По прозвищу Малюта

Через пару часов подошла колонна полковника Кляйна, командира пехотного полка, правда в качестве усиления ему был придан танковый батальон.

-Хорст, что случилось, почему ты ещё тут и где твой полк?

-Здравствуй Вилли, мой полк тут, вернее всё, что от него уцелело, а все остальные остались там. — И полковник Тиедке указал рукой на поле, на котором еще горели его танки и бронетранспортёры.

-Как это случилось, ведь согласно данным авиаразведки у русских тут практически нет частей.

-Действительно нет, только перед самым моим подходом русские высадили с самолетов около двух батальонов парашютистов, я сам их видел в бинокль и всё это дело их рук. Не думал, что русские парашютисты так хорошо подготовлены, что даже без тяжёлого вооружения и поддержки артиллерии, они спокойно уничтожают моторизованный полк. Единственное, у них очень много пулемётов, не меньше полутора сотен, причём разных, в том числе и тяжёлых.

-Понятно…

-Вилли, если бы я мог переиграть, то отправил первой пехоту, а танки пустил позади, что бы они огнём своих орудий поддержали её.

-Пожалуй ты прав, мне что-то не хочется терять свои танки, а судя по всему, если я, как и ты, пущу их впереди, то быстро лишусь их. Ты меня поддержишь? Сколько у тебя осталось людей?

-Неполный батальон и извини Вилли, но моим людям нужен отдых, да и после происшедшего сейчас они не вояки.

-Ладно, придётся справляться своими силами, но за совет спасибо, пожалуй я последую ему.

Отдав команду, полковник Кляйн стал наблюдать за её исполнением. Развёртывание происходило километрах в полутора от линии обороны русских.

Моей надежде, что получив по зубам, немцы сегодня больше к нам не сунутся, не суждено было сбыться. В бинокль я видел, как подошла очередная колонна противника, вместе с танками, и как она начала в отдалении разворачиваться в боевой порядок. На этот раз первой шла пехота, а танки двигались чуть позади неё, так что на этот раз нам не удастся так легко уничтожить немецкие танки. Теперь придётся менять весь план боя, старая тактика на этот раз не сработает.

-Пулемётчики! Огонь не открывать! Подпускаем противника метров на 50 и только потом открываем огонь в упор! Все остальные, огонь по мере готовности!

Тут по-другому нельзя, как только пулемёты откроют огонь, так сразу станут видны, а немцы их сразу накроют огнём из танков. Старинов тоже это прекрасно понимал, а потому и не стал вмешиваться в мой приказ, хотя по идее именно он должен был сейчас командовать. Я глядел, как к нам приближается противник. Уничтоженная перед этим техника уже не горела, но многая ещё дымила, кое где бойцы с ручниками перебрались под неё, какое ни какое, а укрытие. Вот захлопали выстрелы СКС и в линии наступающей немецкой пехоты начали падать немецкие солдаты. Сначала вроде, как единицы, но самозарядный карабин позволял вести достаточно высокий темп стрельбы, а когда немцы приблизились ещё ближе, в бой включились и автоматчики. Нашлёпки пламегасителей хорошо маскировали моих бойцов, а учитывая их камуфляж и масксети, то заметить их можно было только приблизившись чуть ли не в плотную к ним. Всё больше и больше немцев падало и когда они подошли метров на 50, то в дело наконец включились и ручные пулемёты. Вот тут немцам и поплохело, кинжальный огонь заставил их залечь и начать отползать назад, а пулемётчики сразу прекратили огонь и тоже стали менять позиции, так как немецкие танки открыли огонь. До этого они просто не знали куда стрелять, отличная маскировка с камуфляжем и насадки пламегасителей на карабинах и автоматах не давали немецким танкистам засечь моих бойцов и только когда в бой включились пулемётчики, у них появились цели и то недолго, так как, как только немецкая пехота залегла. Так сразу и мои пулемётчики прекратили огонь и снова стали невидимы для немецких танкистов.

