Страница 77 из 99
Феррари меняется в лице: черты искажает обида.
– Мразь неблагодарная! – цедит она, подрываясь с места, и уходит, рассыпав орешки.
Я уже сожалею о своих словах, но извиняться не собираюсь, до того злой сейчас. Изучаю однообразный небесно-водный пейзаж в иллюминаторе и глубоко, медленно дышу. А сердце выбивает: Ри-Ри-Ри.
…Океан под нами темный, слишком далекий. А я даже не знаю, умеет ли Рианна плавать. Она ведь на острове выросла, должна уметь. Иначе какой смысл жить в Калифорнии, если не плавать в открытом океане?
Что если она передумает и останется в Шотландии? До сентября еще пять месяцев. Ри адекватная, сдался ей этот открытый океан.
Что если я не смогу дать ей достойную жизнь, потому что я упырь, эгоист и вообще подонок такой, что самому стыдно?
А если то, а если это?
Так задолбали вопросы в последние месяцы, что уже на зубах скрипят. Легко было геройствовать рядом с любимой девушкой, когда дышал ею, а теперь, оставшись один, сатанею от неопределенности. Запиваю страх ледяной водой из бутылки, но мозг продолжает саморазрушаться:
«А если…»
Глава 26
– Томми, я в центре, мимо твоего колледжа буду проезжать минут через пять, – громко говорю в трубку, и инспектор Доннаван морщится, массируя переносицу. Он сегодня дерганый, не такой, каким был на острове. Темные круги под глазами, обезвоженный взгляд, который загорается лишь на заправках при виде американо в картонном стакане, как у истинного кофеголика.
Узнав, что я проездом в Эдинбурге, Том обрадовался: он подготовил пробник игры, пока что простой, без всех тех красивых персонажей, которые создал Чарли. У нас есть черновик макета, и мне предстоит его протестировать.
Друг выбегает из колледжа, и синие полосы вдоль висков напоминают мне о Феррари.
…Нет, все-таки она подколола фактом про юбилей Кое-кого. Знала, что я проверю, и решила пощекотать мне нервы из вредности. Скорее всего, у нее просто есть влиятельные родственники.
– Здравствуйте, инспектор, – машет Томми, перебегая через дорогу к машине, и вручает мне планшет с инструкцией. – Шикарная вещь получается.
– Спасибо, Том!
Мы уносимся прочь, и Доннаван, перепроверив рабочий адрес Алистера Осборна, сворачивает на северо-запад.
Я пока не поделилась с инспектором своей теорией заговора. Промолчала о том, что Алистер – управляющий в закрытой тусовке скучающих миллионеров и что кулон, который я нашла, может принадлежать кому-то из Осборнов. Инспектор уверен, что меня волнует исключительно вопрос Лины.
– Ри, ты заметила, что у тебя зубная паста на щеке? – вдруг хмуро спрашивает инспектор, и я заглядываю в зеркальце на солнцезащитной панели.
– Ой… Я так весь день проездила?
– Да. Поразительно, как глобально ты видишь сложные процессы и совершенно не замечаешь будничных вещей.
– Есть немного. Но я рассеянная, только если на чем-то сильно сосредоточена. А в обычные дни я и душ принимаю, и даже волосы расчесываю, – оправдываюсь, на всякий случай обнюхивая себя. Пахну огуречным кондиционером для белья, жить можно.
Скоро мы паркуемся у стеклянного небоскреба в Новом городе: здесь находится главный офис трансконтинентальной корпорации «Osborne Bros». Алистер – успешный бизнесмен, и сегодня он на работе. Брат Джейсона на удивление легко согласился принять инспектора Доннавана, узнав, что я тоже буду. Алистер подчеркнул, что перенесет переговоры по такому случаю. Подчеркнутая вежливость настораживает: слишком хорошо мне знакомы повадки семейства Осборнов. Но мое дело – правое, и мы заходим в просторный сверкающий холл, где шикарная, ухоженная хостесс улыбается, обещая, что нас скоро примут. Нужно лишь подняться на пятнадцатый этаж. Там нас перехватывает личная помощница Осборна и обещает подать напитки в гостевую комнату.
