Страница 92 из 104
— Они вернулись, Токи! Посмотри, кто с ними!
Токи выбежала за Эми. Пока девчонки бежали, все тинуваку, ну разве за исключением самых ленивых, побросали свои дела. Без страха в деревню входили двадцать два гаапи. Мужчины тинуваку мгновенно выставили на врагов луки и стрелы, кто-то прихватил с собой даже ружьё. Этераяма, пустившийся за Токи и Эми, остолбенел, когда увидел, кто к ним пожаловал. Его ошарашенный взгляд столкнулся с взглядом вождя гаапи. Воифенако улыбнулся и лукаво кивнул.
— Гаапи хотят кое-что сказать, — громко провозгласил Экене, когда подоспели все тинуваку, а главное, Азубуик. — Говори, Нмачи.
Женщина вышла вперёд Экене, но тут её остановил Воифенако.
— Как вождь, говорить должен я.
Он загородил собой мать и воскликнул:
— На вождя Азубуика напал не Экене, а мой воин. Вот он, — Воифенако показал на соплеменника. — Об этом нас попросил Этераяма.
Изумлённый крик пронёсся по тинуваку.
— Мы нашли Этераяму, когда его уносили воды Коолжи. Это произошло до начала прошлых дождей. Мы вытащили Этераяму из реки, а у него к нам оказалась просьба — ранить Азубуика.
Тинуваку выпустили возмущённый ропот. Гаапи стеной стояли за своим вождём, не давая никакому врагу приблизиться к нему с оружием. Этераяма сжался в плечах. Он хотел закричать, что это всё неправда и наглая подстава Экене над его честным именем, но Воифенако говорил так громко, что никто не услышал бы Этераяму.
— Заметьте, ранить, не убить. Этераяме не хотелось, чтобы кто-то другой стал вождём после Азубуика. За это он заплатил возможность гаапи вступать на вашу землю. Мы согласились, разумеется, потому что давно хотели мира с тинуваку.
— Это ложь! — закричал Этераяма. — Экене в сговоре с ними!
— Тебя кто-нибудь видел последние десять дней до покушения на Азубуика? — усмехнулся Воифенако. — Где ты был, если не у нас, а потом прятал вещи сестры Экене на пути в Тсину.
— Точно! — воскликнул из толпы Баако. — Он говорил, что бухал. Но никто в Нолошо не сплетничал о невиданном доселе зрелище — пьяном Этераяме.
Этераяма рванулся вперёд на Экене, но сильные мужчины соплеменники схватили его за руки. Он за извивался, колчан со стрелами упал со спины. Этераяма понял, он проиграл.
— Да, это был я. Но я пошёл на встречу с этими мерзкими гаапи, чтобы мы были вместе, Токи, — она почувствовала на себе жалкий взгляд Этераямы. — Я не убил Экене только потому, что ты любила его. Я обратился за помощью к гаапи потому, что нигде мне не найти было хорошего лучника. Нотцаям не доверял, а жители Нолошо, мерзкие торгаши, разучились уже стрелять.
Вождь был жалок. Никто из соплеменников не шёл ему на помощь. На фоне изумлённой и поражённой толпы гордо и величаво стоял Экене.
— А ты хорошо меня за нос провёл. Не могу не похвалить тебя, — сказал он.
Из груди Этераямы вырвался судорожный смех.
— Ты, болван. Ты предсказуем. Я знал, что, забыв про разум, ты побежишь куда угодно за сестрой. Я знал, ты немедленно кинешься к Пьеру, ни с кем не попрощавшись, если у него случится беда. Тебя так легко предугадать. Ты даже не соизволил отвести детей нотцая в племя, передать в руки родителям. Это я тоже предсказал.
— А когда ты научился писать?
— Никогда, — зло засмеялся Этераяма. — Подкупил бутылками пива нашего посыльного. Все твои письма и письма от Пьера он сжигал, а потом написал своё от имени девчонки Пьера. Подставить тебя было так легко. Я боялся одного, что корабль уплывёт раньше или позже нужного дня. Но всё удалось.
Этераяма замолк, потом рявкнул:
— Я всё просчитал, кроме… Токи. Ты предала меня! — закричал он.
Токи даже не посмотрела на бывшего друга. Она обратилась к соплеменникам:
— Предатели должны быть наказаны. Предлагаю наш приговор Экене обрушить на Этераяму.
— Предлагаю убить его, — сказал Воифенако, улыбаясь, смотря на вождя Тинуваку. — В придачу ко всему здесь сказанному он хотел скормить крокодилу нашего ребёнка.