На поле боя наступила пауза, немецкие пехотинцы отползали назад, а мои бойцы прекратили огонь, стреляли только снайпера. Немецкие танки тоже встали, вести огонь они не могли, так как не видели целей, а двигаться дальше боялись. Прямо перед ними был прямой пример их незадачливых камрадов, чьи танки сожгли всего несколько часов назад, когда они двинулись в атаку без поддержки пехоты. Сейчас их пехота откатывалась назад, после того, как попала под кинжальный огонь русских. В этой атаке немцы потеряли почти половину своей пехоты, правда танки с бронетранспортёрами не пострадали, так как мы не могли их достать. Вернее достать бронетранспортёры из ДШК было можно, его мощности вполне для этого хватало, вот только как только крупняк откроет огонь, так сразу станет целью для немецких танков, а терять их мы не хотели.

Немного постреляв, немецкие танки отошли назад, как и уцелевшая пехота. Похоже отбились, время уже приближалось к вечеру, если повезёт, то сегодня немцы больше атаковать не будут. Вот только спустя час прилетели самолёты и начали обрабатывать наши позиции. Правда безнаказанно это им не прошло. Снайпера стали стрелять по ним, и в итоге один лапотник так и не вышел из пике, а ещё трое задымили и вышли из карусели, после чего полетели назад. До самого вечера немцы так и не атаковали снова. Новых подкреплений к ним не подошло, наверное это и была причина, что они на время оставили нас в покое. Видимо понесённые потери оказались настолько серьёзными, что немцы просто не решились снова нас атаковать имеющимися силами. Поздно вечером к нам наконец подошло первое подкрепление, это оказался дивизион УСВ, очень кстати, так как артиллерии у нас не было, а завтра немцы получив новое подкрепление снова пойдут в атаку и без артиллерии отбить их атаку будет очень сложно. Рано утром подошла неполная танковая рота, правда на Т-34, в итоге у нас оказалось 12 семидесяти шести миллиметровых орудий УСВ и восемь танков Т-34. Старинов приказал разместить их на опушке леса позади наших позиций, так можно было скрыть их от противника, а потом затруднить ему их обнаружение. И уже утром, в начале девятого подошел пехотный полк, правда достаточно потрёпанный, но с учётом батальона майора Овчаренко получался полнокровный полк. Командир полка, полковник Трошин, попробовал сначала командовать, но Старинов мгновенно поставил его на место. В итоге подошедшая пехота принялась копать окопы в полукилометре позади наших позиций. Немцы просто обалдели от такой наглости, можно сказать, что наши бойцы прямо у них на глазах обустраивали себе позиции. Решив наказать оборзевших русских, немецкий дивизион легких гаубиц, который прибыл вчера вечером, открыл огонь, который впрочем почти сразу и прекратился, так как мои орлы ночью сползали к немцам и устроили им сюрпризы. Ночью беспокоить противника они не стали, но заминировали ящики с боеприпасами. Которые немцы выгрузили вчера вечером рядом с гаубицами. Как только немецкие артиллеристы стали доставать из них снаряды, так и сработали закладки, в результате рванули все запасы снарядов, попутно распылив расчёты орудий и повредив или уничтожив сами гаубицы. Кроме того, чуть позже, когда после прибытия очередного моторизованого полка немцы попытались снова атаковать наши позиции, начали взрываться их танки. Как только немецкие танкисты завели моторы своих танков и стали выдвигаться, как и тут загремели взрывы. В итоге почти все танки, прибывшего вчера полка, теперь горели, у противника осталась только бронетехника свежего полка, который прибыл только этим утром. Атака была сорвана, но не надолго, и спустя чуть больше часа, свежий полк и остатки двух других двинулись в атаку. Танки с бронетранспортёрами шли прямо в рядах немецкой пехоты, но на этот раз у нас было чем встретить немецкие танки. Наши орудия и танки открыли огонь по немецким танкам и те стали один за другим взрываться, в итоге немецким танкистам пришлось срочно переориентироваться на новую опасность и вступать в бой с нашими орудиями и танками. За прошедшее время вся немецкая техника со вчерашнего боя уже полностью догорела, а потому пулемётчики с удовольствием заняли позиции под ней. Выкопав небольшую яму под их днищем, они теперь могли чувствовать себя достаточно безопасно. Если вчера им пришлось ждать до последнего, прежде чем открыть огонь, то теперь они первыми начали бой. Пулемётные очереди стали косить немецкую пехоту, кроме того к ним присоединились снайпера и бойцы с карабинами. Очень скоро немецкая атака в очередной раз захлебнулась. В очередной раз противник, понеся большие потери, был вынужден отступить. До конца дня немцы больше так и не пытались снова пойти в атаку, слишком большие потери они понесли за эти два дня.