Страница 6 из 99
Боже, Мэнди, я тебя придушу!..
А как только включаю ноутбук и плюхаюсь в кресло, нити мыслей сходятся в красивую сетку. Обожаю моменты просветления. Вот он, кайф жизни! Сажусь и быстро печатаю, пока не забыла формулировки. Стоило пересилить упрямство, и все встало на свои места. Я и правда слишком поверхностно рассуждала о базовых инстинктах, сосредоточившись на сознании.
Положа руку на сердце: я боюсь своей животной «сущности». Не представляю, что должно случиться, чтобы я ее полностью отпустила. Мне кажется, это невозможно. Это меня разрушит. Я не занимаюсь скай-дайвингом, не хожу поздно вечером гулять и отгораживаюсь от парней. Мне… боязно как-то. Я боюсь заглядывать на самое дно себя, боюсь того, что могу найти, боюсь, что там, на этом дне, и останусь.
Но как я могу давать советы по управлению сущностью, если своя угнетенная? Не этично это. Поверхностно. Это как рассказывать о вождении автомобиля, не имея опыта.
Короче, мне нужно сделать что-нибудь сумасшедшее, понять, как это – жить без оглядки, не просчитывая каждый шаг в страхе ошибиться. Для начала стоило бы сходить на пару свиданий, добавить в будни того самого здорового общения.
Увы, у меня жуткая репутация «строгой училки», я совсем не романтик, и на встречу со мной никто по доброй воле не пойдет, даже Джерри. А навязываться и унижаться я не собираюсь.
Что же делать?
Глава 4
Трейси Блэквуд, моя одногруппница, пропала утром в понедельник, 25 января. Села в школьный автобус, а до школы не добралась. Ее уже сутки нет. Преподобный Мартин приходил к директору, и мистер Хопкинс теперь собирает добровольцев на поиски. Полиция прочесывает побережье.
На всякий случай нам советуют не выходить на улицу после 22:00 без присмотра. Следов маньяка на острове нет, но безопасность лишней не бывает.
На Трейси были красная куртка, блузка, брюки.
Вместе с другими добровольцами я до конца дня исследую остров. Он небольшой, люди живут лишь вдоль побережья, вся сердцевина – это горы. По контуру остров можно часа за полтора на машине объехать, деревень не так много. Пропавшую студентку ищут все, у кого есть время и силы.
Трейси могла заблудиться, или забрести в горы, или где-то застрять. Могла отправиться в соседнюю деревню, где есть огромный каменный замок на холме… Господи, да что угодно могло произойти! Остров, конечно, спокойный, но приключения на пятую точку здесь найти легко.
Каждый раз, когда взгляд падает на красный цвет вереска на холмах, я вздрагиваю, а потом долго не могу отдышаться. Очень волнуюсь. Страшно, что Трейси может быть мертва. Хоть бы она нашлась… Искренне надеюсь на то, что она просто решила побыть строптивицей и уехала на материк без разрешения отца. Ведь преподобный Мартин ей запрещает все, что можно запретить.
…Но взгляд снова падает на красный – мимо проносится чья-то машина – и сердце больно сжимается от дурного предчувствия.
...Трейси нет ни на второй день, ни на третий.
А в четверг после обеда, когда я сижу в кафетерии и задумчиво смотрю на нетронутый гамбургер, Мэнди виновато спрашивает:
– Ты пойдешь к Осборну на вечеринку?
– Еще чего. Человек пропал, а ему плевать.
– Ну… Он Трейси даже не видел ни разу.
– Но понимание-то можно было проявить.
– Знаешь, все настолько устали… Иногда и отдыхать нужно.
– Нужно, – соглашаюсь, но на вечеринку не иду. Меня не приглашали, да и не хочется.
С Осборном мы в прошлые дни почти не пересекались, а когда виделись, просто игнорировали друг друга. Меня такой тип общения вполне устраивает. Шторы я как повесила, так и не прикасалась к ним. У меня в комнате второе окно есть, хоть и маленькое. Его и открываю, когда хочу подышать воздухом. Правда, вид – на задний двор, и приходится наблюдать, как папа возится с барбекю, притворяясь, что семья не разваливается.
Жалкое зрелище.
Вечером решаю испечь шоколадные кексы для Итона. Я переоделась в пижаму, опасаясь, что отрублюсь без задних лап прямо на лестнице, и теперь замешиваю тесто.
– Ничего себе! Ты видела, сколько людей?
– У Чарли вечеринка.
