Страница 18 из 22
Должен отныне я жить, удрученный печалью? —
Так вопрошал седоокий Гран Каин, отец мирозданья.
Но не дождавшись божественной девы ответа,
Бог Разрушений в покои свои удалился,
Чтобы последние годы насытиться вдоволь
Временем, что быстротечным песком ускользает сквозь пальцы,
Когда его тратишь на праздное жизни веселье.
========== куплет третий ==========
Гран Каин узнает, что душа Анакима крепко дремлет в теле воина Регора, сына Юфалии. В то же время воплощенная в теле человеческой колдуньи Богиня Тьмы начинает свой кровавый ход, пробуждая своих демонических слуг, запечатанных во тьме подземелий.
________________________
Прошло двадцать лет. Вновь послал за прекрасной владычицей моря
Гран Кайн, Темный Бог и скорбящего мира защитник.
— О славный отец, властелин и спаситель народов,
Что в мире угрюмом живут, пропадающем в бездне.
Добрых вестей принести я, увы, не сумела.
Регор, Юфалии сын, свою мать умертвивший, на свет появляясь,
От ней унаследовав дар свой чудесный, по славным
Стопам своего прародителя-деда, великого Хана
(В чьем теле впервые явился Анаким, мой брат светлоокий,
архангел небесный от Матери Света рожденный)
Пошел, защищая сей мир от напасти жестокой.
Не первый десяток он верно пути охраняет — подходы
К Гирану, могучей столице отрадного рода людского,
О сути своей разумением не овладевший.
Мать ты пошли — быть может, во снах окрыленный,
Вспомнит он сущность свою, позабытую в битве, —
Так светлоокая дева, Богиня Морская, отцу говорила,
Но встретила в речи ответной лишь ноты сомненья.
— Светлая мать твоя, горестной жизни богиня,
Что даром своим принесла лишь несчастия миру,
Уж не желает растрачивать силы святые
На дело, что кажется ей безуспешною мукой.
О сыне скорбя, позабыла про жизнь в бренном мире
И более сил своих тратить на тлен не желает.
Устав, от проклятий опомнилась в райских покоях,
И грустью сменила отчаянье, и не дает уж
Завлечь ее в мир суетной обещаньем напрасным. —
Так молвил Властитель Земли, Темный Бог Мирозданья,
И вновь тридцать лет не желал обращать свой напрасно
Он взор на бесчинства, что мир поглотили неукротимым,
Как волны, сметающим все на пути смертоносным потоком.
— О славный отец, властелин и защитник вселенной
И мира угрюмого, где прибываешь поныне, —
Спустя тридцать лет появилась пред взором суровым
Гран Кайна и так обращалась к нему своим ласковым словом
Прекрасная Эва, Богиня и Матерь всех вод:
И морей, и озер, и дождей, и туманов.
— Вести плохие несу я в чертог твой на радужных крыльях:
Мир погрузился во тьму, и исчадия ада
Вышли из бездны и лапы свои протянули к живому.
Сестра моя, грозная Бездны Богиня,
Вскоре подмять под себя край срединный грозится.
Уж горы она перешла в теле юном и свежем
Ведьмы Лилит и толпу своих слуг по земле созывает,
По скалам и топям, где ранее твари скрывались,
След потерявшие темной своей королевы.
Все они вырвались мигом из пут, их сокрывших
Под строгой печатью кровавой во тьме подземелий.
— А что ж наш спаситель? — спросил неуверенно глядя
Бог Милосердный в прекрасные бледные очи
Светлой Богини. — Он, о великий, — так Эва отцу отвечала, —
Крепко уснул, погруженный в сознанье чужое.
Дремлет он, изредка свет свой святой излучая,
Но вскоре уснет беспробудно на дне океана людского рассудка.
— А что же твои златовласые слуги, что эльфы,
Созданья богини ужасной, которых, скорбя и жалея,
Ты милосердия силой и доброты неземной приютила?
