Спасения нет

В ранце скрывались батареи и боеприпасы для оружия на предплечьях. Правда, применять его Кандара не собиралась — кроме одного. Она подняла левую руку, осмотрела приспособленный к ней дополнительный ствол. Двадцать сантиметров длиной, и в нем вместо снаряда полученный от Джессики голубой цилиндрик, который — теоретически — подавит квантовую запутанность квинты с четырьмя другими телами.

Чтобы план захвата сработал, включить подавитель следовало в точно рассчитанный момент. Им нужна была квинта без броневого шара, одиночная, и захватить ее следовало в момент общего уничтожения. Тогда другие тела спишут потерю пятого на гибель всех квинт внутри хабитата. Кандара же немедленно перешлет пленного через портал Джессике и Соко, которые внедрят в него нейровирус. С этого начнется контратака.

План был дерзкий. Это если называть дерзостью чистое крышесносное безумие.

Она и сейчас покрывалась холодными мурашками при мысли, на что они решились. Как только в хабитат проникнут сферы и погаснет осевой свет, биоборги три и четыре зажгут на площади фонарики. Летучие разведчики засекут их и наведут ближайшие сферы. Подоспеют биоборги один и два — «рассеянные родители», — и вся семья ринется в укрытие: прямо по лестнице в зал питания и дальше, в коридор за ним. Кандара нарочно подобрала коридор, в который сфера не протиснется. Управляющая им квинта вылезет, чтобы пешком преследовать беглецов. Если сфера окажется не одна, четверка биоборгов разделится, разбежится по разным коридорам. Вооруженные дроны под управлением Сапаты снимут летучих разведчиков и другие системы, сопровождающие погоню по воздуху, а стратегически размещенные заряды запечатают коридор с засадой. И наконец, за миг до выхода квинты к порталу в сверхнадежную клетку, подготов ленную в аризонском отделении «Связи», Кандара включит подавитель запутанности и нейроблокатор, по уверениям Джессики, действующий на нервную систему квинты. Если блокатор не подействует, если придется подавлять квинту огнем, Кандара очень надеялась на свое оружие, в числе которого имелись тяжелые снаряды–путанки, заматывающие объект в пену и веревочные петли. Она с мрачной радостью представляла, как закатит квинту в портал в виде гигантского пляжного мяча.

В плане изобиловали «может быть», но на каждый случай был предусмотрен запасной вариант, и общая идея выглядела здравой. Если только удастся отбить одного…

— Идут, — сказал Юрий.

Линзы Кандары показали три мини–вулкана, извергающие из цилиндра кипящую тучу каменных обломков. Камни еще летели, когда в зияющие дыры хлынули овальные мушки–разведчики. Кандару пока отделяло от них пятнадцать километров, но она ощутила всплеск адреналина. И поспешно проверила железы: не слишком ли ограничено его поступление. Если когда и стоит снять все ограничители, то сейчас самое время. Иконка показала, что нейрохимия под контролем, но уже не так крепко держит ее внутренних демонов. Ярость на оликсов усилилась, сочетаясь с возбуждением от предстоящей драки. После многодневных совещаний и планов настал наконец решающий момент.

— Выхожу на позицию, — сказала она. — Надеюсь, не заметят.

— Принято. Удачи.

— Да, — вклинился Алик, — сломай себе ногу!

— Так актеров на сцену провожают, поганец.

— Ладно, сломай ногу им, — засмеялся он.

— Считай, внесла в пакет услуг.

— Радиоигру продолжаем, — доложил Юрий. — Для оликсов Макдивитт полон перепуганного угрозой попасть в плен населения.

— Пока солнечные колодцы у вас в руках, будет отлично работать, — бросила она, разворачиваясь, чтобы вернуться в зал питания.

— Все идет по каналам запутанности. Мне достаточно нажать большую красную кнопку.

— Спасибо, Юрий. Работаем.

— А вот и большие ребята, — сказал Алик.

В дыры, пробитые в обшивке кораблями Избавления, ворвались темные шары. Час назад безопасность «Связи» выпустила в Макдивитт пчелиный рой. Синтетические восьмибуквенные ДНК насекомых снабдили их вместо природного мозга бионейронной сетью и усилили зрительное восприятие. Каждая отдельная пчела имела ограниченный обзор, но вместе они составляли фасеточный глаз небывалой зоркости.

Кандара замерла на полушаге, когда ей на линзы выплеснулась картинка в высоком разрешении.

— Не вижу следов вокруг этих шариков. Хотя движутся они быстро.

— И притом не катятся, — сказал Юрий.

— Как же тогда… — Она велела Сапате дать приближение, сфокусировав взгляд на нижней части шара. Между ним и землей обнаружился узкий просвет. — Матерь Мария. Они летают!

