Страница 8 из 14
«И какое отношение имеет артефакт к магии Отражений?»
«Когда поднимемся, сам увидишь. А пока забери отсюда некоторые полезные вещицы. Нам еще с императором нужно разобраться, не забывай».
Вещи, указанные Прежним, оказались довольно разнообразны: две тонкие книжки в потрепанном переплете, плотно запечатанный кувшин, статуэтка улыбающейся жабы со скорпионьим хвостом, статуэтка танцующих мужчины и женщины. Последнюю статуэтку Арон разглядывал дольше, чем остальные предметы. Лица у пары были человеческими, но уши заострялись по-эльфийски. На головах этих мужчины и женщины виднелись острые рога, а на пальцах рук — лягушачьи перепонки.
Еще Прежний указал на статуэтку воина с коротким копьем в руках, в закрывающей лицо маске. Все это Арон сложил в сундучок, в котором прежде хранился фальшивый артефакт, запечатал магической печатью, и, выйдя из лаборатории, сунул одному из подмастерьев.
Потом спросил Прежнего:
«Эти статуэтки — они живые?»
Когда Арон держал их в руках, то ощущал исходящее от них тепло, а его чутье, определяющее опасность, видело их не как предметы, пусть зачарованные, а как существ, способных действовать самостоятельно и может быть даже разумно.
«Да, живые. Сейчас они спят. Эти статуэтки — химероиды, многократно уменьшенные для удобства хранения. Каждый химероид обладает собственной магией. Впрочем, если все в столице получится сделать по уму, будить их не понадобится».
«Ты не любишь использовать химероидов, — сказал Арон. Прежний пытался скрыть свою неприязнь к статуэткам и к их магии, но Арон ее все же уловил. — Почему?»
«Слишком непредсказуемы, — ответил тот недовольно. — Это не артефакт, который безукоризненно исполняет все приказы хозяина. Не амулет, который достаточно настроить на работу. Химероиды себе на уме».
«Если они разумны, то неудивительно. Какому разумному захочется быть вечным рабом и всегда выполнять чужие приказы?»
«Теория магии считает химероидов неразумными. У них псевдоразум, — отозвался тот. — Лишь имитация».
Теория магии, значит. Но Прежний не сказал ничего о своем отношении. Не сказал «я знаю» или «я уверен».
«Ты ведь так не считаешь? Ты-то думаешь, что они по-настоящему разумны, верно?» — спросил Арон.
Пауза. Потом Прежний пробурчал нечто невнятное, из чего Арон разобрал только «лезешь куда не надо». А еще Арон уловил промелькнувшее за этим бурчанием чувство вины, Прежнему совсем не свойственное. Что такого Прежний творил с этими химероидами, что даже его несуществующая совесть проснулась? Или же на появление угрызений совести повлияла личность Арона, его воспоминания, которые Прежний продолжал изучать?
«Считаешь себя умником, да?» — бросил Прежний раздраженно, а потом его присутствие перестало ощущаться. Выглядело это так, будто, скрываясь от неприятной темы, он просто ушел в глубины памяти. Вряд ли надолго, конечно, Прежний был для такого слишком озабочен вопросом выживания своего тела.
По лестнице они поднимались в молчании. Арон прикидывал, что собирается противопоставить ему нынешний император вместе со Светлым Советом, но для того, чтобы представить это в деталях, он слишком мало знал о том, какие артефакты хранились в императорской казне, и о том, на что были способны магистры Совета.
— Господин Тонгил! Это вы! — стражник, дежуривший на верхней площадке лестницы, резко выпрямился и украдкой, как ему казалось, пнул спящего товарища, сидевшего за его спиной, прислонясь к стене.
— Это я, — согласился Арон.
— А почему — оттуда? — стражник показал рукой вниз, на подземелье, явно надеясь, что Арон ничего лишнего не заметил.
— А почему нет? — отозвался Арон, с усмешкой наблюдая, как второй стражник, очнувшись ото сна, торопливо вскакивает и пытается сделать вид, будто все в порядке. Договорились спать по очереди, очевидно.
Можно было сделать вид, что ничего не заметил… но нет. Дисциплина есть дисциплина, стоит раз дать слабину — будут считать, будто так и надо.
— За сон на посту — двадцать дополнительных ночных дежурств и штраф в размере месячного жалования, — сказал Арон. — Обоим. И благодарите богов, что сегодня я такой добрый.
