Спасения нет

Каллум восхищенно разглядывал плавные обводы звездолета.

— А если корпус столкнется только с половиной этого валуна?

— Тогда, бам–бам, скорость заменит ему меч Уриэля: с непреодолимой силой рассечет любую скалу. Из портальной двери выскочит гладко срезанная половинка валуна.

— Так я и думал. — Каллум улыбнулся инженеру. — А теперь, как скоро вы могли бы закончить сборку одного из кораблей?

— «Оал» ближе всех к окончанию. При обычных обстоятельствах первые летные испытания прошли бы через шесть недель.

— А при весьма необычных обстоятельствах, если вам предоставят все необходимые ресурсы, за сколько вы сможете приладить на место все, чего недостает?

Джек–Кобен вопросительно оглянулся на Коля.

— Цельность корпуса… пожалуй, за двадцать четыре часа. Но…

— Спасибо, — оборвал его Каллум. — Теперь нам надо возвращаться. — Он крепче уцепился за перила и медленно развернул себя на сто восемьдесят градусов, обратно, откуда пришел. И начал подтягиваться, скользя между перилами. С его лица не сходила ухмылка.

— Ну, что? — спросило Элдлунд.

Восторг заглушил в Каллуме все: и тошноту от невесомости, и тревоги вторжения.

— Потрясающе! Они сами не знают, что у них в руках.

— Гм… а что у них в руках?

— Идеальный противоковчежный снаряд!

Лондон

июня 2204 года

Что–то было не так с тишиной. Гвендолин проснулась с мыслью, что город изменился. Превосходная звукоизоляция пентхауса все же позволяла в любое время дня слушать шумы Лондона. А в это утро молчали даже птицы.

Она выскользнула из постели осторожно, чтобы не разбудить Горацио. Крины нигде не было видно, хотя Гвендолин подозревала, что охранница уже знает от домашней сети, что хозяйка встала. Поэтому, прежде чем выйти на балкон, она убедилась, что защита от снайперов установлена. Городской щит размыл по крышам чуть заметное предрассветное сияние. На пару секунд мелькнула крошечная чисто–белая точка света.

— МГД-астероид Агрет, — подсказала Теано. — Торпеда прорвалась сквозь его плазменные выбросы.

Гвендолин опустила глаза. На первый взгляд Чейн–вок показался ей пустым. Потом она увидела: медленно бредущая вдоль дороги лошадь, всадник в широкополой австралийской шляпе. Они никуда не спешили, замкнувшись в собственном пузырьке нормальности.

Ей ли было не знать, откуда берется такое спокойствие? Происходит что–то слишком огромное, вместить его в себя невозможно, и граница реальности смыкается на расстоянии вытянутой руки. Потому что, если взглянуть за нее, увидеть, что там происходит, нагишом бросишься с воплем по улице вслед за этой лошадью. Нет, лучше закройся в надменной безопасности своего пентхауса, жди, пока семья вытащит тебя в безопасное место, — стыдно, но таков ее способ справиться с Армагеддоном. Это — и еще то, что рядом Горацио.

Пока работает, не чини.

И она с завистливой усмешкой проводила взглядом лошадь и всадника, свернувших к мосту Баттерси. Тряхнула головой на свою слабость и ушла в дом.

Большой одежный принтер в гардеробной еще работал, и она задала ему дизайн одежды для Горацио: приличную темно–синюю рубашку без ворота и просторные темно–зеленые брюки. Она предпочитала мужчин в узких брюках, но этот бой был ею проигран еще до женитьбы. Она еще не забыла того утра, когда он вытащил из принтера нелепую мешковатую пару — да еще цвета горчицы. Он был так доволен, что привычная насмешка не шла с языка. Любовно улыбнувшись воспоминанию, она стала смотреть, как стальные носики из нержавеющей стали снуют наподобие швейных игл, создавая одежду. Очень кстати, что Теано сохранила размеры Горацио. Гвендолин в голову не пришло их удалить.

Рубашка была совсем готова, а брюки — наполовину, когда крошечные носики сопел стали бессмысленно толкаться друг с другом, а цвет изливавшейся из них ткани — беспорядочно меняться.

