Страница 12 из 89
7. Язык птиц[29]
"Клянусь стоящими в ряд,
И теми, что изгоняют, выталкивая,
И теми, что творят молитву…"[30]
В различных традициях часто упоминается о таинственном наречии, именуемом "язык птиц": название явно символично, так как само значение, придаваемое знанию этого наречия как прерогативе высокого посвящения, не позволяет понимать его буквально. Так, в Коране говорится: «И Сулейман был наследником Дауда, и он сказал: "О, люди! Мы научены языку птиц (ullimna mantiquat-tayri) и наделены всеми знаниями…"» (Коран, XXVII, 15). Кроме того, мы видим, что герои-победители дракона, как, например, Зигфрид нордического предания, также понимали язык птиц; и это позволяет легко понять символику, о которой идет речь. В самом деле, победа над драконом своим следствием имеет тотчас же даруемое бессмертие, символизируемое каким-либо предметом, доступ к которому сторожил дракон. А это стяжание бессмертия по сути своей подразумевает воссоединение с центром человеческого состояния, то есть с точкой, откуда устанавливается связь с высшими уровнями бытия.
Именно эта связь олицетворяется способностью понимать язык птиц; и, действительно, птицы часто выступают символами ангелов, то есть именно высших состояний. Нам уже доводилось цитировать[31] евангельскую притчу, где именно в этом смысле говорится о "птицах небесных", расположившихся на ветвях дерева, того самого дерева, которое олицетворяет ось, проходящую через центр каждого уровня бытия и связующую их все между собою.[32]
Считается, что в приведенном выше тексте из Корана термин ec-caffat буквально обозначает птиц, но как бы в их символическом смысле олицетворения ангелов (el-malaikah); и, таким образом, первый стих в нем изображает структуру небесных или духовных иерархий.[33] Второй стих говорит о борьбе ангелов против демонов, небесных сил против сил ада, то есть об оппозиции высших и низших уровней.[34]
В индуистской традиции это борьба Дэвов против Асуров, а также, в соответствии с описываемой символикой, битва между птицей Гаруда и Нагом, в образе которого является нам змей, или дракон, о котором мы только что говорили. А Гаруда — это орел, иногда замещаемый другими птицами, — такими, как аист, цапля, т. е. всеми врагами рептилий.[35] Наконец, в третьем стихе мы видим ангелов, выпевающих зикр (dhikr), что, в общепринятом толковании, понимается как выпевание Корана, но, разумеется, не Корана, выраженного на человеческом наречии, а его предвечного прообраза, написанного на "охраняемой скрижали" (el-awhul-ahfuz), которая, подобно лестнице Иакова, простирается от небес до земли, то есть через все ступени универсального Существования.[36]
Точно так же в индуистской традиции говорится, что Дэвы, в их борьбе с Асурами, защищались (achhan dayan), выпевая гимны Вед, и что именно поэтому последние стали называться чанда, то есть «ритм». Та же идея заключена и в слове зикр, которое в исламском эзотеризме прилагается к ритмизированным формулам, в точности соответствующим индуистским мантрам, формулам, повторение которых имеет целью произвести гармонизацию различных уровней бытия и вызвать вибрации, способные, посредством их резонанса сквозь ряд состояний в бесконечной иерархии, создать связь с высшими уровнями, что, в общем, является изначальной сутью всех ритуалов.
Тем самым мы непосредственно возвращаемся к тому, что уже говорилось вначале о "языке птиц", который мы можем называть также и "языком ангельским" и образом которого в человеческом мире является ритмизированная речь. Потому что именно на "науке о ритме", имеющей множество приложений, в конечном счете основываются все практики вхождения в высшее состояние сознания. Исламская традиция поэтому и говорит, что Адам, в бытность свою в земном Раю, говорил стихами, то есть ритмизованной речью; речь идет здесь о том "сириакском языке", о котором мы говорили в главе Наука о буквах и который должен рассматриваться как непосредственно передающий «солнечное» или "ангелическое озарение", как оно проявляется в центре человеческого состояния.
Вот почему также Священные Книги написаны ритмизированным языком, который, совершенно очевидно, есть нечто отличное от обыкновенных «стихов» в том сугубо профаническом смысле, что хотят видеть здесь наиболее пристрастные антитрадиционные «критики» наших дней. Впрочем, поэзия изначально тоже не была той суетной «литературой», которой она сделалась вследствие вырождения в нисходящем движении человеческого цикла, и обладала подлинно сакральной природой.[37] Следы ее можно обнаружить еще в классической западной античности, где поэзия еще именовалась "языком Богов", что равнозначно выражениям, приведенным выше, потому что «Боги», то есть Дэвы,[38] как и ангелы, олицетворяют высшие состояния. По-латыни стихи назывались carmina, и название это соотносилось с их использованием в ритуалах, потому что слово carmen идентично санскритскому Karma, которое здесь следует брать в его особом значении "ритуального действия";[39] а сам поэт, истолкователь "священного языка", сквозь который брезжил Божественный Глагол, именовался votes, что характеризовало его как существо, одаренное вдохновением в некотором роде пророческим. Позже, вследствие вырождения, vates превратился в вульгарного «гадателя» (devin),[40] a carmen (откуда французское слово "charme") — в колдовство, то есть процедуру низшей магии. Таков еще один пример, доказывающий, что магия и даже чародейство есть не более, чем последний остаток исчезнувших традиций.
