Мрачный дебют

Не позволяя себе излишней брезгливости, лезу в самодельный патронташ, приспособленный под хранение магазинов к АК, если судить по форме ячеек. Патронов у него было мало, лишь на один полный магазин, а остальные бакелитовые изделия, берущие род из СССР, были девственно чисты от латунных капсул смерти. Любопытно, что новых магазинов было только два, остальные от АК74. Не будет лишним.

Шарю по карманам и нахожу портмоне, набитое долларами и евро. Нынче это валюта дураков, иначе и не скажешь… Впрочем, бедолага мог и осознавать, что банкнотами сейчас выгоднее подтирать задницу, но не смог отказать себе в мнимом ощущении состоятельности, даруемом набитым хрустящими долларами и евро лопатником. Две недели назад за такое состояние могли и зарезать или даже пристрелить.

Больше ничего ценного у него нет, кроме начатой и обмотанной пищевой плёнкой банки свиной тушёнки, но брать её я не стал, дабы не подхватить какой-нибудь сифилис или гепатит…

М-да, вопрос нехватки еды в мёртвом городе уверенно поднимает голову. Те, кто позаботился о запасах или быстрее остальных ограбил ближайшие продмаги с супермаркетами, делиться едой не будут, поэтому остальные вынуждены урезать пайки и старательно искать крохи былой роскоши старого мира.

– У нас всё хорошо? – спросил Илья, стоящий под домом.

– Я более тебе скажу, ромей, – усмехнулся я и поднял в небо автомат. – Отлично всё у нас!

– О-о-о! – воскликнул бывший ополченец. – Пусть не лежит моя душа к огнестрельному оружию, но его ведь всегда можно обменять на что-нибудь иное!

– Так и поступим, друг мой! – заверил я его. – Спускаюсь!

На грешную землю я спускался тем же способом, что и поднимался, но уже со стороны внутреннего двора.

– Доверю боевой трофей тебе, – передал я оружие Илье. – Но так и не увидел я искомого орудия…

– Найдём, если оно есть, – усмехнулся он. – Или узнаем, что его точно не было.

– Скорей уходим, ибо враг не дремлет! – поторопил я его.

С огнестрелом за плечом Илья шёл более уверенно, хотя, благодаря маске, он и так был вполне эффективен в бою.

Конечно, стрельба – это плохая практика в городе, кишащем зомби, но идиот с крыши уже достаточно нашумел, чтобы в этот двор сошлись все окрестные мертвецы, включая спецов, но теперь у нас есть средство на самый крайний случай, когда выучки и личной силы окажется недостаточно.

Смываемся с места преступления со скоростью молнии и мчимся в направлении следующей точки интереса.

Шестой дворик встретил нас запустением и унынием. На небольшой парковке догнивает четырнадцатая «Лада», которую кто-то освободил от колёс и поставил на кирпичи, судя по всему, задолго до апокалипсиса, у подъездов человеческие кости, пятна крови, клочки одежды, туристические сумки, обувь, игрушки…

– Эти бедные граждане пытались бежать из города, но слишком поздно… – произнёс Илья.

– И поделом, – отрезал я. – Для слабых – смерть, для сильных – слава!

– Увы, не разделяю эту точку зрения, – вздохнул Илья.

– Это не точка зрения, энеево отродье, – с раздражением оскалился я. – Это суровый и безжалостный, но факт.

– Не хочу верить, что живу в мире, где доминируют такие факты, – сказал на это бывший ополченец, поправляя маску.

Не считаю нужным что-то отвечать. Не хочет верить – пусть не верит. И я не верю. Я знаю.

Идём дальше, слушая всё и глядя повсюду.

– Вот здесь или нигде! – сообщил я, ткнув пальцем в экран смартфона.

GPS ещё даёт относительно точные координаты, но так будет не всегда. Нужно озаботиться обучением чтению карты – во мраке нашего будущего будут только бумажные карты. Никто не будет запускать новые спутники, никто не будет корректировать орбиты действующих.

Васильевский рынок – это место, где я бывал лишь изредка, до того как прославился и разбогател.

– Держись за спиной, – приказал я Илье. – Нечисто здесь что-то…

Ворота рынка были закрыты на цепь с замком, а за ними виднелся кузов военного КамАЗа. Выглядит перспективно.

Подхожу к воротам и одним движением сворачиваю замок. На фоне, где-то там, откуда мы пришли, поднимается некий шум. В абсолютной тишине мёртвого города издалека слышно даже топот множества ног.