Теано вывела иконку «схема нарушена», а принтер резко встал. Открыв стеклянную крышку, Гвендолин достала испорченные брюки. Наполовину штаны, наполовину килт варварской расцветки.

— Перезагружаю принтер, — сообщила ей Теано.

Носики вернулись в начальную позицию.

— Перезагрузка не удалась. Возможно, заражение вирусом. Требуется глубокая очистка.

— Давай, — согласилась Гвендолин. — Сколько уйдет времени?

— Неизвестно. Невозможно установить верифицированное соединение с производителем для обновления процедуры. Сигнал Солнета слабый и неустойчивый.

— Продолжай попытки. Да, и пусть домашняя сеть разъединит с Солнетом все пищевые принтеры. Не хватало, чтобы и они испортились.

От этой мысли она вздрогнула и потуже стянула на себе халат. И тут заметила, что кондиционер не остудил воздух в гардеробной до приятной ей прохлады.

— Пентхаус перешел на энергосберегающий режим, — сказала Теано. — Основное питание ночью прервалось. Сейчас электричество поставляют квантовые аккумуляторы.

— На сколько их хватит?

— На несколько месяцев, если использовать только для поддержания периметра безопасности. При обычном бытовом режиме использования — дольше.

— Думаю, обычный быт уже не вернется.

Хоть кофемашина еще работала. Пока в хлебопечке запекались брикетики круассанов, она намолола зерен для Горацио — тот любил черный кофе — и сварила себе горячего шоколаду: наплевать, сколько в нем сахара!

— Спасибо, — сказал Горацио, когда Гвендолин с подносом вошла в спальню. Они подняли подушки и уютно устроились рядом, жуя круассаны и не чувствуя нужды в разговоре. Хорошие воспоминания. — Что же дальше? — спросил Горацио, допив свой кофе.

— Оликсы, по–видимому, меняют тактику, — сказала Гвендолин. — Оборона Альфа отслеживает их передвижения. Больше половины кораблей, направлявшихся к хабитатам, изменили курс. Похоже, теперь они движутся к МГД-астероидам.

— Это не сулит добра.

— Уж конечно. Предполагается, что у них есть оружие, способное пробить плазменные каскады. А хорошего в этом то, что они потратят на уничтожение всех МГД-астероидов больше времени, чем ушло бы у торпед.

— Прекрасно. И у хабитатов окажется больше времени на эвакуацию.

Она насупилась.

— Это не точно. Торпеды тоже меняют курс. Уходят. В Обороне Альфа считают, что они нанесут удар по хабитатам.

— Как? Мне казалось, оликсы не хотят никого убивать?

— Не хотят. Нам удалось эвакуировать население хабитатов до подхода кораблей Избавления. На одном или двух осталась техническая команда — в надежде снять и переслать в безопасное место индустриальные мощности, но не более того. Эвакуация прошла успешно. На хабитатах почти никого не сталось. — Она промолчала о политическом сопротивлении части терраформированных планет против свалившихся на них «нежелательных элементов»; Горацио бы слишком расстроился. — Так что Оборона Альфа видит в этом смысл с точки зрения оликсов. Торпеды просто собьют оставшиеся хабитаты, лишив нас шанса спасти промышленность, которая понадобилась бы при попытке заселенных миров дать отпор.

— А они дадут отпор? Мы собираемся драться?

Она пожала плечами.

— Мне это знать не по чину. Но если и нет, эти индустриальные мощности понадобятся для строительства хабитатов исхода. А на это нужно время.

Горацио показал ей огрызок круассана.

— У тебя в холодильнике и морозилке, конечно, хватит прокормиться втроем еще неделю–другую, а если выйдет дольше?

— Пищевые принтеры пока работают.

— Это хорошо. Тогда постараемся подкопить для них основные ингредиенты. Брикеты теста и тому подобное.

Гвендолин задумчиво оглядела его.

— Ты не веришь, что мы попадем на Нашуа?

— Не знаю. Луи, конечно, сделает все возможное, но не хочется быть для него обузой. Если на организацию уйдет больше недели, хорошо бы не пришлось звать на помощь.

— Не уйдет и недели, — виновато сказала она. — Мы должны выбраться до подхода кораблей Избавления, а это максимум пара дней. Они уже развернулись и начали торможение.