Водный двигатель

– Спасибо, что напомнила о возрасте. Я помню, что уже не молода.

– О возрасте? – удивилась мама и поставила ноутбук на стол, раздвигая бумаги и мусор. – В твои годы я даже не думала о нём, – мама наклонилась и робко обняла Олю, поцеловав в щеку. – Я думаю тебе лучше сейчас поспать, времени для поступления у нас достаточно. А я пока посмотрю, что там по билетам.

***

 Оля с мамой вошли в аэропорт, пройдя предварительный досмотр. Настроение у обоих было не очень хорошее. Поездка получилась слишком спонтанной. Из-за этого вчера Оля с мамой прошли множество магазинов в поисках необходимого. Оказалось, что у них дома нет приличных рюкзаков и не застиранной одежды. По своему убеждению, за границу нужно ехать, только с самым качественным и красивым.

– Ты не видишь, где наша стойка регистрации? – спросила мама, растеряно смотря по сторонам.

– Мы только зашли, сейчас выясним.

Они подошли к электронному табло и попытались найти свой рейс. На экране постоянно менялись названия городов, стойки регистрации и время. Мама никак не могла сосредоточиться на поиске и сбивалась при каждой смене строк, начиная поиск заново. Её также раздражала постоянная смена языка. Сжав от недовольства губы, мама становилась похожа на толстого ребёнка, которому не купили очередную шоколадку.

– Наша стойка номер восемнадцать.

– Хорошо. Одну проблему решили, теперь надо найти, где эта стойка?

Стойку регистрации они нашли быстро, ориентиры в этом деле их не подвели. Чемоданов с вещами у них не было, лишь два рюкзака. До поездки Оля выяснила, что за чемодан надо платить столько же, сколько и за билет или больше, а рюкзаки можно взять как ручную кладь.

В зале аэропорта суетились люди. Кто-то в панике искал, где лестница и выходы на посадку. Женщина с орущим ребёнком бежала сквозь толпу, спрашивая у работников, где туалет. Кто-то пытался найти паспорт и перевернул весь свой багаж, раскидывая вещи по полу. Некоторые люди стояли и прощались. Кто-то бежал по залу, отскакивая в стороны, при возможности столкновения с пассажирами.

Оля и мама встали в очередь и достали паспорта с боковых карманов.

–Доченька, я что-то волнуюсь.

– Из-за чего? Ты же сама сказала, что нам это надо.

– Это мой первый полёт. Меня уже начинает трясти. Вот посмотри на мои руки, – мама подняла руки на уровень груди, и они слегка поддёргивались, будто по ним пускали разряды тока. – Надо было взять успокаивающее средство. Ты случайно не взяла?

– Не переживай, – Оля взяла маму за руку и сжала её, – мы же будем рядом.

Оля сама от себя не ожидала таких слов, но подготовка к поездке и выданная свобода от мамы, меняли Олю изнутри. На маму она начала смотреть новыми глазами, теперь не мама следит за ребёнком, а ребёнок за мамой.

– Надеюсь.

Их очередь подошла, и они отдали работнице свои паспорта. Девушка, с недовольным лицом, сидевшая за стойкой, взяла документы и начала регистрировать Олю с мамой на рейс, сильно нажимая на клавиши клавиатуры. Через несколько минут она отдала паспорта с вложенными билетами и пожелала:

– Доброго пути, – пожелание от девушки было похоже на угрозу.

– Спасибо, – сказала Оля и взяла документы.

Мама с дочкой отошли от стойки, и пошли к паспортному контролю, ориентируясь на знаки.

– Ой, – Мама остановилась и растерянно посмотрела в разные стороны.

– Что случилось? Мы что-то забыли? Надеюсь, не про включённый утюг? – съехидничала Оля, наклонила голову и согнула правую коленку в ожидании ответа, нервно стуча пяткой.

– А что же мы не узнали, какие у нас места? Будем бегать по самолёту в поисках свободных мест?

– На билетах должно быть написано, – Оля достала из паспорта свой билет и, найдя, где написано место, сказала, – у меня 17A, а у тебя… – Оля запнулась и не поверила глазам. – У тебя 28F.

– В смысле?! – мама закричала на весь аэропорт, и некоторые пассажиры обратили на них внимание. – Это ошибка! – мама замахала от возмущения руками. Оля подумала, что если так махать, то лямки рюкзака не выдержат и оборвутся. – Дай билеты, я пойду, разберусь.

