— Не сомневаюсь, кокуи, — кивнул я. — И не исключаю, что с кем-то из моих людей у тебя это получится сделать… Но сначала их еще надо живыми взять. А сейчас каждый мой человек стоит с оружием в руках и ждет конца нашего разговора… Так вот, сначала возьми их, князь. А потом посмотришь, что и как они будут для тебя делать. Я больше скажу: ты сам еще толком не знаешь, что от них требовать. А я знаю. Это я собрал умелых людей, организовал их работу. Только со мной они будут делать много, делать хорошо, причем, с радостью.

Дзауинданда улыбнулся. С хитрым прищуром и недоверием в глазах. Не веришь? Это нормально. В этом мире нечасты правители-производственники. Всё больше избранные носители священной связи с богами попадаются. Так что не верь, князь. Но надеюсь, проверять ты не решишься.

— Я услышал тебя, четланский владыка, — подал тихий голос Косийоэса.

Если честно, было заметно, что мальчишка снова поскучнел. Все эти яркие тумбажные колюще-режущие предметы не очень его увлекли (в отличие от здоровяка). Видимо, услышав про божественные секреты, полученные взамен правой руки, он ждал какого-то чуда. Ну, хотя бы, колдовства. А тут красивые, но слишком обыденные побрякушки.

— Сегодня мы принимаем тебя и твоих людей, как гостей, — слегка возвысил он голос, оглашая решение. — Повелеваю тебе и твоим людям вернуться в долину на юге и провести эту ночь там. Решение ты узнаешь после.

Я с «вельможами» снова слегка поклонился. Ну, хоть что-то…

…– Нда, не ожидал, что победителем астеков окажется мальчишка, — поделился я своим впечатлением с Облачным Дедом, когда мы со всей моей «империей» возвращались на юг.

— Умоляю, не называй его так! — испугался мой медник-переговорщик. — Косийоэса — великий кокуитао, благороднейший правитель, потомок целого ряда истинных облачных людей, чьи черепаховые панцири покрывают небо!

Я неопределенно хмыкнул.

— А что, кстати, означает его имя?

— Сложно объяснить, — замялся старик. — Буквально можно перевести, как Молния-Нож. Но это не весь смысл. Косийо — это одно из высших состояний пее, управляющее многим в этом мире…

— Ваш бог?

— По-вашему мысля — да. Но это не совсем так. Пее — это Дыхание. Сила, которая привносит жизнь в мертвые вещи. Дарует движение. Пока в крови человек есть пее — кровь жива и течет. А когда пее уходит, кровь становится рини. Неживой. Нетекучей. И пее-Дыхание всепроникающе. Где-то это совсем крохотная сущность, но их вбирают в себя более могучие и крупные. А тех — еще более могучие. Самые великие сущности правят небом и твердью. На небе это Косийо — Молния; на земле же — Шоо или Колебание Земли. Мудрые говорят, что есть сущность жизни и самого высшего порядка, объединяющая всю пее мира. Но людям она неведома.

Я даже остановился, пристально разглядывая старика. Ничего себе у этих сапотеков религия! Еще шажок — и монотеизм.

— А ты немало знаешь о вашей вере, — похвалил я Облачного Деда.

Тот страшно смутился.

— Беэнасса очень религиозный народ. Это знают все. Даже наши храмы называются не домом бога, как у астеков, а йоопее — домом дыхания. А имя кокуитао означает нечто больше, чем Нож-Молния. Он оружие, вместившее в себе великое Дыхание, великую сущность — Косийо.

— Ладно, — решил я перевести тему, уж больно медник был смущен. — А что ты знаешь о втором правителе? Об этом… Дзауинданде.

— Ничего, кроме того, что было сказано, владыка. Но раз он правитель Ачиутлы, значит, он не беэнасса. Ачиутла — город миштеков. Даже в наших долинах есть немало благородных миштекских родов, что подчинили себе владения — большие или малые. Но Ачиутла — это древний город миштеков, который находится далеко в горах, на западе.

— Почему же он здесь? Да еще и в союзе с маль… с Косийоэсой?

Старик пожал плечами.

— Разве не ты мне говорил, что миштеки постоянно воюют с сапотеками?

— Воюют, владыка. Многие поколения. Но иногда и сапотеки воюют с сапотеками. И миштеки с миштеками… Все воюют со всеми. А потом приходят астеки и…

Облачный Дед не договорил. Да и не стоило. Всё ясно. Ничего не меняется в подлунном мире.

Разговоры в тени — 4

— Ну, что ты молчишь, Алаири? Словно, рот твой полон меда.

— Я жду лишь твоего соизволения, о великий кокуитао, могущество которого превышает…

— Соизволяю, — Косийоэса, поморщившись, не дал договорить своему советнику.

— Бандит, нахал и калека! — гневно раздул ноздри Алаири. — За одно неуважение к твоей священной особе его надо было разорвать на части там же, на месте! Великодушие кокуитао не ведает пределов, но я знаю, что твоя мудрость еще превыше, и ты прекрасно видишь опасность, которую он несет всем нам.

— Я ведь тебя спросил, Алаири.

— В силу разумения своего я вижу помыслы твои, кокуитао: ты понимаешь, что чужак пришел, чтобы разрушить мир с астеками, который так нужен нам. Он хочет поставить под угрозу твое могущество в наших землях. Нужно избавиться от…

— Он предлагает нам новую силу, глупец! — рявкнул Дзауинданда, последний из троицы, кто сидел вокруг жарких камней в темескале.

— Зачем нам эта сила? Чтобы воевать с астеками? Калека ведь хочет этого, мой господин! Он жаждет войны и разрушения, а нам это не нужно. Ведь вы с сиятельным Дзауиндандой уже разгромили непобедимоевойско астеков…

Миштекский правитель громогласно хохотнул.

— Непобедимое! Остатки их войска, битого под Шоконочко, были истощены и намного слабее нас. И даже несмотря на это, они несколько месяцев атаковали нас, пытаясь захватить Гуиенголу.

— И всё-таки они смирились! — торжествующе поднял руки советник Алаири. — Пошли на переговоры, пошли на уступки…

— И ушли в Теночтитлан целыми и невредимыми! — хлопнул себя по ляжке миштек. — Мы должны были их добивать, Косийоэса!

— Зачем? — влез в разговор Алаири. — Великий коуитао любит свой народ и не желает лишних смертей. Особенно, если и так всё идет прямо в руки, благодаря мудрости и отваге правителя. Теперь с астеками мир. Саачиле принадлежит и далекий Теуантепек, и горная Гуиенгола и священная Йоопаа. Настал мир, караваны вновь пойдут по великому пути. И все они будут обогащать тебя, о кокуитао!

— Как же я рад за великого кокуитао и его Саачилу, — юродствуя, съязвил Дзауинданда. — А при этом, наши земли всё еще под властью астеков. В одном дне от моего города стоит Тлашиако, где до сих пор расположены астекские отряды. Или вам теперь на это наплевать? Косийоэса, когда ты позвал меня, то в память о твоем отце я привел всех верных мне людей. Вместе мы одолели войско Мотекусомы, освободили твои владения. Получается, что теперь ты не станешь помогать мне?