Страница 33 из 37
К этой же категории о. Илиодор относил других агитаторов, действовавших в тылу и угрозами заставлявших бастовать рабочих особенно тех предприятий, работа которых необходима для военных нужд. «Иуды-предатели» – те, кто убивали царских слуг и священников, оскверняли святыни. Автор метко сравнивает революционный террор со змием, описанным в житии св. Георгия Победоносца: «Там сами люди выдавали чудовищу своих детей, а ныне в русской земле, в нашей родине сам революционный змий кидает жребий и пожирает верных слуг Царя самым жестоким образом».
Наконец, о. Илиодор обвинял в предательстве даже своих собратьев-священников, сочувствующих революции или примыкающих к ней, как Гапон.
Виноваты не только «иуды-предатели», но и другие русские люди. Когда началась японская война, они, подобно иудеям при входе Спасителя в Иерусалим, предвкушали земную победу. Но, увидя поражение, некоторые соблазнились и стали кричать о своей стране: «да будет пропята! Нам не нужна такая Россия!».
В другой статье о. Илиодор ярко изобразил итог войны для России: «военная ее слава оставлена на далеких полях Маньчжурских, богатство ее разбросано по шпалам Великого сибирского пути, пучины Цусимские насыщены трупами наших братьев, твердыни Порт-Артурские орошены кровью мучеников, недра долин Маньчжурских скрывают кости наших единомышленников».
Однако, по мнению о. Илиодора, это несчастье было промыслительно послано России, чтобы она поняла гибельность своего пути: «Ведь Господь для того и послал нам испытания, чтобы наконец-то очнулись мы и увидели, как далеко мы ушли от спасительных заветов наших предков, преданных Вере Православной и Самодержавным Императорам…». Россия пошла в Манчжурскую землю на распятие, «на позор, на унижение для того, чтобы после устроить жизнь свою на новых началах, на возвращении к благочестию предков, на смирении». С Дальнего Востока словно гремел призыв: «Покайтесь! Если не покаетесь, то все так же погибнете».
О науке и интеллигенции
Одной из любимых мишеней о. Илиодора была интеллигенция. Он с откровенной неприязнью писал о «самозваных радетелях народных», которые «только на словах много делают, звезды с неба хватают, а на деле – жалкие ничтожества, до последней степени развинченные, пустые, способные только кричать о земном рае, дебоширить, творить разные безобразия, насильничать…».
В одной из статей о. Илиодор набрасывает любопытный портрет современной учащейся молодежи: «Она бросила уже давно серьезный научный труд, лишилась самовольно, преступно, беззаконно возможности приобрести серьезное научное мировоззрение; окончив среднюю школу в 18–19 лет с скудным, жалким жизненным запасом знаний, она приобрела эпикурейские взгляды на суровую жизнь; она привыкла предъявлять к жизни чрезмерные требования для удовлетворения своей чувственности и отвыкла почти совершенно от охоты и привычки к упорному и производительному труду… Суя нос туда, куда не следует, желая скорее пережить то, что пройдет в свое время, она изнервничалась, опустела, нравственно растлилась…» и т.д. Будучи отчасти развращенным, настоящее поколение растрачивает мощь, унаследованную от предков.
Недолюбливал о. Илиодор и науку, которую сравнивал с «покровительницей мудрости и разврата» Венерой, и технический прогресс. За это газеты обвиняли иеромонаха в мракобесии, насмешливо отмечая, что он «несколько запоздал … своим рождением на свет» и «ему было бы уместнее жить в времена пещерные». А.А.Столыпин обвинял о. Илиодора в «невежестве», которое «натолкнуло его на излюбленные пути фанатиков: на проповедь истребления и искоренения не только всего враждебного, но и всего непонятного, всего невместимого в узко очерченный кругозор негибкого ума и раздраженной воли».
Однако о. Илиодор подчеркивал, что, будучи сам «академиком», не выступает против образования и науки как таковых.
«Когда я летней лунной ночью еду на пароходе, то я стою на палубе, смотрю на небо и говорю: "слава Тебе, Господи, за тот разум, который Ты дал человеку!". То же самое я думаю, когда я мчусь на поезде».
