Расскажи мне сказку на ночь, детка

Я откладываю смартфон и не мигая смотрю на едва тронутую теплую рыбу. У меня дрожат руки, и Чарли это замечает.

– Ри, что с тобой такое? Тебе плохо?

– Нет, я… Чарли, я не могу переехать в Штаты, – наконец озвучиваю приговор.

– Хорошо, не вопрос. Останься дома до осени, отдохни.

Мне сразу обидно от того, как он легко согласился. Не потому ли, что в Лос-Анджелесе живет Триша Вудс, которая сможет скрасить ему одиночество? Впрочем, не только в ней дело, а еще и в том, что я устала, выдохлась. В том, что я, возможно, беременна. В том, что рядом с Осборном у меня отключается здравый смысл и скоро от меня только пепел останется, потому что Чарли горит слишком ярко. Я бы и рада беззаботно сгореть в безумии любви, но что я скажу Аманде?!? От этой шутки усмехаюсь про себя и разглядываю свои ногти. Боже… О чем я беспокоюсь вообще? Трейси – на том свете, преподобный Мартин – в Африке, да и Мэнди пострадала сильно. Чарли едва не погиб. Я едва не погибла. Может, хватит?

– Нет, я не поеду.

– В каком смысле? – напрягает он плечи.

– В смысле – совсем.

– Конечно, поедешь!

Если честно, страшно хочется поссориться. Да, я всегда осуждала родителей за это бессмысленное дело, но гены и дурное воспитание берут верх. Конечно, мне с Чарли не тягаться по части ссор. У него олимпийское золото благодаря Джейсону, но у меня долгие годы стажа наблюдателя, ежедневные сессии в 20:00. Тоже не последнее место в рейтинге, между прочим.

– Не перегибай палку, ладно? Ты мне не хозяин, – холодно предупреждаю.

– Кто-то же должен тебя мотивировать, раз сама не можешь, – парирует он.

– И что дальше? Выдашь мне тунику рабыни и поставишь на мне клеймо? Укажешь, где я должна учиться, во сколько ложиться спать и с кем дружить?

Он пожимает плечами и спокойно выдает новый график жизни:

– Дружить будешь со мной. Спать тоже со мной. Учиться пойдешь в Университет Южной Калифорнии, на факультет антропологии. Еще вопросы?

Я выпадаю в осадок от такой наглости.

– Ты спятил вот так легко за меня все решать?! Я сказала, что никуда с тобой не поеду. Всё, Чарли, поиграли и хватит! – возвращаю ему его же слова; он вложил их мне в руки вместе с пистолетом когда-то, в той, другой жизни, которая была «до».

Чарли хмурится, в голубых глазах – паника.

– Ри… Ты же не серьезно. Ты меня бросаешь? После всего, что было? На хрена тогда были все эти адовы испытания? Ради чего? Ради твоих чертовых экспериментов? Я для тебя тоже – подопытный?!

– Не говори ерунды!

– А это точно ерунда? Ты поиграла со мной в «Жизнь», отметила слабые места, сделала поправки, записала наблюдения. И все, прощай, Чарли. Рада была познакомиться. Так, что ли?!

Я молчу. Не хочу даже реагировать на подобную чушь. Как у него совести хватило такое обо мне подумать? А Чарли бормочет ошарашенно:

– Ты что творишь, детка?

Не знаю. Не хочу знать.

– Ты из-за Веймара хочешь остаться? – резко спрашивает он.

– Из-за кого? – Я не сразу понимаю, о ком речь.

Чарли бросает на стол свой айфон с открытым инстаграмом. У Дэнни на странице – вчерашняя фотка со мной, и подпись: «Я и мисс О’Нил». Три сотни лайков и разбитых сердец. У меня щеки заливает жаром от возмущения. Серьезно?! Чарли упрекает меня за такую мелочь?

– Мы говорили о Салливане.

– Неужели?.. Ну хорошо, может, и так, – с нескрываемым облегчением отвечает Чарли. – Тогда объясни еще раз для самых умных, почему ты отказываешься ехать. И не надо говорить, что со мной тяжело. Мне с тобой тоже нелегко, но я же не сравниваю тебя с исследовательским центром NASA и не пытаюсь избавиться от тебя и твоих заморочек.

– У вас там слишком дорого. Я совершенно не подумала о финансах. Не хочу, чтобы ты мне тыкал деньгами, словно на помойке в Шотландии подобрал, – привожу весомый аргумент, которым огорошил меня папа.

