Страница 14 из 99
Сегодня я гуляю долго, чтобы окончательно проснуться. Часа два, не меньше. Размышляю о жизни, ищу ответы на вечные вопросы. Возвращаюсь в 10:00, гордая собой: обычно в воскресенье я в это время только просыпаюсь. Вхожу в дом и нюхом чую: у нас гости. Вернее, гостья, ибо аромат парфюма настолько сильный, что дышать противно. И точно: дядя сидит в гостиной на диване, а в кресле рядом – девушка. Живая, настоящая. При моем появлении дядя Эндрю даже головы не поворачивает, продолжая смотреть регби по телику.
– Привет, – здороваюсь.
– Привет! Энди много о тебе рассказывал. Ты ведь Ри?
«Кто ты?» – хочется спросить, но я лишь киваю.
– Ничего, что я здесь?
– Хм, – издаю невнятное, ничего не понимая, и в итоге не выдерживаю: – А почему вы здесь?
Девушка растерянно хлопает глазами, как кукла, и смущенно выдает:
– Энди, ты не рассказал своей семье, что женишься?
Искреннее удивление гостьи смешивается с моим, и я тоже смотрю на дядю. Вечный холостяк, домосед и безработный зануда, социофоб и скромняга, он предстал передо мной в новом образе: скрытного жениха.
– Эндрю Дикинсон, – говорю я строго, – объяснись немедленно, или я позвоню твоей матери!
Ко мне подходит Лобстер, и я отвлекаюсь, чтобы почесать его за ухом, а когда бросаю хмурый взгляд на диван, то дяди там нет.
– Он вышел в туалет, – объясняет девушка. – Не понимаю, почему он не сказал. В конце концов, я буду здесь жить, это все очень и очень странно.
Жить? Здесь?
– Не обижайтесь, но мои родители приглашали только дядю Эндрю.
– Но что ты предлагаешь? Мой жених согласился присмотреть за вами и вашим домом, а я, значит, должна без него провести почти месяц?
– Да-а, запутанное дельце, – бормочу, пытаясь придумать, как избавиться от рейдерского захвата моей территории.
Гостья – вполне милая девушка, старше меня лет на пять максимум. Но она здесь не будет жить, и точка.
Она поднимается из кресла и отходит к окну, на ходу отбрасывая за спину длинные черные волосы, красиво подрезанные, ламинированные… И что-то такое знакомое проскальзывает в ее силуэте, что я задерживаю дыхание.
Нет, не может быть.
Показалось.
Выдыхаю изумленный смешок, отгоняя галлюцинацию, но тем не менее уточняю:
– Я забыла, как вас зовут.
– Джоанна.
Срываюсь с места и быстро поднимаюсь к себе. Набираю Чарли.
– Ри, я занят, – сразу отвечает тот, и его голос тонет в битах радио-музыки.
– Прости, что отвлекаю, но как звали ту девушку, с которой ты встречался в прошлую субботу?
– Э-эм, а тебе зачем?
– Случайно не Джоанна?
– Допустим… А что?
– А то, что ты переспал с невестой моего дяди Эндрю, и они вдвоем собираются жить у нас дома, пока родители в отпуске.
Чарли, этот наглый бабник, наконец делает музыку тише. Едет куда-то, причем по трассе, судя по громкому шуму на фоне. Где это он?
– Я дико извиняюсь, Бри, но я здесь при чем? – равнодушно спрашивает Осборн.
– А ты не понимаешь?!
– Когда ты вопишь, звук резонирует.
– Ха-ха! Чарли, она специально навязывается, чтобы к тебе бегать!
– Вопрос остается прежним: а я здесь при чем?
– Позвони ей, скажи, чтобы проваливала, что не будешь с ней встречаться и ей проще убраться отсюда.
– А Луну с неба не достать? – ехидничает Осборн. – Джоанна – взрослый человек. Изменять жениху – это ее аморальное право.
– Что-о-о?!?! Ты думаешь, я позволю тебе встречаться с невестой дяди у него под носом?!
– А что ты сделаешь, Ри? Пойдешь и расскажешь ему? Иди. Говори. И спроси заодно, зачем он отпускает свою женщину на ночь глядя шляться по клубам.
Цинизм Осборна выбивает меня из колеи, но я не могу не согласиться. Дядю развели, как первоклассника.
– Ты где? – не сдерживаю любопытства.
– Еду в Глазго. Вернусь через пару дней.