Шум среди тинуваку, поднятый словами Этераямы прекратился. Всё внимание устремилось к забытым гаапи. Воифенако смотрел на давних врагов без ненависти и обид.
— Не знаю к кому обращаться. Обычно такие слова говорят вождю. Азубуик, старейшины… Экене, мы, гаапи, предлагаем вам мир. Настоящий.
Как по команде гаапи бросили к ногам тинуваку своё оружие. Воифенако, сам не зная кому, протянул руку. Все молчали и не двигались. Никто не знал, кто должен пожать ему руку. Стоит ли вообще принимать мир от гаапи?
Бохлейн тихонько толкнул Экене.
— Ну же. Он ждёт.
Руки Экене и Воифенако, тинуваку и гаапи, соединились.
Этераяма лицезрел эту милую сценку, он кричал про себя. Нет. Нет! Не может быть. Он никогда не проигрывал. Какого куогши гаапи и тинуваку становятся друзьями?! Этот балбес с изуродованной спиной отныне всеобщий герой? А с ними Токи!
Он заколотился. Этераяма с размаху ударил мужчину, державшего его, ногой в пах. Освободил руки, вырвался и упал на землю. Перед глазами лежал колчан со стрелами и лук.
— Не бывать миру между племенами!
Этераяма вставил стрелу в лук. И выпустил её.
Быстрая тень проскользнула у его глаз.
Затем Этераяма пустил вторую стрелу. Яростная боль раздалась в теле Воифенако, вождь гаапи схватился рукой за грудь, она побагровела от крови. Изо рта брызнула слюна, в сердце Воифенако торчала стрела.
Экене дрожащим сиплым голосом мычал:
— П-Пьер?
Званный брат лежал возле его ног с пробитой правой рукой.
— Всё в порядке, Экене, — искренне засмеялся Пьер. — У меня теперь на одной руке два шрама будет.
Пьер легко и спокойно встал на ноги, а Воифенако тотчас упал с раскрытыми выпученными глазами. Гаапи бросились к оружию, но голос Нмачи остановил их.
— Нет. Смерть моего сына не должна пойти против мира. Не проливайте кровь, — со слезами на глазах промолвила Нмачи.
И внезапно все голоса огромной толпы порвал безумный крик Пьера.
— Моя рука! Она горит огнём!
***
Этераяма бежал, не разбирая дороги. Ноги несли неизвестно куда. Всё кончено, всё кончено, повторял он. Ему не найти приюта даже у ненавистных гаапи. Неизвестно откуда перед ними вырос отец в окружении своих каби. Один из соплеменников держал белую девчонку.
— Куда бежишь, сын? — странным голосом спросил Джеро.
— Отец…
— По твоей просьбе гаапи стрелял в Азубуика? — выпалил Джеро.
Голос отца звучал как гром. Смущённо теребила платье Софи. Джеро не верил своему вопросу. Он ждал только одного ответа от сына.
— Я, — разрушил все его мечты Этераяма. Всё равно уже не вырвешься ложью.
Перед глазами пронеслась рука отца. Острый конец ножа перерезал горло.
Софи склонилась над Этераямой.
— Он же ваш сын!
— Больше нет, — ответил Джеро.
Его бас заглушили шаги, доносящие из стороны Тинуваку. Коу, брат Экене, бежал и дрожал. Слабым от страха голосом он выкрикнул:
— Софи, Пьер умирает. В стреле яд!
***
Пьер кричал, пронзительно и жутко. Его крик слышался за пределами деревни. Острая ненормальная боль, охватывающая руку, казалось, распространилась на всё тело. Пьер не мог вымолвить ни слова, а только кричал. Экене разорвал рукав у брата и отшатнулся. Рука почернела от запястья и до локтевого сустава Стрела торчала прямо в шраме, оставленном солдатской саблей.
— Яд… — прошептала Токи. — Этераяма смочил стрелу ядом.
Из Пьера вырвался жуткий вопль боли. Боль окутывала его тело. Он пытался пошевелить рукой, но двигалось только плечо.
Экене рухнул на колени к Пьеру, вокруг которого собрались все сёстры и брат Экене с ошарашенными глазами.
— Пьер… Пьер… — протянул Коу.
Он только сейчас разглядел что-то родное в Пьере, вспоминая забытые братские чувства к нему.
— Где Софи? — слабый голос вылез наружу из Пьера.
— Я её найду! Найду! — крикнул Коу и побежал.
Экене слабо сказал:
— Я просил, не жертвуй собой ради меня.
Пьер попытался улыбнуться.