Страница 3 из 6
— Лучше скажи, что насчет ключевых фигур твоего будущего плана? — спросил Адар. — Ты один точно не справишься. Может, имеет смысл подчинить сотника, главу стражи?
— Мыслишь в правильном направлении, — похвалил пацана Апелиус, и Адар поймал себя на мысли, что похвала заставила его самодовольно улыбаться. — Но сотник, если он еще жив, неверный персонаж для вербовки. Он вполне себе нормально живёт и там. Взрослые люди, усевшиеся на высокие должности, редко идут на риск. Им нормально живется и так.
По мере отдаления от школы Апелиус смотрел на предоставленные заклинанием расчеты действенности его артефактов, и с каждым пройденным километром они ему все сильнее не нравились. Понятно, что чем больше расстояние от печатей, тем хуже действуют артефакты — невозможно создать такую печать, чтобы перстни действовали на другом конце мира, но все-же архимаг ожидал других результатов. Похоже, придется строить копию печати в Лурсконе, а не в Басхуре, как планировал прежде: боевое заклинание из артефакта сейчас не опаснее воздушных ударов Нильяма, другими словами: почти полностью бесполезно.
Ближе к Лурскону практикам стали попадаться выходящие на их дорогу накатанные следы от полозьев саней: припорошенные снегом, но ещё различимые. Видимо, из окрестных деревень и поселков, нетронутых адептами противника кто-то ездил в город торговать, или горожане рубили на дрова лес в окрестностях.
Стражи на воротах, увидев практиков, мчащихся на лыжах со скоростью хорошего скакового коня, засуетились, забегали.
— Боятся! — хмыкнул Адар, но Апелиус усмотрел что-то своё в хаотичном мельтешении стражей, и скомандовал:
— Стоп! К воротам не приближаемся пока!
Слуги нехотя замедлились.
Апелиус смотрел, как серая фигурка стражника в стеганом ватнике с наброшенным поверх дублённым нагрудником, вернулась из караулки. Туда стражник забежал буквально минуту назад, но забежал без рваных тряпок, которые сейчас держал в руках.
Тем временем стражник скрылся из виду: бросился на стену, неловко держа перед собой охапку рвани. И судя по наклону туловища, по напряжению мышц, видному по походке, в тряпках спрятано нечто тяжелое. Апелиус готов был поставить старт, что там прячется хороший арбалет, что пробьет слабенькую магическую защиту.
— Чего ждём? — недоумевающе прогудел Озар.
— Да ничего, — медленно произнес Апелиус. — Надеюсь, защитные артефакты у вас крепкие. Пошли к воротам малым ходом. Вздумают обстреливать — атакуем, а если предложат поговорить, останавливаемся. Без нужды никого не атаковать, на провокации внимания не обращать.
— Командир, но ведь ты нам и дал эти артефакты, — встревоженно пробасил Озар, но Апелиус уже оттолкнулся палками от снега.
Один из стражников выбежал навстречу компании. Архимаг остановился за пол сотни метров от ворот, на открытом для обстрела пространстве, и подождал, пока запыхавшийся низенький мужичок доберется до него. Стражник пару раз едва не навернулся на укатанной колее, но добежал, не упав. На Апелиуса уставились маленькие внимательные глазки.
— Простите, господа маги... — выдохнул мужичок, напоказ стараясь отдышаться. — Ху-ух... Прошу простить меня, ваши милости, но магов в город не пустим.
Адара архимаг за месяц выдрессировал, поэтому адепт не стал гнуть пальцы и перечислять, что он сделает за неподчинение, чем сэкономил время и нервы переговорщика и императора.
Апелиус раздумывал над событиями не больше секунды: заклинание учло большее, чем следует, внимание стражника к Апелиусу и пытливый взгляд, будто мужичок пытается нашарить ускользающее воспоминание. Рекомендованную реплику Апелиус и озвучил.
— Ты чего, дядька, не узнал? — с наигранным изумлением спросил архимаг и стянул с себя шапку.
— Итить твою мамку! — стражник отшагнул, запнулся о край колеи и шлепнулся задницей на снег. — Джун! Но как, побери тебя король, ты здесь очутился? И почему жив?!
Архимаг почувствовал, как напряглись в ожидании стоящие рядом слуги, чтобы уловить хоть часть его истории. За всё время они не слышали от Апелиуса ничего о прошлом. Особенно насторожился Адар: бывший серый кардинал улавливал, что Апелиус — не обычный сумасшедший адепт с гениальными навыками артефакторики, и за вывешенным на виду образом есть что-то ещё.
— Да вот, как-то выжил. Веди в город, дядька, да маякни нашим, чтобы не стреляли, и отведи к Кларку.
— Не придумано таких сигналов, Джун, только для выстрелов сигналы есть. А вместо Кларка теперь Иржун. Сейчас, сейчас сбегаю, предупрежу, чтобы арбалеты убрали.
Апелиус протянул руку мужику: стражник охнул, когда молодой адепт с лёгкостью поднял его на ноги.
— Так, выходит, ты Джун? А почему тогда Апелиусом назвался?
— Вопросы потом, — отмахнулся архимаг.
Следующие пол часа ушли на объяснения. Апелиус рассказал Иржуну, бородатому дядьке с нашивками сотника, что потерял часть памяти, представил своих свою троицу и согласился отобедать в компании друзей. Вокруг слышались шепотки, мол: "а это точно он?" и ответы: "Думаю, если кто-то выглядит, как Джун, разговаривает голосом Джуна и ведет себя, как он, то это Джун."
— Прости, из готового у нас только щи, да чёрствый хлеб. Не каждый день к нам наведываются те, кого мы уже за мертвецов считали, да ещё и в одежде магов.
— Да всё нормально, — кивнул Апелиус. У архимага была другая головная боль: оказывается, у настоящего Джуна здесь была мать, до сих пор живая старушка. И это добавляло проблем: Апелиусу не хотелось тратить время на нытье и родственные объятия, но и отказаться от них было бы странно, а хорошее отношение горожан для него было важно: именно разграбленный Лурскон, пострадавший от магов и собственного короля, император решил сделать своим первым городом.
Их отвели в городскую ратушу, выставили на широкий стол нехитрые напитки и еду, а потом бородатый сотник, присевший с ними за стол, завел рассказ о всем, что случилось с момента битвы горожан друг с другом. Апелиус обедал и внимательно слушал, задавая различные вопросы и выжимая из сотника информацию. Все описанное он уже знал, но в общих чертах, без деталей. Имена, поступки, описание травм, полученных горожанами, откладывались в память, чтобы в будущем заклинание сопоставило людей и рассказало о каждом встречном.
После того, как рассказ об известных архимагу событиях закончился, начался рассказ о событиях новых. Сотник сперва помялся, а потом спросил:
— Джун, тут такое дело еще... Ты же теперь магичить можешь, верно?