Страница 22 из 99
Сосед достает айфон и проверяет записи.
– В субботу, в 17:00. Стивен Хант.
– Хм… Это который?
У нас несколько Хантов в одном только Ламлаше.
– Местный музыкант. Тебе лучше знать.
Взгляд падает на Аманду, которая уселась за дальним столом с Джерри, и у меня волосы дыбом встают.
– Стивен?! О боже, нет, я с ним никуда не пойду… Погоди, я не видела его в чате. Как Джерри его пропустил?!
– Он там под ником. А в чем дело?
В том, что у меня ледяной водопад в душу хлынул только что.
– Это бывший Аманды, он полный отморозок. Кто ему рассказал о группе?
– Участников приглашает Джерри, он на этом вашем острове со всеми знаком.
Чарли хмурится и, сорвавшись с места, идет к одногруппнику, который тут же начинает активно жестикулировать, оправдываясь. Подключается Аманда: она сначала с ужасом смотрит на парней, а потом вскакивает и орет на Джерри. Так-с… Дело принимает непредвиденный оборот. Подбегаю к ним и прошу не устраивать сцену.
– Хант сам подъехал вчера, во время тренировки по баскетболу. Я без понятия, кто ему растрепал, да и какая разница? Ри, он же крутой чувак, я что ли должен знать всех, с кем встречалась Мэнди? – Вдруг голос Джерри становится тише и писклявее, и он с опаской уточняет: – Постой, а ты в курсе, что ли?
– Скоро весь остров будет в курсе, – шиплю.
Черт! Вот и прилетел мне бумеранг за глупость. Надеялась сработать по шаблону, думала: вызову у Осборна ревность, сорву с него маску – и он опустится передо мной на одно колено, чтобы признаться в любви, внезапно озарившей его… Идиотка! Это же додуматься нужно было! Разве не понятно было изначально, что Чарли пришел в мою жизнь, чтобы разрушать шаблоны, а не участвовать в них?!
Никогда со мной не случалось такой романтического помешательства, в котором от логики осталась только буква «л». Для слова «Любовь», и много-много сердечек… Дура-дура-дура! Нужно было еще вчера настоять, чтобы Чарли удалил группу.
– Все, Джерри, – ставлю точку в затее с чатом. – С этой минуты новых участников не принимаешь. И допиши строчку в прайс-листе, крупными буквами, что это благотворительная акция на благо научного проекта по изучению пубертатных дебилов.
Джерри поднимает руки вверх, сдаваясь напору, и бубнит, что ему вообще все это сто лет сдалось и он старается исключительно по доброте душевной, ради меня, старой девы.
Мы с Чарли возвращаемся за свой столик и с минуту молча едим, а потом сосед чертыхается, признавая, что напортачил.
У меня же внутри холодно и мерзко. Стивена Ханта можно описать одним словом: плохой. Он просто плохой человек. Не такой падший ангел, как Чарли, который из кожи вон лезет, доказывая себе и другим, что жизнь – тлен. Стивен ничего не доказывает, он этот тлен создает, он из него состоит. Мэнди когда-то так присыпало, что я ее еле вытащила.
Мне становится страшно, но слышу голос Чарли и немного успокаиваюсь.
– Ханта-музыканта, значит, отменяем. Тогда, может, Салливан? Он очень просился дать ему второй шанс, – предлагает сосед деловым тоном. Мы словно новый костюм выбираем. Но Майкл по сравнению с бывшим Аманды – радужный пони, и я с облегчением киваю: берем. Майкл вряд ли согласится на авантюру с разделом двадцати тысяч, но в эту минуту мне плевать, пускай всю сумму забирает.
В кармане вибрирует смартфон, заставляя вздрогнуть. Незнакомый номер. Сразу дурные мысли в голову лезут. Может, Стивен? Какого черта ему надо?
– Алло? – произношу резко.
– Сегодня я вроде бы еще не успел тебя расстроить, – раздается шутливый, смутно знакомый голос.
– Э-э…
– Это Дэнни. Веймар…? Какие-нибудь ассоциации? Нет?
– Дэнни! – радуюсь секунды две, а потом вспоминаю о прайс-листе и мстительно щурюсь: – Ты, никак, соскучился?
– Есть немного, – наивно отвечает тот. – Я сегодня уезжаю, но через пару недель вернусь, подумал… может, попробуем пообщаться менее драматично. Как ты на это смотришь, Ри?
