Страница 8 из 67
Рано утром, схоронив на берегу Стёпу и старика-старовера, Знамин и Санька перенесли в коч раненого механика, кое-какие припасы и, простившись с островом, вышли в море.
Через сутки их подобрал эсминец «Неистовый» в ста милях западнее Северодвинска.
Москва. Штаб — квартира «ОАЗиС». 12 июня 2019 г. Полдень.
Директор Отдела Аномальных Зон и Ситуаций, Эрнест Карлович Гремин, в миру больше известный как ЭКГ, сидел в своём директорском кабинете за столом, заваленном предметами самого разнообразного назначения. Один из них — большую чёрную пластиковую папку — он держал в руках раскрытой и сосредоточенно изучал содержимое.
Я шагнул в кабинет.
Увидев меня, шеф оторвался от своего занятия, пробуравил меня своим стальным взглядом и кивнул на пустое кресло:
— Привет, Сергей, садись.
Я сел. Гремин сдвинул в линию свои знаменитые брежневские брови, грузно откинулся в большом кресле, и я понял, что разговор предстоит долгий.
— Как отдохнул? — иезуитски осведомился ЭКГ для начала.
— Масса впечатлений, — ответил я не без сарказма. — У нас снова ЧП, Эрнест Карлович?
— Посмотри сам.
ЭКГ протянул мне чёрную папку. Я раскрыл её. Как обычно: распечатки каких-то документов, несколько фотографий. На одной из них я увидел тело лежащего на полу мужчины. Это был пожилой, но вполне крепкий ещё человек, одетый не то в больничную пижаму, не то в домашний халат. На одной его ноге я разглядел шлёпанец, другая была босой. Руки и ноги мужчины казались неестественно вывернутыми. Без сомнения, он был мёртв.
— Это Знамин Георгий Аркадьевич, полковник госбезопасности в отставке, — прокомментировал ЭКГ, — убит у себя на даче в Малаховке два дня назад.
— А при чём здесь наша контора? — удивился я. — Если это бывший сотрудник ФСБ, то почему федералы сами не крутят это убийство?
— Ты слышал что-нибудь о проекте «Немезида»? — спросил Гремин вместо ответа.
— Так, в общих чертах, — соврал я.
— Когда создавался наш отдел, — продолжал шеф, — федералы передали нам свой спецархив. Чего там только не было! И летающие тарелки, и йети, и бермудские треугольники, и ещё много подобной дребедени. Надо сказать, расстались они с этим добром без особенных сожалений. Так вот, среди всего этого наследства было кое-что и о проекте «Немезида».
— Надо полагать, полковник участвовал в проекте, — догадался я.
— Он его создал, — кивнул шеф, — а поскольку всё, что касается проекта, является теперь делом нашей епархии, то и убийство полковника раскручивать нам, а точнее тебе, Сергей.
ЭКГ пошарил в столе, извлёк початую пачку «Кэмел» и зажигалку. Пока он закуривал, я ещё раз внимательно изучил фото — никаких видимых следов насилия заметно не было.
— А как был убит полковник? — спросил я.
— Яд, — Гремин выпустил шлейф голубого дыма, — очень сложный синтетический яд. Над ним уже колдуют в лаборатории. А пока известно только, что при попадании на любую органику он вызывает необратимую денатурацию белковых молекул.
— Сваривает живьём, — перевёл я. — И каким же способом яд был введён в организм?
— С помощью газеты.
— То есть? — я недоумённо воззрился на шефа.
— Да, да, — покивал головой Гремин, — с помощью обычной «Вечёрки». При осмотре дачи была обнаружена газета со следами неизвестного тонкодисперсного вещества. Это и был яд. Как потом оказалось, в сухом кристаллическом состоянии он инертен. Но стоит его молекулам соприкоснуться с водой, как они диссоциируют и становятся активными.
— Просто и гениально, — оценил я.
Картина убийства отчётливо предстала у меня перед глазами: полковник читает «Вечёрку» на сон грядущий. Потом встаёт среди ночи по малой нужде, после чего в целях личной гигиены топает в ванную помыть руки. Финал известен. В общем, это тот редкий случай, когда руки мыть вредно. А самое примечательное, убийца за это время, успевает добыть себе железное алиби. Или, например, оказаться на другом конце света.