В этой суматохе я заглядываю в каждое зеркало, которое попадается на пути: нет ли на моем лице зубной пасты? Не торчат ли волосы во все стороны? Утром я собралась за двадцать минут, чтобы успеть на паром до Ардроссана, и о внешности думать было некогда. По правде, не ожидала, что такой занятой человек, как Алистер Осборн, найдет для меня время. А он нашел… И чем быстрее капают секунды, тем отчетливее я понимаю почему. Он хочет проверить, что мне известно об элитарном клубе, девиз которого призывает забыть о наказании и получать удовольствие. Алистер боится огласки. Статус и плотный график мало значат, когда дело доходит до страха.
Чарли не рискнул упомянуть на допросе об этом «джентльменском» сообществе, и я тоже пока молчу: нельзя втягивать инспектора в опасное знание, если моя теория окажется пустышкой.
– Кстати, инспектор, а сколько вам лет? – спрашиваю, чтобы отвлечься.
– Тридцать шесть.
– Ого!
– Что, старый? – криво улыбается он.
– Честно говоря, думала, вы старше.
– Будешь много работать и мало спать после тридцати, тоже быстро состаришься, – предупреждает он меня и кивает на вход: за стеклянной дверью темнеет силуэт. Порыв сквозняка, вздрогнувшая открытая створка окна – и входит Алистер Осборн. Я узнаю его мгновенно: он вылитый Чарли, только взрослый. Идеальный костюм, идеальная прическа. Идеальный человек, вот только ни капли тепла во взгляде холодных голубых глаз. Он вызывает во мне отторжение, и хоть я ровно держу спину, поднимаясь ему навстречу, ужасно хочется сбежать отсюда.
– Простите, если заставил ждать, – приветливо говорит он низким бархатистым голосом и пожимает руку Доннавану. – Инспектор. Мисс О’Нил…
Он пытливо смотрит на меня, но я выдерживаю тяжесть его взгляда. У меня был хороший учитель.
Алистер искренне, с грустинкой улыбается:
– Как поживает мой племянник? Наделал же он шума. Я в Штаты лечу через три дня, нужно заняться похоронами брата. – Его лицо тут же мрачнеет, затянутое тучей скорби, и Алистер на мгновение прикрывает глаза. – Не могу поверить до сих пор.
Семейству Осборнов стоило бы открыть свою актерскую школу, честное слово. Я восхищена.
– Чарли уже должен был приземлиться в Нью-Йорке, уверен, суд встанет на его сторону, – бодро говорит Доннаван, легко считывая двуличность Алистера, и едва заметно хмыкает.
– Надеюсь, надеюсь, – поддерживает Алистер. – Так чем я могу быть полезен, инспектор?
– Вопрос есть у мисс О’Нил. Я всего лишь сопровождающий, – уходит Доннаван на второй план, и я от волнения не сразу подбираю слова, чтобы выразить просьбу.
– Понимаю, что о многом прошу, но Чарли – мой… друг, и он хочет убедиться, хорошо ли устроилась Лина в Эдинбурге. Не могла бы я с ней встретиться?
Алистер мягко улыбается.
– Чарли – прекрасный брат, я этому рад. Конечно, вы можете приехать ко мне домой. – Он смотрит на элегантные часы на изящном запястье и решает: – Скажем, в шесть часов вечера. Поужинайте с нами. Лине сегодня показывают новую школу. Она славная девочка и будет рада услышать о брате от его подруги.
У Алистера железные нервы, а еще он заставляет меня разомлеть от благодарности, позабыв о миссии.
– Это очень щедро с вашей стороны, – покорно отвечаю и бросаю вопросительный взгляд на инспектора. Тот пожимает плечами и соглашается:
– Если только кухня будет вегетарианской. Я не ем мяса.
– Как удачно, я тоже, – поддерживает его Алистер и снова пристально смотрит на меня.
Да, Алистер Осборн не ест мяса. Он питается эмоциями маленьких доверчивых девочек.
Мы оценивающе смотрим друг на друга несколько мгновений, и Алистер уходит, оставляя нас на попечение своей помощницы.
– Я как раз успею решить свои дела до вечера и подберу тебя по пути. Может, вернешься к другу в колледж?
Это хорошая идея, и несколько следующих часов я провожу в холле колледжа, разбираясь в том, как работает игра. У нее все еще нет названия, но процесс захватывает невероятно.
Томми вбил пробные голосовые результаты и данные по базовым темам: «учеба», «работа», «привычки», «чувства». Тысячи вопросов, тысячи шагов, и везде – маленький выбор, который ведет в неизвестность. Чем руководствоваться? Разумом, сущностью или душой? И способен ли игрок найти между ними согласие, стать одним целым, гармоничным и лишенным сомнений?