Страница 108 из 123
Головной ТБ-1 с номером «8» устремился в атаку сразу за ЮГами; вторая машина, несущая на киле большую красную девятку, пошла следом, с отставанием примерно в 300 метров и метров на двести левее — так пилоты хотели заставить зенитчиков рассредоточить огонь. Сбросив торпеду с расстояния около полукилометра, машина легла в левый вираж с набором высоты, и тут-то оказалась в прицелах зенитных орудий «Каледона». Осколки снарядов семидесятишестимиллиметровой зенитной пушки лишь проделали несколько дыр в ребристом дюрале плоскости, не нанеся самолёту особого вреда. Зато повезло наводчику зенитного Hotchkiss Mk I. Эта пушка, прямой потомок «Гочкиссов», стоявших ещё на цусимских броненосцах, стреляла сорокасемимиллиметровыми снарядами — и один такой угодил в кабину пилотов, прикончив всех, кто там находился. Самолёт ещё несколько секунд летел по прямой, потом закачался, опустил нос и врезался в волны, унеся с собой изувеченное тело заместителя начальника УВВС Якова Алксниса. Сброшенная торпеда прошла далеко за кормой «Каледона».
Командир крейсера, успевший оценить ситуацию, хотел, было, скомандовать «полный вперёд» — но его остановило то, что у самого борта всё ещё болтались в воде шлюпки с людьми. Поэтому он крикнул боцману, чтобы «пегасовцев» поскорее поднимали на борт, скомандовал немедленно выбрать сорвавшийся якорь и передал в машинное отделение, чтобы там готовы были в любой момент дать «фулл спид».
Пилот второго «ТБ-1», увидав, что ведущий четыре машины атаковал неудачно, сбросив свой груз мимо цели и поплатившись за эту попытку жизнью,решился на отчаянный, почти самоубийственный шаг. Он посадил самолёт на воду, подрулил, нацеливая его напересечку британскому крейсеру, и сбросил торпеду на малом, всего-то двадцатиузловом ходу — такую тактику применяли пилоты британских «Шортов» во время первых торпедных атак во время Мировой войны на Средиземном море, где их целями были боевые корабли и транспорты османской Империи. Расчёт смельчака был на то, что англичане решат, что самолёт упал или приводнился из-за полученных повреждений, и переключат внимание на что-нибудь другое. Так оно и вышло: отстрелявшийся и ставший легче разом на девятьсот килограммов ТБ-1 сумел взлететь, каким-то чудом избежав полетевших в его сторону снарядов.
Промахнуться с расстояния в шесть кабельтовых по неподвижной цели с едва двигающегося торпедоносца было мудрено. Торпеда, выпав из серповидных захватов-бугелей, потянула пенную дорожку — и уткнулась в борт крейсера футах в трёх от шлюпки, в которой ещё оставалось десяток моряков с «Пегасуса». Взрыв разнёс деревянную скорлупку в щепки, раскидав изломанные человеческие тела, и проделал в небронированном борту дыру площадью в полтора квадратных метра. На большее сравнительно слабый заряд авиаторпеды оказался неспособен, аварийные партии быстро справились с поступлением воды — но командир «Каледона» запаниковал, что, конечно, не подобает офицеру Королевского флота. Однако факт остаётся фактом: он приказал поднять из воды немногих уцелевших моряков с «Пегасуса» и скомандовал «Полный ход». Об авиаторах с разбившегося «Саутгемптона», которые остались на разбитом русском ледоколе, никто на крейсере так и не вспомнил.
Джоунс Томас Хинчли, коммодор Королевского флота, сотрудник военно-морской разведки и доверенный помощник Великого Мастера Ложи, Артура Уильяма Патрика, принца Великобритании, герцога Коннаутского и Стратернского, умер в лазарете «Каледона» спустя два с половиной часа, так и не придя в сознание. Взрывом торпеды ему оторвало обе ноги ниже коленей, но корабельный хирург всё равно боролся за жизнь начальника экспедиции до тех пор, пока болевой шок и потеря крови не сделали своё дело…