Истинная красота

Пока Джейн бежала, ей приходилось держать не только подол платья, но и его лиф, который Уильям успел полностью расстегнуть, и который так и норовил окончательно соскользнуть вниз, полностью оголив грудь. Джейн молилась про себя, чтобы в таком полураздетом виде ее никто не увидел. Она понимала, что и прическа потеряла свою первоначальную форму, так как несколько длинных прядей сейчас спадали ей на шею. Опасаясь каждого шороха, она, наконец, добралась до своей комнаты. Закрыв за собою дверь, она тут же бросилась на кровать и не в силах больше сдерживать слезы, разрыдалась.

Джейн не догадывалась, но у ее позорного бегства всё таки был один свидетель. Свидетель, который не должен был видеть ее, и встречу с которым она желала бы избежать больше всего.

Глава 47(4)

Бенедикт целовал Патрицию, распаляясь не страстью, а яростью. Они оказались в комнате, и утянув его за собой, Патриция опустилась на постель. Она вся извивалась в его руках, подставляя ему свою грудь. Вскоре, ее ноги обвили его бедра. В ее движениях не было и намека на стеснение. Она умело освобождала его от одежды, при этом с ее уст срывались неприличные стоны от любого его поцелуя или прикосновения. Но как ни странно, все эти звуки лишь сильнее раздражали Бенедикта. Он представлял, как сейчас точно так же стонет Джейн. Целуя Патрицию, он испытывал отвращение. Он всё больше приходил к выводу, что совсем не женское тело сейчас хотел. Гораздо большую пользу ему принесет бутылка бренди. И желательно не одна. По крайней мере, выпивка поможет ему забыться, чего нельзя сказать о ласках графини.

Патриция уже задрала юбки, а ее бедра приподнялись, приглашая его беспрепятственно войти в нее. Но вместо того, чтобы стянуть брюки, Бенедикт отстранился от нее и быстро поднялся на ноги, а затем отвернулся, даже не удостоив ее взгляда.

— Графиня Беккер, я думаю вам лучше одеться.

Судя по тому, что она не сразу ответила ему, он понял, что какое-то время она находилась в замешательстве. Наконец, послышался шелест юбок.

— Бенедикт, что случилось? Я что-то сделала не так?

Продолжая стоять к ней спиной, он отчеканил.

— Не вы.

Он поднял с пола свой фрак и встряхнул его, а потом слегка повернувшись к ней боком, сказал:

— Я пришлю служанку, чтобы она помогла вам привести свой внешний вид в порядок. Я благодарен вам за помощь, но сейчас мне нужно совсем другое. Прощайте, — и не дожидаясь ее ответа, вышел за дверь.

Бенедикт застегнул рубашку, которую успела расстегнуть Патриция. Снова повязал платок и натянул фрак. Он уже готовился спуститься вниз в поисках кого-нибудь из слуг, как услышал грохот ударившейся о стену двери. И тут он увидел Джейн, которая вылетела из комнаты и помчалась в противоположную от него сторону. Она не видела его, так как даже не обернулась. Ее вид как удивил его, так и привел в ещё большую ярость. То, как она выглядела, подтверждало слова Патриции. Джейн была почти раздета, а ее волосы походили на прическу шлюхи, которая только что побывала в постели любовника.

Как только она скрылась на лестнице для слуг, следом за ней из комнаты вышел и Уильям. Сначала он посмотрел в ту сторону, куда она убежала, а потом обернулся. Встретившись с Бенедиктом взглядом, казалось, немало удивился, но вскоре его губы растянулись в иронической улыбке. Подойдя к старшему брату, с насмешкой произнес:

— Прости, но это зрелище не предназначалось для твоих глаз.

И тут Бенедикт резко отвёл руку назад и со всей силы двинул ему рожу. Удар пришелся ровно в нос, откуда тут же брызнула кровь.

Уильям пошатнулся и чуть было не упал. Он схватился за лицо и закричал:

— Ты сломал мне нос!

— Ничего, думаю ты как-нибудь это переживёшь, — сквозь зубы процедил Бенедикт, а затем развернулся и отправился вниз.

Сегодня с него было достаточно!