– Вау. Да ты мастер-рифмоплет, не только спортсмен, но и сторонник здоровых эмоций. У тебя совесть вообще есть?!?! – рычу и бросаю трубку. – Нет, ну какой нахал, ты только подумай! – возмущаюсь, глядя на Осборна, который отбрасывает светлую челку со лба и расплывается в самодовольной улыбке.
Вытаскиваю из сэндвича лист шпината и съедаю, не понимая, что смешного в моем позоре. Закрываю глаза, считаю до пяти и шумно выдыхаю.
– Ну хорошо, Чарли, я спрошу: чему ты радуешься?
– Веймар, вообще-то, на обычное свидание вслепую ходил. О группе он не знает. Я пообещал ему вечер с классной девчонкой Рианной О’Нил в обмен на нужную мне информацию. Дэнни тебя сразу вспомнил и согласился.
Наверное, у меня комичный вид, потому что Чарли снова победно скалится.
– Тогда зачем ты ему сказал, что я люблю философию? Это, по-твоему, признак классной девчонки?
– По-моему, да.
– Черт, – я закрываю ладонями лицо, понимая, что обидела ни в чем не виноватого Дэнни. После истерики в кинотеатре, после тяжелого молчания на фоне отсутствия общих тем он все равно захотел встретиться. Это заставляет меня улыбнуться и мысленно попросить прощения у парня. Нужно ему обязательно перезвонить, извиниться за неадекватность.
– А куда вы с ним, кстати, ходили? – интересуется Чарли.
– В кино, на предпоказ «Войны бесконечности».
– И как?
– Жесть. Спойлерить не буду, но повозмущаюсь. Главный Злодей слишком консервативный. Серьезно. Вселенная страдает от перенаселения, и он не может придумать ничего лучше, чем уничтожить половину жителей каждой планеты. Что за идиотизм? Танос, алё! Дай равные права людям, справедливо раздели ресурсы, введи всеобщее образование – и успокойся.
Чарли слушает меня с удивлением и небольшой долей ужаса.
– Постой, Ри… Я не о фильме.
– А о чем?
– О Веймаре.
Оставляю в покое недоеденный сэндвич, который уже на крошки распотрошила, и вдруг смущаюсь. Странно обсуждать с Чарли других парней. Но мы с ним вроде как сообщники.
– Ну-у, удивительно, что Дэнни позвонил сейчас. Каждый раз, когда он пытался меня поцеловать, я рыдала, а потом и вовсе уснула.
При упоминании поцелуев Чарли внимательно смотрит на мой рот, и я врастаю в кресло, даже пальцы на ногах поджимаются, делая черные туфли на два размера больше. Жар пробегает по позвоночнику снизу-вверх, пока не выплескивается на щеки. Взгляд голубых глаз ласкает, вырисовывая на моем лице ясный посыл: Осборну я бы не отказала…
И он словно бы гордится этим.
Чувствую, что сейчас оторвусь от земли и полечу в облака, как китайский фонарик, и поэтому делаю худшее, что можно сделать в подобной ситуации: заговариваю именно о том, о чем думаю.
– Слушай, сосед, а как ты обычно соблазняешь девчонок? У тебя есть «фишки» озабоченного примата?
– Есть.
– И? Что ты обычно делаешь на свидании? – уточняю, обнаглевшая от буйства гормонов.
– Ничего.
Хватаю смартфон и притворно воплю в трубку:
– Алло, скорая! Осборн выстрелил в логику! Скорее, она умирает!
Он смеется, глядя исподлобья, и нехотя признается:
– Я не хожу на классические свидания. Обычно еду на вечеринку или в бар, выбираю девчонку и делаю понятное предложение.
– То есть, пришел и ткнул пальцем, мол, заверните, сдачи не надо?
Если честно, я в шоке от уровня потребительского цинизма, но Чарли возражает:
– Зачем так грубо?
– Но что же ты в таком случае говоришь, раз тебя не посылают?
– Какая тебе разница? – начинает злиться Осборн.
– Никакой. Да мне наплевать вообще, – вру, опуская взгляд, и начинаю выкладывать из крошек на тарелке слово «Хаос».
Чарли сокрушенно вздыхает и поднимается. Но вместо того, чтобы оставить меня в гордом одиночестве, садится рядом и примирительно толкает плечом в плечо, призывая не дуться. Меня окутывает свежим мандариновым ароматом, и я судорожно сглатываю, а потом все же поворачиваюсь к соседу, стараясь не гипнотизировать тонкую серебряную цепочку в вырезе рубашки.