Изображение снова отодвинулось, показав ей группу шаров, поднявшихся от отверстий выше древесных крон.

— Дерьмо, — сплюнул Алик. — Да, таки летают. Сути операции это не меняет. Все пройдет быстрее, только и всего.

— Кандара, — заговорила Джессика, — оликсы, возможно, используют в этих машинах миниатюрную версию своих гравитонных двигателей.

— Если они добились миниатюризации, значит, наша информация устарела, — заметил Соко.

— Эй, вы двое! — прикрикнула Кандара. — Меньше ученого занудства, больше прагматики.

— Хорошо, извини, — согласилась Джессика. — Но если так, Алик прав. Они будут двигаться быстро.

— Что у вас еще устарело? — резко спросил Алик.

— Неизвестно, — кротко признал Соко.

— Черт! — буркнула Кандара и повернула обратно.

— Что делаешь? — забеспокоился Юрий.

— Перестраиваю позиции биоборгов. Если шары летают, придется изменить дистанцию, которую предстоит пробежать детям.

— Хорошо. Только осторожно.

— Да я сама осторожность!

— Ха, видел я твое досье.

Кандара вернулась на балкон и рысцой двинулась к огромному прозрачному навесу перед общественным пространством. Пчелиный рой показывал ей непрерывно вливающуюся в дыры процессию шаров. Большая часть их прямиком направлялась к торцам. До сих пор, вторгаясь в хабитаты, они рассыпались по цилиндрическому ландшафту и, только прочесав его, разворачивались к жилому сектору.

— Матерь Мария, — пробормотала Кандара. — Быстро они.

По оценке Сапаты, первый должен был достичь площади через четыре минуты. Она перевела взгляд на две фигурки в хорошеньких платьицах, замершие у бронзовой статуи фонтана. Дерьмо. Менее подходящей ребенку позы и вообразить нельзя.

— Три и четыре, — приказала она, — начинайте движение к общественному пространству. Один и два, бегите за ними, изображайте панику.

Два маленьких биоборга довольно правдоподобно помчались через площадь, держась за руки и зовя родителей.

— Кандара! — предостерег Юрий.

Пчелы уже показали ей. Передовые шары набирали скорость, от их пролета пригибались верхушки деревьев.

— Отмена! Вали оттуда на хрен!

Она развернулась, поспешила в зал питания.

— Может, еще сработает.

— К тебе движется полтора десятка этих дряней. Убирайся.

— Иду к порталу. Но посмотрим хоть, что будет с биоборгами.

— Зараза! Ладно, даю обзор.

Пока она добралась до зала, сердце трепетало, словно от разряда дефибриллятора. Четыре биоборга на площади сошлись под колоннадой: счастливое воссоединение семьи. При виде показавшихся над деревьями шаров все вскинули руки, тыча пальцами, а потом родители ухватили детей за руки и поволокли за собой. Играли так правдоподобно, что впечатлили даже Кандару.

— Может, еще успеют…

Из двух передних шаров ударили фиолетовые энергетические лучи. Биоборгов охватило пламя, одежда сгорела, тела рассыпались обугленным шлаком. Располагавшиеся в брюшной полости батарейки взорвались, разбросав остатки тел.

— Банк лопнул, — объявил Алик.

— Уходи! — крикнул Юрий. — Запускаю камикадзе. Ты, может, и выживешь, а их это заставит отступить.

Кандара не медлила. Она ринулась к задней двери, проломила ее броней. В четырех километрах над ее головой открылись шесть маленьких МГД-камер, снятых техниками с промышленной станции Макдивитта и установленных на оси веретена. В хабитат прорвалась плазма прямо из солнечной короны. Камеры перепрограммировали так, чтобы вместо узких копий, которые бы пробили торец насквозь, они давали широкие потоки, пылающей волной окатившие внутренность цилиндра. Ударившись в противоположный торец, волна отхлынула. За секунды выгорела вся растительность, атмосферное давление резко подскочило, смерчами взметнув перегретый газ к отверстиям в оболочке и сквозь них, на пробившие эти дыры корабли. Плазма была не только горячей, но и невероятно насыщенной электричеством. Цилиндр пронизали могучие молнии, они хлестали во все стороны — атмосфера силилась восстановить равновесие. Шары, застигнутые на открытом месте, разбросало, их поверхность мгновенно стала серебряной — попытка отразить избыток энергии. Десятки шаров, попав под жестокие удары молний, взрывались и опадали россыпью электрических искр. Миллион окон жилого сектора превратился в оплавленные пробоины. Искры влетали в большие нарядные комнаты, поджигая мебель и ткани. Молнии били в просветы, обдирали горящие стены до каркаса.