– А он компанейский.
– Он из Нью-Йорка. У нас ему, наверное, скучно. Вот и развлекается.
– А можно мне туда сходить?
– Нет.
– И тебе самой совсем не хочется?
– Нет.
Но когда через час достаю румяные ароматные кексы из духовки и принимаюсь взбивать крем, звонит Аманда. Прикладываю трубку к уху, зажимая плечом, и мычу вместо приветствия, пачкая пальцы в густой кремовой пене.
– Ри, мне плохо. Отвези меня домой, ладно?
– Ты выпила?
– Да, слишком быстро и слишком много. Меня подташнивает, не хочу садиться за руль.
Так и подмывает отказаться и вызвать такси, чтобы не идти в соседский дом, но жалко бросать Мэнди в тяжелом состоянии. Вдруг отравилась?
– Через пять минут буду, выйди на улицу, я тебя доведу до машины.
Переодеваться лень, да и кому какое дело до моей плюшевой пижамы. Судя по всему, градус тусовки давно зашкаливает. Студенческие вечеринки у нас случаются нечасто, поэтому народ веселится за счет соседа. Почему бы и нет.
Паркуюсь вдоль тротуара напротив соседского дома, в ряду других машин, чтобы загрузить Мэнди, и жду. Пять минут, десять… Набираю ее номер, но она не отвечает.
Черт. Придется идти в дом.
Меня прямо угнетает эта необходимость, но делать нечего. Топаю в тапках по бетонной дорожке, подрагивая от холода: зуб на зуб не попадает. Зима у нас мягкая, сейчас плюс шесть, не меньше, но я буквально влетаю внутрь в поисках тепла. Взрывы хохота, голоса наперебой… Гостей собралось много, человек двадцать. Яркий свет слепит на мгновение, и я не сразу реагирую, когда слышу свое имя.
– Что? – оглядываюсь растерянно.
– На тебя указывает!
Шарю глазами по компании одногруппников, которые расселись на полу, и понимаю, что они играют в бутылочку. Детский сад, честное слово.
– На тебя указывает, говорю, – мямлит Джерри, и я наконец замечаю, что горло пустой бутылки из-под шампанского и правда повернулось в мою сторону, застыв между королевой прошлогоднего выпуска Кошкой-Кэт и ее подружкой. Они смотрят на меня недовольно, Кошка и вовсе готова царапаться, судя по заточенным наращённым коготкам.
– И что? – Мне смешно. – Я ведь не участвую.
– Вечно ты упираешься, Ри, даже в ерунде не уступишь, – обижается Джерри.
Я не отвечаю и снова оглядываюсь в поисках Мэнди, но ее нигде не видно. Уснула, наверное. Придется искать. Но в чужом доме, куда заявилась без приглашения, чувствую себя неуютно, словно воришка.
– Да ладно тебе, не ломай кайф! – кричит Джерри, и я в раздражении снова оборачиваюсь к нему.
– Ты так сильно хочешь меня поцеловать? Не знаешь, как еще проявить мужское начало?
Тот недоуменно пожимает плечами и оправдывается:
– А я тут при чем? Это Чарли крутил, вообще-то.
Я врастаю в пол мягкими тапками и нервно сую прохладные руки в плюшевые карманы. Пальцы немного липкие от крема, поскольку в спешке едва сполоснула, так что сразу их вынимаю. Нужно что-нибудь ответить, но я забываю все слова. Хочется послать и Джерри, и Осборна, но грубить хозяину дома – последнее дело. К счастью, Чарли и сам не рвется в мои объятия. Он сидит, прислонившись спиной к стене, и держит в руке бутылку пива. Его взгляд блуждает по комнате, и я с облегчением отворачиваюсь: Осборну плевать на меня.
– Эй, Бри, – раздается усталый, но строгий голос, когда я делаю шаг в сторону кухни. Останавливаюсь и, набравшись смелости, оборачиваюсь с видом высокомерной стервы.
Он пошутить хочет? Прогнать? Хорошо, на здоровье, я только Мэнди заберу… Но Осборн поднимается, глядя на меня в упор. Он в черных джинсах и простой серой майке, и я впервые вижу его обнаженные плечи. Сердце холодеет от страха, когда он подходит ко мне вплотную и на языке жестов говорит:
«Я жду».
Вопросительно вскидываю брови, мол: чего именно?
«Поцелуя. Я бы проявил инициативу, но ты угрожала задушить меня лентой Мёбиуса».