Чарли складывает руки на груди и вскидывает темную бровь.

– Откуда такая гордыня, Бри? А как же «все мое – твое»? – ехидно заявляет он, и меня греет его желание делиться со мной. – Более серьезные причины есть?

Набираю полные легкие воздуха и открываю следующую карту:

– Я не поеду в чужую страну в содержанки к парню, который трахает подружек на камеру.

Оп-па… Чарли меняется в лице. И это не маска, а задетая рана. Он отвлекается, чтобы достать пачку жвачки из рюкзака, а потом говорит безразличным тоном, от которого мурашки по коже:

– Могу и тебя трахать на камеру, не вижу проблемы.

– Боюсь, настолько страстно у нас не получится, – горько усмехаюсь.

Чарли недоверчиво смотрит на меня и, кажется, начинает что-то понимать. Его губы искривляются в усмешке, и он их поджимает, но улыбку все равно сдержать не может.

– Ри, ты меня ревнуешь?

– Да, и не вижу ничего смешного. Ты не смеялся, когда о Дэнни вспомнил.

Ухмылка исчезает мгновенно, как порывом ветра стертая. Чарли проводит ладонями по лицу, зачесывает светлую челку наверх.

– Черт… Прости. Зря я так, конечно. Веймара я на дух не переношу, потому что он лучше меня. Если бы ты была моей сестрой, я бы тебя к себе и близко не подпустил. Увидел вас вместе и запаниковал. Во мне сразу тиран проснулся.

– А ты меня даже не поцеловал, хотя мы почти три дня не виделись. Зато с Тришей ты везде, она как твоя тень. Да еще Кэт на мозги капает и капает… Они и расплавились. – Делюсь я обидой и сокрушенно качаю головой. – Интересно, кто проснулся во мне?

– По-моему, очевидно. Неуверенная в себе девочка, которая на пляже не смогла подойти к мальчику и поэтому пыталась отравить ему жизнь.

Я закатываю глаза к темному глянцевому потолку. Зря я призналась по поводу цепочки. Будет донимать меня до конца дней.

Странная ссора получается, больше на переговоры похожая.

Нас прерывает официант. Чарли расплачивается карточкой за обед, я добавляю наличкой чаевые, чтобы не быть нахлебницей, и мы уходим на открытую палубу. Впереди дымчато-серым силуэтом виднеется остров. Мой дом. Чарли встает позади меня, обнимает и целует в шею, отодвинув воротник расстегнутого джемпера.

– Знаешь, я не против, – говорит он. – Ревнуй, сомневайся в себе и во мне, устраивай скандалы и обвиняй меня в том, что сломал тебе жизнь. Плати за меня в ресторане, учись, где хочешь, делай, что хочешь, только дай мне шанс.

Он запускает руки мне под майку, поглаживая теплыми пальцами живот, и я, как звезда, загораюсь под широкими ладонями, которые давно изучила вместе со всеми линиями. Что с нами будет? Если скажу ему «да», то что нас ждет там, в большом противоречивом мире? Когда Чарли касается меня, то из этих вопросов исчезает тревожная интонация, остается чистое любопытство. Когда он рядом, я не умею бояться… В этом и заключается опасность. Рядом с Чарли легко исчезнуть, забыв о предосторожностях.

Пальцы немеют от желания обнять его в ответ и застыть в этой позе до скончания времен. Меня ломает, но это приятная, будоражащая ломка, от которой душно внутри и холодно снаружи, и я крепко сжимаю зубы, чтобы унять дрожь.

– Надеюсь, ты осознаешь, какой будет наша жизнь. Мы с тобой быстро столкнемся с бытовыми проблемами и реальностью. Ты начнешь мне изменять. Я начну подозревать об этом и пить антидепрессанты…

Чарли каменеет от такой перспективы.

– Прости, что нарушаю картину нашего жуткого будущего, но с чего бы вдруг я тебе изменял?

– От скуки. В сексе я тебе кажусь бревном, наверное, по сравнению с такими девушками, как Феррари и Триша.

Он переваривает мои рассуждения пару секунд, а потом севшим голосом спрашивает:

– Ты где этого набралась, сама придумала?

– Ты разве не согласен?

Чарли высвобождает одну руку и вынимает смартфон из моего кармана, а я обмираю, потому что сунься он в другой карман – и нашел бы тест на беременность.

– Ты до конца досмотрела видео, которое тебе присылала Ферр?

– Нет, меня чуть не стошнило.

– Ты его удалила?

– Нет, сохранила.

– Открой.