Плетёный человек

Взрывы услышали и почувствовали все. Даже кто-то увидел. На горизонте, но всё же. Связи не было никакой, вообще. Радиоприёмники (а в посёлке они были) выдавали помехи, сотовая связь и сеть тем более молчали. Потом старики, которых и было большинство, начали умирать.

— Лучевая болезнь. Слабая, но много ли старикам надо, — смотря пустым взглядом вдаль, произнесла девчонка.

Видно, очень задело её это, что и понятно: в умирающих деревнях врачом по зову сердца работают, иначе никак.

В общем, от двух тысяч населения до “изменения”, как назвала превращение части людей в металюдей Ариска, дожили полтысячи от силы. Правда… черепа. Это были старики, умершие в первое время, точнее, их души, привязанные к черепам. Причём, своей волей, сообщила Берегиня, в чём я не особо сомневался. Дело в том, что в момент рассказа о них на нас зеленью глаз сверкнуло несколько черепов, и…

В общем, я чуть нахрен не убежал из селения: это было концентрированное, сублимированное старческое брюзжание, на несколько голосов, переданное аналогом телепатии. Кристаллизованное “эх, маладёшь”, “а в наше время” и прочее подобное.

— Помогают, — поморщилась Ариска. — Берегут от нечисти и злодеев. Как устанут — уйдут, — по-моему, с затаённой надеждой протянула она.

— А часто они по мозгам… — начал было я, но чуть упал — дохлое старичьё уронило на меня тонну презрения, на тему того, что “говорить ещё с ентим”, ну и замолчали.

— Да нет, ты новенький, вот и раздухарились. И обиделись.

— И хорошо, — под почти незаметный кивок берегини заключил я. — А ты вообще кто?

— А ты?

— Я первый спросил, — хмыкнул я. — Должок, — с характерным жестом напомнил я. — И вообще.

— Берегиня я, место храню, — обвела она село рукой. — Ну и людей. Маленькая только ещё, — не без иронии отметила она. — Мне, чтоб вырасти, лет сто надо, как я чую. А ты?

— Считай — Кащей. Нет такого в сказках, кем я стал.

— Не бывает так, — помотала головой Ариска. — Дивьи люди были, орки, эльфы, гномы — ну этих больше всего. Упыри, оборотни, зверолюди. Но все в легендах упоминались.

— Значит — Кащей, — блеснул я стальной короной из тросов, засияв глазами.

— Ну, не хочешь — не говори. А то и впрямь сам бессмертный, — задумчиво протянула она, на что я покивал.

По делу же выходило, что после изменения у металюдей появились некие “возможности”. Вполне мифического толка: эльфы с природой ладили, гномы с техникой, орки — с “халк крушить”. Всё можно объяснить случайностями, но не работала статистика, а вот мифологическое представление работало.

И, фактически одновременно, попёрла нечисть от города. А с ней — лес.

— Мы в посёлке сейчас. Место то, а от домов ничего не осталось. Кто выжил, не только у нас — в Меллорн перебрались. А я… с места уйти не могу, — призналась она.

— А местные тебя пожалели? Без обид, — уточнил я, поскольку такой, довольно деликатный вопрос.

— Да не на что обижаться. И кто-то да, пожалел. А в основном — не хотели в Меллорны идти. Тесно там, да и… в общем, не пошли. Я-то внутри частокола, — кротко улыбнулась девчонка, — и с Лешим совладаю, и с тобой. Не представляю, с кем не справлюсь. А вне — умру. Вот, так и вышло, — улыбнулась она.

Угу. И бессмертная она, не хуже Кащея вышла. Хотя прикованная к одному месту. То ли награда, то ли проклятье, а по совести — просто жизнь. Какой стала.

Ну и, соответственно, живёт в поселке полсотни человек. В основном, именно металюди — у них довольно удачные склонности прорезались как сельскому хозяйству, так и к мастеровому делу.

И торгуют, в плане бартера, с Меллорном близлежащим. Самое забавное, что судя по всему, “подкармливая” “городских”. Потому что особенно ничего местным из “техномагии”, которой овладели в деревьях-домах и не нужно было.

Далее выходило что люди, неизменённые, часто становились колдунами или магами. Правда, деталей берегиня не рассказала, может, и не знала. Но маги такие больше сами своим колдунством гробились, вместе с окружающими, чем “стихиями повелевали”.

Ну, логично выходит — если нихрена не умели, а дали им, положим, бластер какой колдунский, на мысленном управлении.

А со временем — может, и школа какая, типа Свинопрыща, нарисуется. И будут на выкорчеванных дубах в лапту играть юные маги, мысленно хмыкнул я.

В Меллорнах же сложился довольно интересный социум. Вырастили Меллорны остроухие, причём действие это коллективное. Но с техникой у них выходило неважно, а вот у гномов — замечательно. А орки — силовики, сталкеры. Ну и такие древесные города, двусословные, с намёками на военный коммунизм. От каждого по нужде, каждому — что есть. Хотя, тут сама Ариска говорила, что Меллорны разные, да и то, что внешне и по разговорам мастеровых так кажется — совсем не факт, что так и есть.

— А что с попами… — начал было я, но замолчал.

Как по мне — логичный вопрос. Если всякая небывальщина мифологичного толка прёт, так и всякие сказки церковные должны быть. Но вопрос не закончил, Ариска аж почернела лицом, нахмурившись.

— Не знаю, Кащей, — отрезала она. — Слухи поганые, но от людей, которым веры нет. Хочешь узнать — сам сходи. Но по разговорам — лучше бы их не было. И не скажу больше ничего, не знаю!

Вот чёрт знает, что её так завело. Но давить не буду: и так себя должным чувствую, а разговор явно девчонке неприятнее, чем воспоминания об умирающих стариках.

В общем, может, и вправду посмотрю. Поскольку вроде как есть ворцерквлённое селение. Ну, посмотрим, в общем.

А ещё был интересный момент, причём Ариска даже не рассказала про него, а как общее место упомянула. А именно, у металюдей просыпалась “память не существующего”. Но это ладно, но вот дети — искренне считали, что они орки, эльфы и прочие хоббиты. И всегда так было.

— Кстати, а хоббиты есть? — заинтересовался я.

— Мохноногие и мелкие?

— И не дураки пожрать, — покивал я.

— Не видела и не слышала. Но могут быть, почему нет. В норы забились, — хмыкнула Берегиня.

Вообще, отметил я, информации до хрена, конечно. Но вопросов почему-то меньше не стало. Но не факт, что на них ответы вообще кто-то знает. А окружающее в какую-никакую систему складывается, пусть с дырами. И, соответственно, можно жить в этом новом Мире, а не с ума сходить.

Перекусил я, чем берегиня послала. Убедившись, что вкуса не лишился, а вкусно пожрать, удовольствие от этого получая, мне доступно. И, дождавшись кожанки, пригрозил навещать. Да и свалил из селения. А то чёрт знает, что ещё местным “не жалко”.

До шоссе добрался без аварий, а так как уже смеркалось, решил заночевать на обочине.