Страница 18 из 99
– Ри! Хорошо, что ты позвонила, – с ноткой беспокойства говорит приятель. – Я приехал на неделю домой, подумал, может, ты встретишься со мной сегодня после занятий?
По напряженному тону чувствуется, что для встречи есть важная причина, но у меня ведь второе свидание запланировано.
– Вечером не могу, Томми. Может, завтра?
– Нет, Ри, а давай-ка сегодня. Очень прошу. Я у тебя давно о чем-то просил?
Точно что-то серьезное.
Замечаю в конце коридора Майкла, и меня аж передергивает. Ай, ничего страшного не случится, если я встречусь не с королем, а с Томом. По виду его величества даже сказать сложно, хочет он со мной пообщаться или Чарли заставил.
– Ну хорошо, Томми, я к 17:00 подъеду в центр.
– Отлично, тогда у таверны.
– О’кей.
Это до того странно, что я с нетерпением жду встречи с Томом, даже забыв об Осборне. Вернее, я стала о нем думать меньше процентов на 30%.
После занятий мчусь домой, и снова Аманда с Джоанной объединяются в коалицию. Но я признаюсь: свидания не будет. Я скроюсь из дома в 16:45, и если Майкл все же соизволит появиться у дверей Золушки, то получит облом. Жаль стараний Чарли, конечно, но он сам говорил, что жизнь несправедлива.
Аманда называет меня чокнутой, но я уже все решила, и подруга сдается.
– Хотя бы надень то, что я для тебя выбрала, пожалей мое время, – умоляет она, и в итоге я красуюсь в туфлях на высоком каблуке и в платье кофейного цвета, которое больше напоминает тонкую шерстяную тунику: оно гораздо выше колена, а один рукав сползает с плеча, до того широкий разрез. Волосы я сегодня просто распускаю, а в уши вдеваю красивые легкие серьги с имитацией ярко-синих перьев. Вроде бы ничего особенного в этом образе, но я кажусь гораздо старше.
– Может, ты и права, что так поступаешь, – говорит на прощание Мэнди. – В конце концов, мне выпала честь отшить Салливана и увидеть, как вытянется его венценосное лицо.
– Не будь грубой, – предупреждаю, и подруга невинно улыбается:
– Я сама доброта.
– И, пожалуйста, объясни Итону, что не хочешь с ним гулять не из-за его музыкальных вкусов.
– Хорошо, я просто покажу ему статью о совращении несовершеннолетних, – фыркает подруга и ерошит свои короткие густые волосы. Значит, начинает сердиться из-за моей извечной навязчивой заботы об Итоне.
– Я люблю тебя, Мэнди, – быстро признаюсь и убегаю.
В центре Ламлаша по обыкновению течет размеренная, дружелюбная жизнь. Здесь много пространства, окруженного с одной стороны вечнозелеными холмами и горами, с другой – океаном. Из-за Гольфстрима вода большую часть года теплая, чему удивляются некоторые туристы. Почему-то им кажется, что если Шотландия – то это только леденящий душу холод и унылый вереск. И небритые горцы.
Я паркуюсь на стоянке напротив прибрежной таверны и издали замечаю Тома: он сидит на террасе, на скамейке за деревянным столом. Вот приятель вскидывает голову, и как только меня узнает, машет рукой.
Погода сегодня мягкая и теплая. Солнце клонится к закату, но все еще ласкает кожу; вода в заливе серебрится в шаговой доступности. Я потягиваюсь и щурюсь, довольно оглядывая до деталей знакомую улицу. Перебегаю дорогу – и мы с Томом обнимаемся.
– Как ты изменился за пару месяцев! – восторгаюсь, внимательно разглядывая его. Он покрасил волосы в более темный цвет, с синими прядями вдоль висков. Очень идет к его серым глазам!
– Зато ты не меняешься, – улыбается Том, но я чувствую в нем то напряжение, которое распознала во время разговора по телефону.
Мы остаемся сидеть на улице, за столом, друг напротив друга, и, как в былые времена, заказываем колу и рыбу с картошкой фри. Рядом с нами никого нет, так что можно не шептаться, и я прямо спрашиваю:
– Том, что случилось?
Он отводит взгляд, а потом достает монетку из кармана и начинает крутить ее юлой по столешнице. Раньше он даже на уроках так делал, когда сильно волновался.
