Танцующий бог

— А какое тебе до них дело? — поинтересовалась женщина. — Они же как тараканы, плодятся, жрут, срут, трахаются, гадят друг другу, мерзотничают, режут, травят всех вокруг. И ни один не создает ничего нового и интересного. Они на это просто не способны! Вот ты сегодня зачем-то разобрал завал и спас многих из них. Тебя хотя бы поблагодарили?

— Поблагодарили, — кивнул молодой чародей, все сильнее убеждаясь, что прав в своих предположениях. — Даже кошель с золотом принесли. Причем я ничего не требовал и не просил, сами, все сами. Так что ты не все из обычных людей неблагодарные твари.

— Может быть, — пожала плечами Арсханта. — Но я им ничего не забыла и не простила, помню, как они травили нас, как диких зверей. У меня двух учениц заживо сожгли. Девочкам сладостей захотелось, сбежали на базар купить, а там сдуру показали, что чародейки. Маленькие совсем были, еще не понимали ничего! Сперва бедных детей долго били, потом насиловали, а потом сожгли! Я, конечно, потом этот городишко с землей сравняла и ни одну мразь не пощадила, но девочек этим не вернуть... Такие талантливые дети были...

— Сочувствую, — помрачнел Кейсав. — Но ведь понять горожан тоже можно, вспомните, что творили древние чародеи и как развлекались.

— А какое отношение это имело к беззащитным детям? — насмешливо спросила женщина. — Мои девочки им что плохого сделали?

— Ничего, — вынужден был признать молодой чародей. — Однако давайте не будем идти на поводу у чувств, а попробуем разобраться.

— Ну, давайте.

— Акала обучили первых человеческих чародеев, и чем занялись обученные вместо того, чтобы улучшать мир? Вам напомнить?

— Не надо, — фыркнула Арсханта. — Помню. Сцепились между собой и устроили даргал знает что.

— А зачем они это сделали? — язвительно поинтересовался Кейсав. — Не знаете?

— Могу только предполагать, — пожала плечами женщина. — Жадность, гордыня, желание доказать, что ты самый лучший, а то и вообще единственный. Обычные человеческие качества.

— Вот вы и сами ответили на свой вопрос, — пристально посмотрел на нее молодой чародей. — Человеческие. То есть древние чародеи творили зло просто потому, что являлись людьми. Из-за жадности и гордыни. Они принесли много зла, боли и горя окружающим. А потом пошел откат. Да, под откат попало множество невиновных, таких, как ваши ученицы, но в чем вина обычных людей?

— В том, что они — мразь и мерзость! — буквально выплюнула Интара. — В большинстве своем. Поэтому нам, чародеям, они должны быть безразличными. Их горе и их боль ничего не стоят, они чужие для нас. Наше дело наблюдать и приумножать знания, искать новых учеников. А эти... эти пусть варятся в своем соку, все, что с ними случится, они заслужили.

— Ах, вот вы из кого... — брезгливо скривился Кейсав. — Из этих. Равнодушных.

И процитировал слова кого-то из древних мудрецов:

— Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь равнодушных — именно с их молчаливого совершается все зло в мире![1]

— Даже так? — задумчиво посмотрела на него чародейка. — Вот ты, значит, кто? Новая Зерлинда, только другого пола. Глупый мальчик, ты закончишь так же страшно, как закончила она. Впрочем, кто я такая, чтобы тыкать тебя носом в твои ошибки? Желаю удачи. Прощай!

Она слитным движением встала, накинула капюшон плаща, отступила в темноту за пределами круга света от костра и исчезла. Кейсав не стал ее преследовать — зла она не причинила, потому пусть себе идет своей дорогой.

Вот только червячок сомнений в его душу Интара занести смогла, и теперь молодой чародей думал, рассматривая свои аргументы с разных сторон и сомневаясь, прав ли он, будучи готов простить обычным людям ненависть к чародеям. Ведь они тоже далеко не во всем правы, а страх толкает их на попытки устранить опасность. И тогда гибнут такие ни в чем не повинные дети, как погибли ученицы ночной гостьи. Как тут быть?

Ответа на эти вопросы Кейсав не знал.

[1] Слова Юлиуса Фучека. (Прим. автора).