Классный час-2

Налево пойдешь

Налево пойдешь…

На улице как-то неожиданно похолодало и не мудрено — октябрь уже на календаре. Ладно ещё, что не заморозки. Никого из знакомых я по пути в парк и по парку не встретил, добрался до искомой будочки без происшествий за пять минут. Она была прикрыта от пролегающей мимо асфальтовой дорожки и детского городка какими-то густыми кустами, так что я никого не видел и меня никто не видел. Дверь была закрыта… или прикрыта — я же ведь сломал её совсем недавно, вряд ли наши ремонтники умеют так быстро реагировать. Дёрнул за ручку, дверь и отворилась с неприятным скрипом… я на всякий случай оглянулся по сторонам, но никто, кажется, ничего не заметил. Тогда я включил карманный фонарик (не круглый, прямоугольный, в него ещё надо было вставлять такой же формы батарейку, как её… 3336Л, во как, её ещё на язык проверяли — если щиплет между двумя электродами, значит рабочая) и осветил все углы помещения…

А не было тут ничего необычного — трансформатор гудел в углу, закрытый железной сеточкой, а напротив него имел место натюрморт из пустых бутылок из-под портвейна и пустых же жестяных банок, в которых раньше лежала каспийская килька.

Хороший командный пункт у наших потомков, мысленно хмыкнул я, работа у них явно была захватывающей. Пнул ногой бутылки, они разлетелись по всему периметру, но при этом открыли лючок в полу. Квадратный, полметра на полметра и с ручкой для поднятия… понятно, бутылки тут для маскировки валялись, а пункт этот скорее всего внизу. Я человек рисковый, поэтому просто схватился за ручку и с натугой приподнял люк, он оказался неожиданно толстым и тяжёлым, на все двадцать кило. Посветил внутрь — там имела место самая обычная металлическая лестница, приваренная к стенке, и уходила она довольно глубоко. А чего нам, давай слазим, сказал я себе, взял в зубы фонарик за скобку на обратной стороне и начал спускаться вниз, подсвечивая себе в процессе.

Метров десять мне пришлось одолеть, пока лестница не закончилась — тут было расширение лаза с бетонным полом, круглая такая комната диаметром добрых три метра. По окружности она имела три двери, одна выкрашенная красной краской, другая жёлтой, а последняя соответственно зелёной. Светофор. И я оказался в положении былинного витязя на распутье — туда пойдёшь, нехорошо будет, сюда — ещё хуже, а если прямо, то совсем вилы, так кажется в сказках говорится.

Выбрал зелёную, всё поспокойнее цвет, но сначала подёргал остальные, конечно, все они были заперты, и красная, и жёлтая. А эта открылась, представьте себе, без дополнительных усилий. Посветил фонариком по сторонам, увидел выключатель сбоку от двери, включил его. Даааа, многого ожидал, но только не этого — здесь был макет обычного школьного класса, как бы не из нашей школы. Ряды парт, сбоку наглядные пособия по моей любимой геометрии, в дальнем конце доска и учительский стол. Окна были занавешены чёрными непроницаемыми шторами. Я как ни в чём не бывало подошёл к ближайшему окну и отдёрнул штору в сторону — надо ж было узнать, что там такое притаилось за этими окошками на глубине десяти метров-то…

Там была белёсая какая-то дымка, за которой просматривались очертания футуристических зданий во много этажей, в нашем Новокалининске точно таких не было в 72 году, самое высокое из того, что имелось, это 14 что ли этажка, управление местной железной дороги. Почти одновременно с отдёргиванием занавески откуда-то сверху раздался голос.

— Я бы на вашем месте закрыл бы окна, — сказал он глухим и демоническим тоном.

— Да пожалуйста, — я поставил занавески на место, — а вы кто?

— Конь в пальто, — перешёл на более понятный язык голос, — садись вон за парту, раз пришёл, будем тебя учить.

Я возражать не стал и уселся за последнюю парту у окна.

— Чему учить будете? — поинтересовался я.

— Как перестать создавать проблемы на ровном месте и начать, наконец, правильную жизнь.

— Очень своевременная тема, очень, — поддакнул я, — с удовольствием послушаю.

Освещение погасло, а вместо этого на доску начали проецироваться слайды с невидимого слайд-проектора.

— Значит, слушай сюда, Палыч, — обратился ко мне голос на фоне первого слайда с массой квадратиков и кружочков, соединённых залихватскими стрелочками, — первое, что ты должен уяснить, это вот что — сложные структуры управляются по своим внутренним законам, и бесконтрольное вмешательство посторонних и безответственных болванов в их функционирование не может приветствоваться никоим образом…

-------

А в итоге всего этого обучения, дорогие читатели, я очнулся на своём диване в полностью раздетом виде. Даже без трусов. А рядом мирно посапывала англичанка Софья, тоже без малейших признаков одежды.

Как, когда и зачем это произошло, у меня не было ни малейшего представления… это как наркоз перед операцией, была у меня парочка таких случаев в прошлой жизни — вот тут ты лежишь на столе и нарколог собирается вколоть тебе дозу усыпляющего, а через пару секунд тебя уже треплют за плечо и говорят, что можно проваливать, если операция несложная, или везут в каталке по коридору, если что посложнее.

Так и здесь — только что потусторонний голос объяснял мне, как правильно себя вести, а следующая картинка перед глазами, это диван и Софочка под боком. Приподнял простыню, дабы изучить внешний вид партнёрши, раз уж представился такой случай… до этого-то я её без одежды не видел… Ну чего, всё на месте, грудь второй номер, талия узенькая, ноги длинные и весьма привлекательные, а задница так и совсем идеальной формы, запах приятный… а тут и она открыла глаза — ну что же, будем действовать по обстановке и не создавать лишних проблем на голом месте, всё по заветам того голоса из подземелья.

— Антоша, это было незабываемо, — сказала она, обнимая меня за шею. — Долго ж ты упирался — и зачем, спрашивается?

— Ты тоже была великолепна, дорогая, — ответил я, незаметно высвобождаясь из её объятий, — кофе будешь?

— Что, прямо в постель? — спросила она, — буду, конечно… я про это только в книжках читала, как кофе в постель приносят.

— Мы рождены, — буркнул я, — чтоб сказку сделать былью, и чтобы кофе приносить в постель, — накинул халат и вышел в кухню.

— Стихи из тебя прямо поутру вылетают? — поинтересовалась она из-за дверного проёма.

— Дурное дело нехитрое, — отозвался я, засыпая порцию молотого кофе в маленькую кастрюльку, — пять минут и будет готово.

Блин, как бы детали-то у неё выяснить, почему и когда мы в одной койке очутились…

— А дальше что там в твоём стихе будет? — не унималась она, — не закончено как-то.