– Стой. Ничего не получится. Они это делают специально, – Оле сгрустнулось внутри себя, но она не стала это показывать. Девушка положила билеты меж страницами паспортов и вывела факт, – это чтобы мы доплачивали за выбор места. Такая у этой компании политика.

– Вот гады. Чтобы на их самолётах никто не летал. Чтоб компания разорилась, чтобы…

– Всё будет хорошо, – Ольга попыталась остановить бесконечный поток возмущений мамы, но у неё ничего не получалось. – Мам, нам лететь всего лишь 2 часа. Мы даже не заметим. Взлёт, пролёт, посадка. Всё будет хорошо.

– Чтобы у них все лицензии отобрали, – не успокаивалась мама и продолжала придумывать отрицательные пожелания для авиакомпании, – чтобы самолёты у них все попадали, – Мама остановилась и ужаснулась от своих же слов, – это чересчур. Чтобы все самолёты приземлялись. Всегда приземлялись.

– Так они и во время катастрофы приземляются, – пошутила Оля, но мама её не услышала.

– Надо успокоиться, уже наговорила лишнего. Что-то я сильно волнуюсь.

– Мы спокойно взлетим и мягко приземлимся, переживать не за что. Мы хотя бы в одном самолёте. – Оле стало как-то жалко маму, и она захотела обнять её, но остановила свои позывы.

– Ладно, пошли. Надеюсь, эта первая неприятность и в Турции ничего неприятного не будет.

Оля с мамой прошли паспортный контроль, и подошли к пункту досмотра. Они положили рюкзаки в серые ящики и поставили их на ленту досмотра багажа. Ручная кладь медленно заехала под рентген, и они прошли через рамку металлоискателя.

– Чья сумка?! – закричала работница, сидящая за компьютером и пустившая ленту в обратную сторону.

– Моя, – сказала мама и снова прошла через рамку. – А что с ней не так? Я ничего запрещённого не везу.

– У Вас бутылка с водой. Выкиньте её, пожалуйста, – спокойно сказала работница и показала рукой на мусорный контейнер.

– Но она новая. Я её недавно купила.  Я даже ещё не пила. У меня и чек где-то есть.

– Воду и другие жидкости, более 100 миллилитров провозить в самолёте запрещено, – командным голосом привычно отчеканила работница.

Мама, бурча, взяла свой рюкзак, открыла его, достала закрытую полулитровую бутылку и выкинула её в рядом стоящий мусорный бак. По звуку бутылка упала на множество пластиковых бутылок. Оля пока ждала маму, заметила, что на других лентах досмотра, многие люди выбрасывают бутылки с недопитой водой или такими же целыми. Пассажиры возмущались, но выкидывали. Ещё в мусорный бак летели спреи, дезодоранты и большие тюбики лосьонов. Мама снова положила рюкзак на ленту и, пройдя через рамку металлоискателя, забрала его подумав: «Не аэропорт, а тюрьма какая-то».

Немного погуляв по магазину Duty Free, они сели недалеко от своего выхода на посадку. Мама сидела не довольная и Оля не хотела её заводить, но она уже была взбудоражена:

– Они это специально, – мама погрозила пальцев в пустоту, – специально отбирают воду, чтобы все пассажиры покупали её здесь втридорога.  Лето в самом разгаре, а они воду у людей отбирают. В пустынях люди гибнут от жажды, а они…

– Наверное, так положено. Сами виноваты, надо было правила в интернете почитать. Давай переведём тему, уже всё равно ничего не вернём. Если хочешь пить, могу сходить купить?

– Нет, не хочу, за зря потраченные деньги обидно. Кстати, насчёт интернета, – мама моментально успокоилась, чем удивила Олю, – А ты смотрела, куда мы можем сходить в Стамбуле?

– Да, мест очень много. Я составила приблизительный план.

– Ну и хорошо. Надеюсь, отдых будет запоминающимся и это самые большие наши неприятности.

***

 Оля положила сумку в отсек для багажа и, убедившись, что мама сидит на своём месте, села у иллюминатора. Самолёт был не большой, люди проталкивались к своим местам и в хвосте пассажиры спорили за место. В самолёте с одного края было два места, а с другого три. Самолёт внутри, был чистым и с неглубокими царапинами на стёклах. Синие кресла отлично смотрелись на фоне жёлтой внутренней обшивке салона.  Стюардесса подошла к свободному месту возле Оли и махнула кому-то рукой.