Каратель

Сергей поправил фуражку и исчез в здании, а на крыльцо вывалилось несколько местных кадров правоохранителей, глядевших на нас, как на неведомых зверушек. Минут через десять наш самопровозглашенный командир, вывалился из отдела и дал команду двигаться за ним, к определенному для на пристанищу. Здание общежития выделялось среди соседних домов кирпичными стенами и горами мусора по всему периметру. В пакетах и просто так, достигая колена взрослого человека, вокруг здания был насыпан рукотворный растительный вал. Характерный запас растительного мусора никаких поводов для двоякого суждения не оставлял. Общагу явно облюбовали сборщики конопли, которые после обработки, не особо заморачиваясь, выбрасывали ненужную шелуху из окон на улицу. Три лица «кавказской национальности», курившие на крыльце, увидев нашу живописную колонну, быстро побросали окурки и скрылись в здании. Судя по всему, соседи были нам не рады. Невысокая олка, сидящая на месте дежурного, очевидно, предупрежденная заранее, сгребла из тумбочки кучу ключей, и пошла нас заселять.

— Комнаты на четыре человека, сами распределяйтесь — возвестил Пахом и первой двинулся за дежурной.

Мы с моим напарником Славой Вицке толкнули дверь свободной комнаты и замерли на пороге. Окна были занавешены плотными шторами, свет не горел. Слава зашарил рукой по стене и нащупал выключатель.

Когда под потолком вспыхнула тусклая лампочка, мы поняли, что попали в комнату страха. На окнах висели черные шторы, такие плотные, что, наверное, их можно было в войну использовать для светомаскировки. По периметру комнаты стояли четыре ободранных деревянных кровати, застеленные темно-синими казенными одеялами. Стены были оклеены бордовыми, цвета венозной крови, обоями. А с пола на нас смотрели стопятьсоттысяч тараканов. Столько тараканов я не видел никогда в жизни, никогда. Все, присутствующие в комнате замерли от неожиданности. Демон негромко гавкнул, и все пришло в движение. Тараканы. Сбивая друг друга, побежали под кровати и по стенам, а мы со Славой выскочили в коридор, где раздавались маты и испуганные выкрики. Как я понимаю, тараканы облюбовали не только нашу комнату.

— Серега, Сергей — я пошел по коридору, расталкивая растерянных коллег, пока не наткнулся на Пахома, замершего на пороге очередной комнаты с вытаращенными глазами.

— Серега! Я здесь жить не буду. Первый этаж, двери гавно, и еще эти твари. Пошли в отдел, пусть что-то решают. Судя по гулу голосов, коллектив мою мысль горячо поддерживал. Сергей пошел в райотдел, а мы собрались у крыльца, оживленное обсуждая, у кого тараканы были больше. Нашего вождя не было примерно полчаса. Когда он вернулся, вид его был до крайности озадаченным.

— Пацаны, единственный вариант, который нам предлагают — местная зона.

— В смысле — зона?

— Ну, зона, общего режима, там есть пустая казарма. Если мы согласны, то идем туда.

— Ну, а что, сходим, поглядим. Наверное, казарму, чем эта помойка, найти сложно.

Мы похватали вещи и под радостные взгляды наркобарончиков, выглядывающих из окон общежития, двинулись в степь, где на грани видимости, белели строения местной зоны, с вышками по углам.

Идти предстояло пять километров. Автобус наш давно уехал, идти по обочине было грустно. Невысокие строения зоны, с замершими, как стервятники, на крышах, многочисленными фигурами с серых телогрейках, приближались слишком медленно. Но все, когда ни будь, заканчивается. Наш путь тоже закончился, перед металлическими голубыми воротами, с каноническими, красными звездами на них. В калитке распахнулась амбразура, и через пару минут, нас гостеприимно запустили внутрь. Казарма, белого цвета, как и все тут, отдельный барак, стоял рядом с парочкой таких же. Капитан в зеленой форме с вишневыми петлицами внутренних войск отпер висящий на звери замок и пригласил нас заходить.

Ну что, можно сказать. Казарма как казарма, кровати в два яруса, тумбочки, вешалка, возле тумбы дневального полевой армейский телефон в коричневом корпусе. Матрасы свернуты на панцирных кроватях, постельное прилагается.

— Ну что парни, остаетесь — капитан смотрел вопросительно, вертя ключ от казармы на пальце.

— Конечно, товарищ капитан, здесь все отлично.

— Ну и хорошо. С питанием вопрос решайте сами, тут я вам ничем помочь не смогу. В вот остальные удобства — пожалуйста. Вода в умывальнике, у нас скважина своя. Туалет, к сожаление на улице. Белье как положено, менять будем раз в неделю. Утюг, мыло сейчас принесут. Вот вроде бы все. А вообще парни, мы вам очень рады.

— Почему?

— Так местные совсем оборзели, а мы все, здесь, в Улусе живем. Мы то все целый день на службе, а женщины наши, и дети из дома даже не выходят, боятся.

— Товарищ капитан, расскажите, вообще, что у вас здесь происходит. Нам ничего не объяснили. Здесь уже, в аэропорту, какой-то полковник сказал, что рыбаков на озере убили и сожгли и все.

— Ладно — капитан уселся на скрипнувшую под его весом панцирную кровать: — слушайте. До последнего времени местный народ был вполне вменяемый. Единственная беда у них, как у северных народов — алкоголь печень не перерабатывает. Поэтому от двухсот грамм себя теряют, и ничего не помнят. До последнего времени, самое типичное преступление — семья села обедать, выпили понемногу, утром проснулся только один, остальных кто-то зарезал. Вот, с учетом этого и жили. А как перестройка началась, олы вспомнили, что они потомки Чингиз-хана, и началось. У нас, в Улусе, половина примерно русских, половина местных. Ну вот, русские о улицам, стараются вообще не ходить, особенно, с наступлением темноты. Ну, а остальное сами узнаете, со временем.

Капитан вручил ключ от казармы Пахому, попрощался, и вышел на улицу.

Товарищ капитан — я с Демоном догнал его на крыльце.

— Слушаю.

— а никак с псом, в части питания, вопрос решить нельзя?

— Давай так, сержант. Вечером подойди вон туда — офицер махнул рукой в сторону обнесенного забором дворика: — там наши кинологи квартируют. Я им скажу, и они на твоего кобеля будут каши оставлять. И вообще, давай, ему там выделят вольер, и ты его там держать будешь. С вами еще туда — сюда, а вот собаку в казарме держать не положено. У нас единственная колония в республике, проверки часто приезжают.

— Большое спасибо, товарищ капитан, меня все очень устраивает.

Народ уже размещался. Так как кроватей было много, на второй ярус никто заселятся не стал. Народ распаковался, а через полчаса собрался в курилке.