— Да, господин. Спасибо, господин, — нестройным хором ответили стражники. Они оба прекрасно понимали, что легко отделались. За сон на посту в мирное время наказывали плетьми, а в военное — могли и повесить.
— Что необычного произошло за время моего отсутствия?
— Ну-у, — протянул первый стражник. — После того, как появился защитный купол, ничего такого не было… А, нет, было. Несколько недель назад исчез один заложник и еще кто-то из каравана.
А вот и воры, укравшие фальшивый артефакт. Наверняка эльфенок и его сообщник. Ведь именно эльфенок так мечтал завладеть этой вещицей, управляющей химероидами.
— Как звали исчезнувшего заложника?
— Э-э-э… — протянул первый стражник.
— Риен ар-Корм его звали, господин, — торопливо вмешался второй. — Точно помню, он часто в подземелья ходил. Костана заставила его таскать продукты со склада.
Риен? Тот перепуганный мальчишка, неожиданно оказавшийся Темным магом? Забавно. Вот уж на кого Арон точно бы не подумал.
Велев одному стражнику продолжать дежурство, а второго отправив за главным в Стае, Арон вместе с гостями направился к своим покоям.
«Прежний, ты там? О каком защитном куполе упоминал этот стражник?»
Молчание, достаточно долгое, чтобы усомниться в том, что Прежний услышал. Потом до Арона донесся его недовольный голос:
«О самом обычном защитном куполе. Или, думаешь, Светлые не захватили бы замок со всеми его сокровищами, если бы могли?»
«Что за купол?»
«В окно выглянешь, увидишь», — ворчливо отозвался Прежний. Он явно не был больше настроен на дружелюбную беседу. Что же он такого с химероидами…
«Заткнись, а?» — прервал его мысли Прежний.
«Так я ничего и не говорил», — Арон мысленно хмыкнул.
«Ты слишком громко думаешь… Просто заткнись и не лезь в это… Вон, Торис идет, делами лучше займись. Гостей устрой», — и опять за внешним недовольством Прежнего Арон ощутил то же самое чувство вины.
Гостям, Лоргану с подмастерьями, выделили покои, куда они и отправились досыпать остаток ночи. Здесь, в защищенном замке, можно было больше не торопиться и тщательно подготовиться к противостоянию со Светлыми — императора в виде противника Арон особо не рассматривал. Однако спешить заставляла тревога за сына. Чем быстрее он выиграет эту, свалившуюся на него, небольшую войну, тем быстрее вернется к барьеру, окружающему Пустыню, и найдет способ его преодолеть. Обещание помощи, данное богиней Земли, успокаивало, но полностью доверять богам, даже самым лучшим из них, Арон не умел.
«Артефакт химероидов, — напомнил он Прежнему, чье присутствие опять почти не ощущалось. — И магия Отражений».
Пауза, потом тот неохотно подал голос:
«Зеркало в кабинете. То, большое, во всю стену. Подойди к нему».
Зеркало Арон помнил. Именно в этом зеркале он впервые увидел свое нынешнее тело после того, как демон перенес его душу в этот мир. А потом это же зеркало появилось в воспоминаниях, доставшихся от Прежнего, и оказалось артефактом, показывающим истинную суть людей и предметов.
«Сперва нужно активировать зеркало. Амулет для этого находится внутри. Положи ладонь на поверхность в любом месте и надави», — голос Прежнего звучал по-деловому сухо.
Поверхность зеркала под ладонью Арона оказалась холодной, как и положено, но лишь первое мгновение. Потом, куда быстрее, чем должна была, она начала теплеть. Стала горячей, но при этом не обжигающей, и поддалась под рукой. Чувство было такое, будто он опустил руку в емкость с густой сметаной.
«Я зачаровал амулет так, что он сам приходит в руку, — сказал Прежний. — Подожди немного».
И действительно, вскоре пальцы Арона ощутили что-то твердое и круглое. Он обхватил это что-то, вытащил. В воспоминаниях Прежнего акцента на амулете не было, его внешний вид Арон запомнил смутно. Амулет оказался серебряным, размером с грецкий орех, и был сделан в форме человеческого глаза. Внутри глазницы двигалась радужная оболочка, а ее зрачок то расширялся, то уменьшался.