Страница 6 из 16
– Как я это объясню? – заорала я. – Батюшке Кириллу только повода не хватает, чтобы крикнуть «гори-гори ясно», и вокруг меня тут же соберут кострище, где я стану главным пылающим украшением. А уж такой подарок, как труп охотника за ведьмами на моей земле, он и в счастливом сне себе представить не мог!
– Ну… могу сказать правду, что я его привела… – неуверенно предложила девица, отчего мне захотелось на нее с кулаками броситься. Останавливало только предположение, что она меня прибьет, просто отмахиваясь. Ну и выбираться из Володкиных объятий не хотелось. Холодно на улице, а я не одета, между прочим!
– А как ты объяснишь, почему сбежала из дома ночью, еще и на кладбище, для чего опоила отца и старосту «зельем», которое у меня взяла? Пока те сейчас старательно удобряют вашу смородину, ты нарушила все возможные правила и ускакала навстречу погибели. Это чудо, что тебя вурдалаки испугались сильнее, чем охотника! – прокомментировала я, даже не скрывая иронии. – Велес, фу, – находясь на грани злости, прикрикнула я на друга, который, пользуясь темнотой и возможностью прикрыться неизменно молчаливым Володькой, сейчас тихо подхрюкивал, сдерживая смех. Мне вот не до смеха было, потому я зла, цинична и мстительна. А еще замерзла и не выспалась. – Значит так, тащи его туда, откуда принесла, – подвела я итог, а после задумалась. – Хотя нет, неизвестно, повезет ли тебе на кладбище снова и не тронет ли нежить. Не хватало, чтобы ты пострадала. Или еще кого приволочешь. И даже не знаю, что хуже! – буркнула я. – Значит, Володя тащит тело обратно на кладбище, а Велес… – посмотрела я на друга и пригорюнилась. – А я тебя провожу до деревни, – кривя лицо, давая понять волку, чтобы тот проводил нас, но в отдалении, оповестила я собравшихся.
– Гав? – вякнул друг так неуверенно, что мне отчетливо послышалось «ась?».
– Ты что же, его не вылечишь? Он же помрет! – возмутилась Василина.
– Вот именно. Но лучше, чтобы он это сделал не на моем участке! – деловито кивнула я. – Я, знаете ли, баню люблю, а вот открытый огонь – не очень. А у него работа такая, опасная, – нашлась я. – Должен был предвидеть риски!
– Как ты можешь такое молвить? Ему нужно помочь! – уперев руки в крутые бока, заметила девица, пока я, сглотнув, вспомнила про то, что девица – обладательница пудовых кулаков и любительница жертвоприношений. Пусть пока только бужениной, но мало ли.
– Я – не всемогущая! И сильно рискую, если он вдруг помрет! Никто, понимаешь, никто не станет разбираться. Всех «собак» на меня повесят! Не обижайся, – быстро добавила я, посмотрев на друга. – Меня ненавидят в этой деревне и только ждут подходящего случая, чтобы избавиться!
– О чем ты говоришь? – кажется, сильно удивилась Василина. Почудилось, будто искренне, что меня обескуражило. – Все деревенские тобой дорожат и уважают! Я столько раз слыхала, сколько и как сильно ты помогаешь, стоит токмо тебя попросить. Я сама-то решилась прийти к тебе, лишь опосля, как наслушалась, что ты никогда не откажешь в беде. Никогда! – припечатала она меня последним словом так, что я вздрогнула и немного застыдилась.
– Ну да, конечно! Потому, стоит только мне появиться, как тут же слышу слова осуждения, – уже не с такой уверенностью покивала я, и то, что слова звучали, как оправдание, смущало. Даже злило.
– Знамо дело! – всплеснула она руками, отчего мне инстинктивно захотелось упасть на землю и притвориться дохлой. – Староста, тетка Агафья и другие старики не жалуют тебя и распускают слухи… Но токмо потому, что считают, будто к тебе деревенские стали прислушиваться более, чем к ним!
– Что? – изумилась я.
– А ты совсем не замечала? Я слыхала, как батюшка Кирилл жаловался моему папке, что все больше молодух не к нему на исповедь идет, а к тебе. Тихон серчает, что за советом старосты, к его сыну обращаются, а тот о тебе только хорошо отзывается. А мамка с подружками обсуждала, как Агафья нарочно изводит всех, кто к тебе за помощью ходит. Она и сама пыталась врачевать, видать, хотела любовь всеобщую и уважение, но к ней никто не приходит. А кто осмелился, после к тебе бежал, так как токмо хуже становилось опосля ее советов. Потому-то прилюдно стараются от тебя держаться подальше, чтобы не сыскать гнев этих троих. Они, хоть и старые, но свой вес имеют, и с ними ругаться сильно охочих нет, так как жизнь подпортить смогут изрядно.