– Расскажи сначала, как ты живешь, – загадочно просит он, и следующие полчаса мы по-дружески общаемся, поедая ужин. Томми – гений физики, будущий программист в области искусственного интеллекта, у нас с ним полно тем для споров, и время летит незаметно. Мы уничтожаем рыбу с картошкой, и официант убирает со стола, попутно разговаривая с Килмором:
– Соскучился по дому, Томми?
– Естественно.
– Ну, оно и понятно. Здесь рай, а в твоем Эдинбурге что?
Когда мы снова остаемся одни, я уже всерьез нервничаю. Мне не нравится недосказанность. Том все яростнее крутит монету, а потом выдает:
– Джерри одну ерунду мне показал. Это ведь не правда?
– Вопрос в пустоту, – злюсь я.
– Да, тупой вопрос. Просто, такое дело... Вроде как из тебя сделали мишень. Кто-то платит, чтобы с тобой ходили на свидания, и там... – Томми шумно выдыхает и проводит ладонью по волосам. – Я без понятия, что это. Может, кто-то так шутит. Дичь полная.
Действительно, дичь. Не может быть, чтобы...
Но...
…?
О господи!
У меня нет слов. Внутри начинается пожар, и только одна фраза выживает на пепелище здравого смысла: я убью тебя, Чарли Осборн. Убью, убью, убью.
Во мне просыпается такая тихая, расчетливая ярость, что я, наверное, свечусь красным, как запретный сигнал светофора.
– А эта «дичь» где-то записана? То есть, откуда Джерри знает?
Том достает смартфон и быстро заходит в закладки. Вручает мне.
Обычная закрытая группа в Сети, чат. В ней сейчас – двадцать три участника, Тома тоже приняли. Вверху закреплена инструкция. Открываю…
Имя – Рианна О’Нил. И расценка.
Сходить на свидание, не короче двух часов – тысяча фунтов.
Если девушка сама поцелует – плюс пять тысяч фунтов.
Если решится на секс – плюс двадцать тысяч.
Любое насилие запрещено.
Не каждый претендент будет одобрен.
Девушка должна лично подтвердить факты по итогу.
Участник, рассказавший о группе внешнему миру, будет наказан.
Заявки от участников принимаются до четырнадцатого февраля, потом группа будет удалена.
Спасибо за внимание.
Платят, естественно, участнику. От него самого требуется лишь желание и готовность угодить девушке.
– Джерри – модератор в этой группе, он мне предложил вступить сегодня. Я поэтому и узнал.
Экран давно погас, включилась блокировка, а я продолжаю изображать из себя актрису немого кино.
Я все еще молчу, глядя в черный экран, когда дребезжащая по столу монетка Тома резко замолкает, прихлопнутая чужой рукой.
– Привет, детка. А я был уверен, что ты сегодня занята, – раздается надо мной вежливый, ровный голос Осборна.
Вернулся все-таки...
Не могу даже взглянуть на него, чтобы не взорваться. Как я вообще могла подумать, что он мне нравится? В эту самую минуту меня от него тошнит.
Отдаю смартфон Тому и прочищаю горло, прежде чем найти в закромах эмоций милую улыбку.
– Привет, – говорю, не поднимая глаз. – Представляешь, мой близкий друг внезапно приехал из Эдинбурга, чтобы удивить меня, и остальные планы на сегодня я отменила… Том, познакомься, это Чарли Осборн, он новенький в нашей группе.
Том поднимается и пожимает руку проклятому соседу, а я кричу про себя от злости. Сущность скандирует, чтобы я придушила Осборна. Но разум коварно предлагает иное.
На каблуках я одного роста с Томом, очень удобно. Подхожу к нему, обнимаю за шею и, крепко прижимаясь к нему, шепчу на ухо:
– Подыграй мне на шесть тысяч.
Том напрягается, смотрит на меня, как на дурочку, но я многозначительно вскидываю брови. Приятель все понимает в этот момент, потому что Чарли прервал нас так, словно имеет на меня права. Только слепой не обратил бы на это внимания. К тому же никто в среде наших знакомых никогда не вывалил бы столько денег за поцелуи, которые достанутся другому.
Никто даже не додумался бы до столь циничного поступка.
Я ни за что не признаюсь Осборну, откуда узнала о группе, ведь проболтавшегося участника «накажут». Джерри, чертов модератор, тоже лучшего друга не выдаст. Зато Томми сейчас заработает денег.