Страница 90 из 98
Иней начал расползаться по груди Кайонела, прямо от кристалла, закрывая узором его темные одежды.
− Я чувствую, − слабо произнесла Ламора, медленно идя в нашу сторону, прихрамывая на одну ногу. – Чувствую его сердце своим льдом. Скоро оно затихнет.
− Нет, пожалуйста, живи,− заплакала я, обхватывая кристалл ладонями, а потом бессильно отпуская. – Я люблю тебя. Не Бэлморта, ни кого-то ещё – тебя, – шептала я, смотря в стекленеющие глаза Кайонела. – В какой бы оболочке ты ни был. Прошу, только живи.
Я вздрогнула, кое-что вспомнив, а потом резко запустила руку в карман платья, чтобы сжать кулон с даром Рина. Положила его на истекающего кровью дракона и затаила дыхание, чтобы… Не увидеть ничего. Совсем ничего. Он лишь захрипел, схватив меня за руку и попытавшись оттолкнуть, а я положила ладони на его грудь, беспомощно зарыдав. Что-то зашелестело под его одеждами, из-под рубашки выскользнул смятый, заляпанный кровью свиток и коснулся моей руки.
− Затихни же навсегда, − Ламора теперь подошла слишком близко. Я вскинула голову и встретила её взгляд. Вдохнула её холод и затряслась всем телом, ощутив покалывание не только в пояснице, но и на кончиках пальцев. Иней Ламоры теперь расползался не только по груди дракона, но и потянулся к моей окровавленной ладони, забираясь едва ли не до локтя.
Я видела глаза Моры, но взгляд императрицы. Я слышала её детский плач, но тихое рычание, срывающейся с губ взрослой женщины. Я чувствовала, как сердце сковывает льдом, замораживая мою жалость к маленькой драконице.
И когда взмахнула она рукой своей, смотря точно на Кайонела, завихрился дар льда на её ладони в сантиметрах от его груди, я схватила её за руку.
Я смотрела в серые глаза императрицы, а она смотрела в мои, когда ледяные иглы прошивали, казалось, каждую частичку наших тел. Я кричала, выла от боли, но не могла остановить это, задыхаясь и чувствуя переполняющие сердце холод и скорбь. Оно избавлялось от боли, калечило мои тело и душу, но дар императрицы не коснулся Кайонела во второй раз. Я пила его и исторгала наружу, чувствуя, как леденеет каждая частица моего тела.
Вокруг что-то засверкало, переливаясь перламутром, и последнее, что я увидела – это удивление в глазах Ламоры. Зал закружился, лицо императрицы пошло рябью, а потом исчезло вовсе.