Я уже открываю рот, чтобы обиженно прохныкать: ты не будешь держать меня за ручку во время моего первого в жизни свидания? Но вовремя захлопываюсь и мысленно даю себе подзатыльник.
– Ладно. Пока, Чарли.
– Пока, детка.
Я отключаю звонок, но проблема остается прежней: как выставить Джоанну? Меня потряхивает от ярости, когда спускаюсь в гостиную и выслеживаю взглядом дядю. Он не замечает надвигающейся бури, а потому упускает момент для побега, и я резко спрашиваю:
– Где она?
Дядя Эндрю затравленно смотрит на меня – у него даже глаз дергается – и натужно отвечает:
– Обед готовит.
Дядя, если приглядеться, очень даже симпатичный. Среднего роста, темноволосый, в меру упитанный, в прошлом – оцифровщик исторических архивов. В какой-то момент его переклинило, и он отрешился от внешнего мира, погрузившись в собственное болото. А я для него как назойливая электрическая лампочка: вечно высвечиваю слабые места.
– Дядя Эндрю, признайся, откуда ты знаешь Джоанну?
– Мы с прошлого месяца встречаемся.
Хм…
– С декабря или января?
– Января.
– С какого числа?
– Тридцатого.
Серьезно? Одну неделю! Ну, это все объясняет. У меня аж от сердца отлегло. Я боялась, что придется разочаровать дядю, но он вряд ли успел влюбиться, а тем более сделать предложение.
– Где вы познакомились?
– Она меня стригла.
Ясно. Джоанна спросила, чем он занимается, а дядя не хотел признаваться, что безработный, и выкрутился, сказав, что будет присматривать за племянниками. Ну, все понятно с ними.
– Знаешь, я не против того, что ты женишься на первой встречной, но ты бы хоть о Лобстере подумал. Такой стресс для его старых костей.
Я жду, что он сознается: никакой помолвки не было. Может, Джоанна даже заплатила, чтобы попасть в этот дом. Но дядя рушит фундамент моей логики, когда вдруг расправляет плечи и смотрит открыто и даже смело:
– Джоанна не первая встречная! Мы собираемся пожениться. Ради этой женщины я готов изменить свою жизнь, и если ты ее выгонишь, Ри, то разобьешь мне сердце.
…И я осыпаюсь пеплом на диване, потому что это была самая длинная речь, которую мне удавалось вытянуть из дяди за последние годы… О господи. Энди с первого взгляда влюбился в пустышку. Я что же, должна жить с Джоанной под одной крышей и покрывать ее свидания с Осборном?
Голова идет кругом. Поднимаюсь и говорю:
– Не волнуйся, она ведь твоя невеста. Что же я, не человек?
Как во сне добираюсь до кухни и с минуту наблюдаю за Джоанной, которая вытащила из морозилки лазанью и пытается разобраться с духовкой.
Сажусь на круглый барный стул, беру пустую бутылку из-под сидра, которую так никто и не убрал со стола, и начинаю прокатывать ее меж ладоней, пытаясь найти подходящие слова. Джоанна не смотрит мне в глаза, явно нервничает.
– Нам нужно поговорить, – решаюсь наконец. – Дело в том, что я близкая подруга соседа Чарли, – вру не краснея.
Джоанна не притворяется, что не поняла меня. Она с душевным надрывом сбрасывает с руки прихватку и качает головой, изгоняя прошлое:
– Так и знала, что не надо с ним связываться, но черт, у него такая энергия… мрачная, харизматичная.
– У кого?
– Так у Чарли.
– А-а… Ну, да.
Джоанна плюхается рядом на соседний стул и расстроенно говорит, едва сдерживая слезы:
– Черное невезение какое-то... Я же не знала, куда меня везет Энди. Сказал: к родственникам. Увидела этот дом, думала, в обморок упаду. В машине пряталась, пока твои родители не уехали, боялась выйти и столкнуться с Чарли.
– Кстати, да: чья развалюха во дворе? Дядя свой внедорожник еще два года назад продал, на велике ездит по острову.
– Моя, чья. Давно пора менять... Может, в Ардроссан выберемся на следующей неделе, не знаю. – Она прячет лицо в ладонях, и я замечаю красивый маникюр с блестками.
– То есть, ты здесь не для того, чтобы преследовать Осборна? – спрашиваю напрямую, и Джоанна ахает, глядя на меня как на блаженную.
– Это он так сказал? Чарли тебя надоумил?!
– Нет, я сама решила. Увидела тебя и… что еще я могла подумать?