Страница 17 из 63
Он с привычным удовольствием подумал о том, как приятно думать и говорить правду.
Архимандрит, видимо, договорился с Господом о недельной норме осадков, так что уже через полчаса царь плавно огибал на ходу глубокие лужи и дважды побывал ступнями в водовороте. Однако избыточная увлажненность атмосферы и обуви была только в пользу.
Государя мало смущало вольное обращение с языком. Он вполне справедливо полагал, что истинное творение не знает никаких границ, в том числе государственных. Кстати, именно поэтому, а отнюдь не из-за скудости бюджета, пограничные войска даже в самые напряженные моменты насчитывали не более одного человека.
"Пожалуй, все-таки звук." — подумав, решил государь и продолжил :
Это уже было кое-что. Вообще, за последние несколько лет царь сложил много поэм и отдельных стихов про все рода войск. Однако пограничники были обойдены. И теперь его величество с вдохновением наверстывал упущенное.
"А может, ядро в орудье запихав?" — поразмыслил государь. — "Или до блеска шашку наточив?" Но тут вдруг, как иногда бывало, муза улыбнулась ему, и стих вышел в готовом виде легко и просто.
И, на диво добрая сегодня, муза сразу же продиктовала царю дальнейшее.
Сказка №22
В это утро его величество государь, вставая с мяконького одра, обнаружил в себе некую телесную слабость, которая, концентрируясь в области живота, заставила его величество резвее обычного передвинуться в направлении нужника. Отпустив бразды правления, государь пробыл в оном такое количество времени, что на выходе был встречен не только лекарем, но и делегацией бояр, духовенства, воеводой и голландским послом.
— Все в порядке! — бодрым голосом сказал царь. Веселым глазом он оглядел встревоженное собрание, похлопал по плечу воеводу, улыбнулся послу, помахал рукой боярам, показал кукиш духовенству, поморгал, потер живот, скривил лик, рванул дверь нужника и опять в нем укрылся.
— Крепись, дефекатор! — крикнул ему вслед появившийся шут. Затем вошла с виноватым лицом царица и, усевшись на поданный ей стул, принялась ожидать супруга.
— Говорила ему : огурцов соленых к молоку подавать не должно. Нет, трескает! Восемь штук и два литра. Прямо окунает и ест. Прямо не знаю, жив ли теперь останется.
— Куды денется... — степенно сказал боярин Филат.- Организм человечий, тем более царский, есть зело устойчивое к превратностям сооружение. В прошлом годе, помнится, сахарную голову на спор скушал. Так ничего ведь! Уже через пару ден все разлиплось.
— Диету не блюдет! Лишнего есть изволит. Вчера вон ложку второпях прокусил. Серебряну. — пожаловался бледный лекарь. Весь смысл его службы при царе состоял в том, чтобы на деле доказывать никчемность врачебных наук в сравнении с природным здоровьем.
— Пищу пред ядением благословляли ли? — вопросил духовенство один из бояр. Те дружно кивнули и выдвинули из своих рядов священника, коего лик исказила страдальческая гримаса.
— Так ее ж толком рази благословишь! — простонал священник. — Ить он же уже шестое блюдо вкушает, пока я над первым-то бормочу!
— Гадение спорое есть не болезнь, но суть венец объядения. — дождавшись паузы, изрек шут. И, поправив несуществующие очки, дополнил. — Именуется же дефекаторга. Либо какаторга у детей. Либо жидкий трон у царствующих особ. Происходит же не токмо от непомерного потребления, но также от психологической несовместимости блюд. Может, кто не согласен?
Эта маленькая речь произвела магическое действие на собравшихся. Все задумались. Все наморщили лбы и впали в умственное напряжение. Несмотря на характер государственного устройства, дискуссии в стране пользовались любовью. На всех уровнях общества и на все темы. И уже через малый период времени таковая разразилась по известному поводу. И уже через несколько высказываний дискуссия приняла максимально общий и очень громкий характер. Слышались такие выражения как "животное опучение", "гастрономическая кома желудка", "ложный понос", а также такие отдаленные от здравого смысла понятия как "косинус всего сущего", "сфинктер души" и "внутриутробный бред". Ученость в стране уважали, а чужое мнение — не очень. Поэтому дискуссия протекала просто в форме отдельных выкриков.
— Истинно говорю : женщина неродившая да уподоблена будет кобыле нежеребленной, котихе неокоченной и петушице несносной! — настаивал один из столпов духовенства. Другой в столь же короткой речи заклеймил любовь ради удовольствия как "суетычие" и призвал всех присутствующих к духовному оскоплению.
— Стратегия есть просто маленькая тактика! — басил воевода. — Суть же тактики в том, чтобы противник был дохлый, а ты живой.
— Я в пельмени баранину не положу никогда! — сверкая очами, говорила царица. — А если и положу, то варить ни за что не стану!
— Нихт ферштеен. — сказал голландский посол. — Но по-человечески я вас всех понимаю.
— А у меня бубен зимой громче звучит. Я вот думаю — это физическое явление или дурость? — поддерживал дискуссию шут. Но она и так была уже столь жаркой, что никто не заметил, как вышел царь. И никто же спустя минуту не углядел, как он уединился вновь. Пожалуй, соленые огурцы с молоком — это даже рецепт, если хочешь побыть в приватности.