Он вышел из дома и поймал на улице кэб. Вскоре, тот уже вез его в одну из многочисленных гостиниц. Сняв номер и приказав принести ему выпивку, несколько часов топил свои чувства в дешёвом бренди. Когда же не осталось сил даже на то, чтобы поднять бутылку и наполнить ее содержимым кружку, с трудом встал на ноги, и шатающейся походкой добрел до кровати. Стоило ему только упасть на нее, как тут же отключился. Сейчас это было самое лучшее состояние, в котором он хотел оказаться.

Глава 48(1)

Лёжа в кровати, Джейн ещё долго проплакала. Она стянула с себя платье и отбросила его в сторону. На ней оставались корсет, панталоны и нижняя сорочка, но избавиться от всего этого ей уже не хватило сил.

За всю ночь он так и не сомкнула глаз. Множество раз Джейн прокручивала в голове увиденную сцену. Бенедикт страстно прижимал к себе графиню, а его рот чуть ли не пожирал ее. Неистовый. Вот какое слово больше всего подходило для описания его поведения. Никогда ещё он не выглядел так… порочно. В глубине души Джейн понимала, что заслужила это. Много дней она демонстрировала свою симпатию к Уильяму и неприязнь к нему, и он это отлично видел. Но всё же, почему это произошло именно тогда, когда она полюбила Бенедикта?! Неужели всему виной его ревность? Неужели он решил отомстить ей? Джейн тут же застонала. Она хотела бы поверить в это, если бы не видела поцелуи, которыми он осыпал шею и грудь Патриции. Они были такими жаркими, что у нее не оставалось сомнений — Бенедикт желал эту женщину. А значит, он был влюблен в нее. Влюблен до безумия. И ради порочной связи был готов переступить черту и осквернить святость брака.

Размышляя над поступком мужа, Джейн всё больше приходила к выводу, что теперь их ничего не связывает. Если Бенедикт хотел спать с Патрицией, она не будет мешать им. Пусть сколь угодно предаются своей любви. А ей здесь совершенно нечего делать. Она больше не хотела оставаться ни в этом доме, ни в самом городе. Всё это с ужасной силой давило на нее.

Отец! Вот с кем она хотела быть рядом. Вот где она сможет хоть немного найти для себя успокоение. Конечно же она ничего не скажет ему о случившемся. Пусть думает, что муж разрешил ей пожить рядом с больным отцом. А вот спрашивать разрешения у Бенедикта она не собиралась. Он теперь не имел права указывать ей, что делать. У него своя жизнь, у нее своя.

Джейн даже приободрилась от мысли, что скоро увидит отца. В уме тут же всплыли картинки из беззаботного детства. Какой же счастливой она тогда была. Ей отчаянно захотелось вернуться в то прекрасное время. Домой. Да, да, именно домой! Рядом с отцом она сможет вновь ощутить себя любимой и нужной. Она будет ухаживать за ним, а он, своим ласковым взглядом и добрым словом, прольет бальзам на ее израненное сердце.

Всё! Решено! Завтра она уедет. Уедет подальше от Лондона, уедет из особняка Норфолк, и конечно же, уедет от Бенедикта.

Стоило Джейн принять такое важное решение, как почти сразу же заснула. Но спать долго ей не пришлось. Словно подгоняя саму себя, она проснулась, когда не было ещё и девяти часов. Она вызвала служанку и приказала сначала помочь ей одеться, а потом собрать ее вещи. А чтобы ускорить этот процесс, в помощь первой служанке была приглашена другая.

После того, как волосы Джейн были уложены в самую простую прическу, а на спине был застегнут последний крючок дорожного платья, она вышла из своей комнаты и направилась к покоям Бенедикта. Встреча с ним вызывала в ее душе невероятное по своей силе волнение. Она не понимала, как сможет смотреть в его лицо. Как он будет смотреть в ее лицо?!

Джейн не собиралась уличать его в измене или набрасываться с обвинениями. В этом просто не было смысла. Всё, что ей нужно сделать, так это сказать об отъезде. Сказать без слез и истерик, будто ничего и не произошло. Она не хотела предстать перед ним озлобленной униженной женщиной. Нет. Она не доставит ему удовольствия торжествовать над ней и ее чувствами. Пусть думает, что она ничего не знает. Меньше всего ей сейчас был нужен скандал.

Джейн подошла к двери и с минуту не решалась постучать в нее. Она то подносила к ней сжатую в кулак руку, то опускала. Встретиться с Бенедиктом лицом к лицу оказалось намного труднее, чем она себе это представляла. Но разве из них двоих, не он должен бояться их встречи?! Она, в отличии от него, устояла.