Я потерянно замерла, осмысливая услышанное, но долго размышлять мне не позволила Василина:
– Я сама не верила, что ты мне поможешь. Сомневалась, но вчера я решила, что о тебе говорят правду, и ты помогаешь всем, вне зависимости что о тебе помышляют. Да, ты мне наврала, но, судя по всему, действительно хотела помочь. И я хочу, чтобы теперь ты помогла и охотнику! – важно сложила она руки на груди.
– Потому что он – потенциальный жених? – не сдержалась я и робко улыбнулась, скрыв смущение и робкую надежду, что сказанное девицей – правда.
– А то! – гаркнула девица. – А теперича двигайся. Мне здоровый мужик в семье нужон! – поторопила она и командным, все же унаследованным от своего батюшки, голосом и приказала, но уже не мне: – А ты чего стоишь? Подмоги жениха в дом занести, пока совсем не издох на холодрыге этакой!
Как это ни забавно, но подорвался Велес. После, конечно, опомнился, смекнув, что едва не выдал себя. Фальшиво гавкнул для порядку и отступил подальше. А вот Володька, как стоял, так и не шелохнулся, словно и не слышал.
– Значит так, я устала и узнала, что потравила отца и старосту. Если у меня сейчас жених подохнет, я за тебя возьмусь, но не сватанной после всего, отсюдова не уйду! – пообещала девушка, что подействовало моментально.
Демон пошатнулся, оценил перспективы, вздохнул и отошел от меня, чтобы быстрым движением взгромоздить перепачканное кровью бессознательное тело себе на плечо. Затем оба скрылись у меня в дому.
Я же зябко поежилась и похвалила девушку, не скрывая уважения в голосе:
– А ловко ты его.
– Таки я серьезно! – пожала она плечами. – Мне уже семнадцать скоро. Либо лечите богатыря, либо я возьмусь за твоего. Волшбы ты творить не умеешь, потому мне нужно надеяться только на себя, – важно выпятила она грудь.
Я же печально вздохнула, поняв, что от того, спасем мы богатыря или нет, зависит не только то, удобрят ли мою смородину, но и останется ли Володька холостым.
Глава 5. Волозар
Войдя в дом, я с сомнением осмотрелся: горела единственная свеча в дальнем углу, отчего света совершенно не хватало. Пришлось поморщиться и моргнуть, ненадолго переводя глаза на демонское зрение. Какие же люди, все-таки, немощные!
Услышал шуршание в углу, а после с недоумением нахмурился, заметив, как на полу двигается корзинка, а из-под нее кто-то тихо ругается. Догадки, кто это может быть, появились быстро, потому сапогом отбросил корзинку, под которой оказалась взлохмаченная домовиха в своей истинной ипостаси и скошенным набок платком.
– Дарина где? – заволновалась Липа. Кстати, надо бы узнать ее настоящее имя. Хотя, вполне вероятно, что она его и сама не помнит. Обычно духи о своей мирской жизни не сведущи. Но, вдруг?
– С ней все хорошо. Сейчас войдет. И не одна, так что спрячься. К нам одинокая и очень настойчивая невеста явилась, – проворчал я. Липа кивнула, подернулась дымкой и приняла образ кошки, что не помешало ей полюбопытствовать:
– А на плече у тебя кто? Василина, конечно… своеобразная и суровая девица, но сомневаюсь, что любит кольчугу и доспех, несмотря на свою родословную.
– А это будущая невеста на кладбище женихом разжилась. Сейчас искренне надеется, что мы его ей оживим, – хмыкнул я, удовлетворившись шокированным выражением черной кошки. После вздохнул, убедился, что девчонка не увидит, и щелкнул пальцами, отчего в комнате тут же зажглись еще пять свечей, и сильнее разгорелась печка. И все равно света не хватало, потому заменил имеющиеся свечи в подсвечниках на другие… мраковские. Горели они ровнее и ярче и расход был значительно меньше, хотя внешне и не так сильно отличались от человеческих. Надеюсь, на это внимание не обратят.