Я уже начинал понимать, что убийство полковника не удастся впихнуть в привычный криминальный стереотип, когда для отчёта достаточно было бы записать: «…такого-то числа при попытке ограбления дачи злоумышленниками был убит гражданин такой-то, случайно оказавшийся дома. Убийство совершено твёрдым предметом, предположительно кирпичом. Ведётся следствие». Нет, тут пахло криминалом совсем другого порядка…
— Эрнест Калович, а нельзя ли пару слов о самом проекте? — попросил я.
Гремин аккуратно стряхнул пепел в вазочку для цветов:
— Изволь. Эта история началась в далёком 1943-м. Наш полковник — тогда ещё майор НКВД — отправляется вместе с геологической партией на Кольский полуостров с приказом найти залежи марганцевых руд. Время было военное, и такие мероприятия без сотрудников госбезопасности не проводились. Так вот…
— Стоп, стоп, стоп! В каком году это было? — мне показалось, что я ослышался.
— Успокойся, Сергей. Всё ты правильно сосчитал, — усмехнулся шеф. — Да, полковнику Знами-
ну Георгию Аркадьевичу в день убийства было уже 117 лет!
— Не может быть! — я схватил фото, внимательно вглядываясь, — да ему же лет шестьдесят от силы.
Гремин в последний раз затянулся, встал из-за стола и, приоткрыв окно, выбросил окурок в пространство. Снаружи дохнуло июньским зноем, бензином и чебуреками.
— По паспорту ему и в самом деле шестьдесят два, — подтвердил шеф. — Пенсионер. Тихий одинокий человек. Мало того, за последние тридцать лет ни одной болячки — здоровье просто железное.
— «Немезида»?
Гремин кивнул.
— Точнее побочный эффект эксперимента, — уточнил он. — Но, давай всё-таки по порядку.
— Весь — внимание, — с готовностью отозвался я. Дело приобретало некий мистический колорит, а это было уже по моей части.
— Руду они нашли, — продолжил ЭКГ свой рассказ, — но судно, на котором отправили образцы, так и не добралось до порта. По дороге их атаковали с воздуха и им едва удалось дотянуть до ближайшего острова. Вот тут-то и начинается самое интересное.
Гремин отошёл от окна и вернулся к столу.
— Ночью на этот остров немцы высаживают десант. Заметь, Сергей, всё это глубоко в нашем тылу и без какой-либо видимой необходимости. Знамина это насторожило. Он и его ребята вступают с десантом в бой и уничтожают его. Но перед этим немцы успевают дотла сжечь посёлок, в котором испокон веков жила община не то язычников, не то староверов. Умирая, один из них сообщил, что, якобы внутри острова хранится нечто такое, что способно уничтожить весь мир. Тогда это восприняли как предсмертный бред. Позже выяснилось, что и немцы знали кое-что об острове. В 44-м, во время Петсамо-Керкенесской операции в руки наших разведчиков попадает целый архив радиоперехватов. Часть шифровок уже после войны удалось прочесть. И оказалось, что абвер проводил целую операцию по захвату и вывозу с этого острова некоего «Wunderwaffe» — чудо оружия, способного спасти Рейх. Немцы называли это операцией «Зигфрид». Руководил ею некто Штраусс. Наш дотошный полковник выяснил, что под этим псевдонимом работал Гуго Вайскопф, личный друг Гесса и его наперсник в оккультных делах. Ты же знаешь, Третий Рейх был помешан на оккультизме. Существовала даже тайная организация по сбору информации со всего света о мистических обрядах, паранормальных явлениях и древних цивилизациях.
— Можно сказать, наши коллеги, — не удержался я от сравнения.
— В известном смысле, — кивнул шеф. — Так вот, эта организация — называлась она «Аненербе» — ещё до войны предприняла несколько секретных экспедиций: в Индию, на Тибет, в Северную Африку и даже амазонскую сельву. Одна такая экспедиция состоялась и на юг Франции. Возглавлял её известный в те годы археолог Отто Ран.
— Юг Франции? — удивился я. В моём представлении старушка Европа явно проигрывала тендер по тайнам и загадкам тем же буддийским монастырям, Тадж-Махалу или пирамидам инков.-
И что же они там искали?