— Они, о Великий, как ты предрекал мне недавно,
Тщательно скрылись в лесах своих непроходимых и в дебрях,
От лика Всесильной Богини Раздора свой взор отвратили.
Там в кущах зеленых глас тьмы их нескоро настигнет и…
— Тщетно, — промолвил внезапно Гран Каин, Бог расторопный.
Участь зная свою и целого мира, он объяснил своей дочери благоразумной,
Что бесполезно рассчитывать им на судьбы благосклонность,
Верней уж смириться, каждый закат провожая, как гостя шального,
Случайно забредшего в поисках крова и пищи,
Что не имеет намеренья вновь возвратиться в печальные голые стены.
Угрюмей чем прежде Богиня Воды от отца возвратилась
В свой водный дворец и не мало десятков там лет
Просидела над горестной ношей, что в сердце своем приютила,
В тоске, пока воды морские кромсали
Изъеденный тиной, украшенный тушами берег.
========== куплет четвертый ==========
Гран Каин продолжает следить за перерождениями духа Анакима в телах смертных людей из рода Ханоса. Видя, что с каждым новым воплощением архангел постепенно теряет свою силу, а также слушая рассказы своей дочери Эвы о творящихся в мире беспорядках, он утрачивает всякую надежду предотвратить неминуемую погибель мироздания.
________________________
— О славный отец, властелин и защитник несчастных,
Что, подлой рукою ведомые Темной Богини,
Сами себе объявили войну, в бессмысленных битвах
Уничтожая друг друга. Мой брат среброкрылый, архангел Анаким,
Вестник добра и порядка — о нем я скорблю ежечасно,
Крепко уснул в глубине мирового сознанья.
Только родится дитя, умирает носитель —
В тело другое приходит душа исполина,
Что мудростью, силой своей освещал поднебесье когда-то,
А ныне томится, в жалкую смертную плоть заключенный.
В мире, что в годы войны растерял свой рассудок последний,
Живет дух бессмертный, перебиваясь с торговли на кражу,
Выжить пытаясь, как изверг, как зверь, обнаруженный в чаще,
Напрочь забыв свою светлую вечную сущность.
Пророком себя возомнив, опираясь на свет первобытный,
В душе побледневший за долгие годы страданий,
В городе, что окружен демоническим войском,
На площади он восседает на грязных ступенях —
Старец в забрызганных кровью одеждах.
О мира конце его рот изрыгает проклятья,
Клянет всех богов шестикрылый наш добрый посланник.
Гран Каин молчал, горькие речи такие услышав
Богини Воды, возлюбленной дочери Эвы.
Ничего не сказав, удалился в покои в башне высокой,
Продолжив с вершины ее наблюдать за кровавым парадом
Дочери старшей своей, Красноокой Богини Заката,
Чей смех из глубин недр земных рушил стены и склоны
Гор необъятных…
… Полвека прошло перед новым явленьем
Эвы в чертоги отца, благосклонной прекрасной богини.
— О славный творец, а ныне печальный свидетель конца мирозданья,
В попытках спасти этот свет ты изводишь себя отреченьем
От Мира бессмертных, словно свои, страдания душ принимая.
Отброшены люди на юг, уж последний рубеж на пути их —
И море лишь встанет пред ними и крошечный остров,
И дальше бежать уже некуда будет несчастным, —
Так молвила Эва, Гран Каина лаской укутав и теплою негой,
— Полвека слежу за судьбою посланника света
И вижу, что сердце носителя он, день ото дня, очищает,
Пусть медленно, хоть по крупицам лучистым,
Но зиждется свет в глубине каждой ангельской плоти.
Сначала спасал он от лап кровожадных людские народы —
Своими глазами то видела, верь мне, всевышний и славный —
А ныне паромщиком служит, спасенье приносит страдальцам,
От огненной бури подальше переправляя родных, и друзей,
И собратьев, утративших кров и надежду под натиском грозной стихии,
Что вихрем чумным пронеслась через южные земли.
— А эльфы, твои непослушные дети, — спросил он,