Но все научно-технические достижения в глазах о. Илиодора имели лишь прикладное значение: «я ничего не имел бы против, если бы всего этого не было… Была бы только в народе крепкая вера в Бога. Пусть Русь святая будет такой, какой она была 1000 лет назад. Пусть Русь ходит в лаптях, переезжает от деревни до деревни на телегах и санях. Пусть крестьяне сеют хлеб так, как сеяли его деды и прадеды».
Соответственно, все научные светила не имели для о. Илиодора большого авторитета: «Что такое Ньютоны, Спенсеры, Эдисоны, Канты и другие ученые в сравнении с Василием Великим, Иоанном Златоустом, Николаем Чудотворцем и др. святыми отцами нашей православной веры? Все Ньютоны и другие ученые – ничто…».
Тем не менее, наука претендует на мировоззренческую функцию, поддерживая атеизм и становясь «богиней» для «освободителей». «Ясно, что она – ни что иное, как работа дьявола. Она убивает веру православную, отрицает Евангелие и все священные книги».
Таким образом, о. Илиодор выступал лишь против ошибочного направления, которое принимает наука (скатываясь в атеизм) и которое проповедует интеллигенция (почти поголовно исповедуя либерализм). Для ясности иеромонах часто употреблял термин «ложнообразованные люди».
Антидуховность либеральных учений
Либерализм рассматривался о. Илиодором как антидуховное течение, выдвигающее на первое место «человеческую животность», внешнее благополучие: прирезка земельного надела, восьмичасовой рабочий день и т.д. Эти земные блага он противопоставлял духовным.
«Люди! а где же вечность, где наша бессмертная, богоподобная душа? Куда сокрылись вопросы о вере, о спасении, о призвании последователей Христа, о загробной жизни?». Внешняя гражданская свобода хороша тогда, когда душа свободна от страстей, а иначе только помогает обнаруживать человеческие пороки. «Для немощного человека победа над самим собой трудна, и вот он отчаянно стремится к свободе внешней, думая найти в ней облегчение, и запутывается в сетях мирового зла окончательно».
Добиваясь построения «царства земного», «освободители» отвлекают людей от «царства небесного». «…что вы делаете, куда ведете народ? Ведь вы ведете его к гибели, к страшной пропасти, к одичанию, к нравственному падению и разложению, вы играете на грубых народных страстях, на животных интересах».
О. Илиодор полагал, что предлагаемые народу земные цели имеют глубокий духовный смысл: они родственны яблоку Евы, чечевичной похлебке Исава, сребреникам Иуды и, наконец, мнимым благам, которыми диавол искушал Христа в пустыне. Все это не что иное, как сатанинское искушение. Искусители, ставящие простеца-крестьянина перед этим выбором, продолжают дело сатаны. В их духовном родстве с адскими силами о. Илиодор не сомневался:
«Прокляты вы, безбожники, грабители, кровопийцы, разбойники, клеветники, кощунники, все идущие против Бога и Царя; прокляты ваши дети и потомки; вы идете за сатаной. Вы требуете благ земных, чести и славы, все то, что когда-то сатана предлагал Христу, но Христос отказался; вы же приняли это предложение; пошли за сатаной; он убийца, и вы убийцы…».
«Вы сыны диавола! Вы исполняете рабски его волю. Он был человекоубийцей с самого начала, лгал, обманывал, истины не знал. Вы ему подражаете во всем; без лжи, крови, обмана, зла вы не можете жить. …
Диаволу место Господь указал во аде; там и ваше пристанище. Диавол с позором был низринут с неба, и вас должно проводить с этого света с позором на тот свет прямым сообщением без пересадки, то есть или чрез виселицу, или топор, или меткую ружейную пулю».
Эта аналогия нередко встречается в сочинениях и речах о. Илиодора. Например, депутаты Государственной думы именуются им «таврическими служителями исконного человекоубийцы», Марсельеза – «гимном сатане», «освободители» говорят словами «диавола», интеллигенция – «служители сатаны», либералы ждут «пришествия Антихриста, как своего Царя и Учителя» и т.д.