– Внутрь, – произнёс я, заходя на территорию рынка.

Первое, что бросилось в глаза – прилавки пусты. Значит, эвакуировались местные без паники и визгов, а с вывозом товаров и персонала с рынка. И ворота на замок закрыли, видимо, рассчитывая на возвращение после окончания кризиса. Может, уже мертвы все эти люди, а может и сидят сейчас на Готланде, среди таких же беженцев. Тут пусто, хотя это отличная локация для устройства огневой позиции.

– Печально, – хмыкнул Илья. – Проверяем последнюю и идём домой?

– А есть ли дом? – спросил я его вместо ответа. – Но да, ты прав, надобно последнее место проверить.

Была ещё одна точка, где могла быть артиллерия, но я сильно сомневался, что нормальный артиллерист выберет её без крайней на то необходимости. Больно уж местечко незащищённое. К тому же, это здание находится не совсем на пятой линии, но близко.

– Артиллерии тут нет – таков вердикт, – вздохнул я, посмотрев на Илью. – Но есть локация, где я бы, в крайнем случае, поставил смертоносные орудья.

У дворца Меньшикова есть открытое поле, где можно было бы поставить и что-то серьёзное, типа батареи 152-мм пушек или даже каких-нибудь РСЗО. Вряд ли, конечно, но чем чёрт не шутит?

– На меч их всех! – воскликнул я, когда мы вышли на перекрёсток Большого проспекта и 1-й линии.

Крупное скопление мертвецов двигалось по 1-й и Кадетской линиям, аккурат в сторону Большого, по которому шли мы.

Трупы успели изрядно потрепаться в ходе странствий, одежда на них изорвалась, обувь стала пробитой формальностью, висящей на синюшных щиколотках. Тут их пара сотен, не меньше.

«Ерунда», – подумал я и размашистым ударом снёс башку первому мертвецу.

Мертвец, одетый в загрязнённую униформу полицейского, опал под ноги соратников, а голова его покатилась по асфальту, разбрызгивая гнилую кровь.

Работаю как газонокосилка, активно двигаюсь и ощущаю крупицы могущества, даруемые за каждого уничтоженного врага.

Но внутреннее чутьё подсказывает мне, что до получения следующей маски мне предстоит убить очень много обычных мертвецов. Хотя надо понимать, что можно достигнуть всего этого, уничтожая спецов. Это смертельно опасно, но крайне выгодно.

Илья тоже рубит зомби гладиусом и отталкивает слишком ретивых щитом.

– Нам бы ещё пару манипул опытных легионеров! – поделился он мыслью.

– Могу я дать тебе лишь ещё больше врагов! – усмехнулся я. – Негоже натиск ослаблять, в атаку, друг мой!!!

С этими словами я врезаюсь в толпу и раздаю удары кулаком и кописом. Щит мой, к сожалению, уже безнадёжно испорчен кислотой, но так даже лучше, потому что кулаком в бронеперчатке я орудую быстрее, а ущерба от него даже больше, чем от ударов щитом. Но надо будет, как вернусь в общину, обзавестись новым щитом, желательно чем-то потолще и потяжелее…

Копис полностью покрыт мертвецкой кровью, тошнотворно вонючей, но зато самих мертвецов очень быстро стало мало. Хватаю мелкого зомби, умудрившегося пролезть мне в ноги, за шкирку и бросаю в фонарный столб. Хруст ломающихся костей, брызги гнилой крови, а сам бывший мальчик «обхватывает» столб всем своим поломанным телом.

Потери никогда не останавливают мертвецов и ничуть не влияют на их боевой дух, потому что они слишком тупы для того, чтобы осознать что-то сложнее желания добраться до свежего и сочного мяса.

Остатки добиваю я, потому что Илья уже устал и отступил на несколько десятков метров назад. А я даже не вспотел и могу продолжать так хоть до глубокой ночи.

Когда последний мертвец из скопления лишился головы, останавливаюсь и оглядываюсь. «Контроль» не нужен, потому что мы бьём наверняка, поэтому вокруг лишь надёжно упокоенные мертвецы.

Вытираю копис о грязную сиреневую блузку «офисной мертвячки», после чего избавляюсь от крови с рук ветошью и достаю из кармана пачку сигарет. Воняет тут как в самом лучшем бомжатнике, обитатели которого давно уже умерли, но такие мелочи меня уже давно не волнуют.