Этих нескольких указаний достаточно, думается нам, чтобы понять, как неправы насмехающиеся над сказками, в которых речь идет о "языке птиц"; очень легко и просто высокомерно третировать как «предрассудки» все, чего не понимают. Но древние — они-то хорошо знали, что они хотели сказать, прибегая к символическому языку. Подлинным «предрассудком», в строго этимологическом смысле, является лишь пережившее самое себя, то есть, проще сказать, "мертвая буква". Но и этот остаток, столь мало, на первый взгляд, достойный внимания, не так уж ничтожен, потому что дух, который "дышит, где хочет" и когда хочет, всегда может оживотворить символы и ритуалы и вернуть им, вместе с утраченным ими смыслом, полноту их первоначальной силы.
29
Опубл. в V.I., нояб. 1931.
30
Коран, XXXVII, 1–3: Wa eс-сaffati caffan,
Faz-zajirati zajran,
Fat-taliyati dhikran…
31
Человек и его становление согласно Веданте, гл. III.
32
В средневековом символе Peridexion (испорченное Paradision) можно видеть птиц на ветвях дерева и дракона у его подножия (См. Символика Креста, гл. IX). — В исследовании символики "райской птицы" (Le Rayo
33
Слово caff, «ряд» есть одно из тех — многочисленных, впрочем, — слов, к которым некоторые хотели бы возвести понятия cuti и tacawwuf; и несмотря на то, что такое выведение представляется неприемлемым с точки зрения чисто лингвистической, остается тем не менее верным, что, подобно многим другим этого же рода, оно олицетворяет одну из идей, реально заключенных в этих понятиях, потому что "духовные иерархии", по сути, тождественны степеням посвящения.
34
Эта оппозиция в каждом существе присутствует в виде стремлений к восхождению и нисхождению, в индуистской доктрине именуемых саттва и тамас. Равным образом, это то, что Маздеизм символизирует антагонизмом света и тьмы, олицетворяемых, соответственно, Ормуздом и Ариманом.
35
См. в этой связи замечательные труды Шарбонно-Лассея о животных символах Христа. Следует заметить, что символическая оппозиция птицы и змеи существует лишь тогда, когда последняя выступает в своем злотворном аспекте; напротив, в аспекте благотворном она иногда соединяется с птицей, как в образе Кетцаль-Коатля древних традиций доколумбовой Америки. В Мексике встречается также и образ борьбы орла со змеей. И можно в качестве примера соединения змеи и птицы напомнить евангельские слова: "Итак, будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби". (Мтф., 10, 16).
36
О символике Книги, к которой это непосредственно относится, см. Символика Креста, гл. XIV.
37
Впрочем, можно вообще сказать, что искусства и науки профанизировались исключительно вследствие такого вырождения, лишившего их традиционного характера и, как следствие, всякого значения высшего порядка; эту тему мы развивали в работах Эзотеризм Данте, гл. И, и Кризис современного мира, гл. IV.
38
Санскритское Deva и латинское Deus — есть одно и то же слово.
39
Слово «поэзия» также происходит от греческого глагола poiein; он имеет то же значение, что и санскритский корень Kri, от которого происходит Kama и который обнаруживается в латинском глаголе creare (творить), понимаемом в его первоначальном значении. Первоначально речь шла, стало быть, о вещах совершенно иных, нежели простое создание художественного или литературного произведения в профаническом смысле, который, кажется, единственно и подразумевал Аристотель, говоря о том, что он именовал "поэтическими науками".
40
Само слово devin не утратило изначального смысла, так как этимологически оно есть не что иное, как divinus, что значит здесь "толкователь богов". «Ауспиции» (от aves spicere, "наблюдения за птицами"), то есть предсказания, делаемые на основе полета и пения птиц, должны более специально сближаться и с "языком птиц", понимаемым в этом случае в самом материальном смысле, но отождествляемым, однако, и с "языком богов", поскольку считалось, что последние являли, через эти предзнаменования, свою волю. А птицы таким образом играли роль «вестников», аналогичную той, что обычно приписывается ангелам (откуда и само их имя, потому что именно таков смысл греческого слова angelos), хотя и рассматриваемых в очень низком аспекте.