Страница 53 из 78
Проводил взглядом постэнтический слепок личности девятого уровня до ближайшего кожаного коврика с рунами. Лишь кивнул головой, когда и вторая нурия добралась до цели — не до меня, а до «семь-крипта» ловушки. Моё воображение преобразило лицо и второго пленника, сделало его под стать лицу первого — бледным, застывшим. Я потёр о жакет вспотевшие ладони. Отметил, что когда пятился от нурии, едва не вышел за пределы защитного круга. Тут же сместился к центру окружности, поближе к костру.
После удачного начала, охота застопорилась. Больше часа я вглядывался в темноту за деревьями. Но оттуда ко мне не спешили ни нурии, ни нежить попроще, ни даже лесные хищники. Я и размахивал руками, движением привлекая внимание ночных обитателей; и распевал песенки на тарабарском языке, перекрикивая плеск волн и скрежет насекомых. Пытался даже беседовать с парочкой неподвижных лже-Полуш — делился с ними планами на будущее и давал ценные наставления, касавшиеся работы пекарей.
Потом уселся на землю, постелив под зад сумку.
— Ко мне, упыри! — жалобно проблеял я в темноту. — Ко мне, вурдалаки!
Мысль о том, что ночной улов ограничится двумя лже-Полушами, нагоняла тоску. Я сорвал травину, вставил её в рот на манер папиросы. Вынул из кармана часы — взглянул на циферблат. Обнаружил, что полночь уже миновала. Удивлённо вскинул брови: ведь мне казалось, что только-только угас закат. Попытался припомнить, когда именно согласно легендам моего прошлого мира выползала на охоту нечисть — не сумел. Понадеялся, что полночь для неё — детское время. Что она попрёт в мою сторону косяками через час или два.
Нурии появились из леса гораздо раньше. Я только-только стал клевать носом, пригревшись у костра. В очередной раз через силу приподнял веки… и увидел плывущую ко мне в полушаге над землёй делегацию кандидатов в пекари. Клоны Полуши передвигались неспешно, нестройными рядами. Я ошалело икнул, вскочил на ноги, захрустев суставами. «Казак ничего не должен бояться на этом свете», — промелькнуло в голове смутно знакомое по прошлой жизни выражение. Я не испугался. Но понял: ловушек для всех гостей не хватит.
— Ни в коем случае не берите муку из одного мешка, парни, — говорил я, подражая тону мастера Потуса. — Запомните: чтобы хлеб раз за разом получался одинаковым, используйте муку из разных помолов. Ту, что привезли десятком дней раньше, смешивайте со свежей. Мельник, гадина, может пшеничную и разбавить. Ничего вы, мужики, с этим не поделаете: все торгаши хитрые и жадные.
Сделал четыре шага.
Остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов.
Зашагал в обратную сторону.
— Главное: не берите порченую муку, — продолжал вещать я. — Слышали меня? Никогда такую не используйте для выпечки! Добавлять в хлеб плохую муку — преступление! Узнаю, что бросаете в тесто испорченный продукт — уволю, не посмотрю, что вы уже девятого уровня! И ещё, парни: не ленитесь просеивать муку по два раза! Вы уже подохли — руки от лишнего труда у вас не отвалятся!..
Остановился.
Развернулся.
Снова зашагал по примятой траве.
Двенадцать лже-Полуш синхронно поворачивали головы, наблюдая за моими перемещениями внутри рунного защитного круга Гедеса. И ещё семеро нурий неподвижно зависали над «семь-крипта» ловушками. Поворачивать голову эти нурии не могли. Но наверняка тоже слушали мои откровения. Ведь в первую очередь для них я и делился некогда полученными от мастера Потусами знаниями: прочим их сородичам не повезло — если и станут моими работниками, то не в ближайшее время.
— Нечего бросать в закваску мёд и прочую ерунду, — вещал я. — Помните, парни, что просто — это не плохо. Для хорошей закваски вам не понадобится ничего, кроме ржаной муки и речной воды. Пшеничная мука тоже сойдёт, но она похуже. Так что пшеничную не трогайте…
Дров для костра я заготовил мало. Под утро пришлось их экономить. Освещённый огнём участок сократился втрое. Свет теперь не дотягивался до леса, едва выхватывал из темноты тот клочок поляны, где лежали мои ловушки. Но лица дюжины лже-Полуш, искавших прорехи в защите круга Гедеса, я видел прекрасно. Иногда к защитному кругу ночью подплывали и другие призраки — пониже уровнем. Я не спрашивал у мэтра их названия — для моих целей они не годились. Да и свободных ловушек у меня не оставалось — только три бракованные.
— Не слушайте умников, что твердят, будто в белый хлеб ржаная закваска не идёт, — монотонным тоном твердил я. — Они говорят ерунду! Точно вам говорю. Они просто выпендриваются и хотят выглядеть умниками. Ржаная годится для любой выпечки! Из хорошей закваски на ржаной муке сможете выпекать хоть розетки с кремом!.. Эй, мужики! Вы куда? Я не закончил!
Вдруг обнаружил, что слушатели повернулись ко мне спиной и направились к лесу. Без предупреждения. Забыв поблагодарить за прекрасно проведённое в моей компании время. Оставили на поляне семерых неподвижных сородичей. Я смотрел на спины лже-Полуш и взаправду чувствовал себя обиженным. За полночи вжился в образ всезнающего лектора, которому заглядывали в рот восторженные слушатели. Теперь же на меня обрушился холод невнимания — резко, без предупреждения.
Запрокинул голову, взглянул на небо. Мне почудилось, что оно слегка посветлело. Стало меньше звёзд. Но явных признаков рассвета я не увидел.
Достал часы.
До утра оставалось поскучать на поляне не меньше часа.
Убеждал себя не торопиться: помнил, сколько постэнтических слепков личности девятого уровня остались непойманными. Мне их ловить теперь было нечем. А вот они всё ещё могли на меня поохотиться. За пределы защитного круга я решился выйти, когда рассвело. Реку к тому времени заволокло туманом. Похожий на облака туман нависал и над травой. Сбивая с травинок росу, я направился к ловушкам. Парализованные рунами нурии не обращали на меня внимания. И никак не реагировали на рассвет.
— Славная была охота, — пробормотал я. — Семь пекарей — это очень хорошо. Целая бригада. Старикан будет доволен.
Свернул в трубочки все семь кож, разрисованных зелёной краской и покрывшихся к утру капельками влаги. Сунул их в сумку. Лже-Полуши исчезли. Как раньше исчезал призрак Полушиного предка. Я напомнил себе, что «семь-крипта» ловушки будут удерживать нурий двое суток. А потому мне стоило поспешить с их доставкой в лабораторию. Ведь до неё путь не близок. Но прежде… Я завертел головой в поисках подходящих кустиков: теперь мог спокойно проделать то, что мешало мне под утро вздремнуть.