Ловушка безмолвия (ЛП)

Вздохнув, она попыталась перенаправить мысли, подумать о чем-то другом, переключиться на образ, который не являлся бы Диланом, или его отцом, или его матерью, или Эрикой. Она хотела погрузиться в одну из своих мирных картин — красивый луг, тихий бассейн, пляж, где любили бегать ее собаки. Но эти образы не могли сложиться в ее сознании. Их отталкивала темная тень, которая ширилась и окутывала все на своем пути.

Его номер в мотеле выходил окнами на шоссе. Мимо с жужжанием проносились машины, безжалостно ревя двигателями. Сквозь провисшие на окне занавески пробивался оранжевый свет от вывески ресторана быстрого питания. Это место было крысиной дырой. Он сможет позволить себе «Ритц» после того, как закончит эту работу, и ему не терпелось сделать именно это. Но не сейчас, потому что сволочи, на которую он работал, вздумалось поиграть в игры.

В голове снова зазвучал голос, загадочные инструкции, странные просьбы. Что, черт возьми, происходит? Он — убийца, а не игрок. Когда он стрелял, то стрелял, чтобы убить, а не напугать, не заставить кого-то бежать. Но он получил приказ. И выполнил свою задачу. Скоро эта работа закончится. Для него это время не могло наступить достаточно быстро.

Он поднял трубку и набрал знакомый номер.

— Их, знаете ли, двое. Если хотите, чтобы они оба умерли, — это двойная цена.

Он слушал, и его сердце воспарило от ответа. Будет приятно. Он заманит ее в ловушку. Она поймет, что выхода нет, а потом по его приказу испустит последний вздох. Он не мог дождаться.

— Все понял, — подтвердил он. — Женщина умрет первой. Никаких проблем. Вообще никаких.

Кэтрин вздрогнула, заморгав, открыла глаза, отчаянно пытаясь вырваться из темноты своего сознания. Она снова видела его, и теперь он охотился не только за Диланом. Сердце бешено колотилось. Она была следующей. «Женщина умрет первой». Он говорил о ней.

— О, боже, — выдохнула она.

Дилан взглянул на нее, его глаза сузились в тревоге.

— Что стряслось на этот раз?

— Он собирается убить меня первой.

— Кто?

Кэтрин понимала, что Дилан хотел, чтобы она опознала этого человека, но она его не видела. Она была им. Чувствовала его восторг от перспективы увидеть, как она умрет. Он хотел изолировать ее, одну загнать в угол.

У нее перехватило дыхание, когда ее разум пронесся по еще одному призрачному коридору в ее голове, месту, куда она никогда не ходила, разве что в своих кошмарах, но никогда наяву. Она боролась, чтобы оставаться на свету, но тени затягивали ее.

Кто-то окликнул ее, голос из далекого прошлого, слова звучали шелковисто и нежно, но со злым умыслом. Кэтрин зажала уши ладонями.

— Нет, — громко воскликнула она. — Не надо. Уходи. Перестань!

— Кэтрин, — услышала она Дилана, но его голос был не таким сильным, как у другого мужчины.

— Где ты, малышка? Где ты прячешься, горошинка?

Она затаила дыхание, сжавшись в настолько плотный и крохотный комочек, насколько это было возможно. Он ее не найдет. Не сможет. Она повторяла эти слова снова и снова, взгляд зацепился за капли крови, испачкавшие ее пальцы. Она зарылась лицом в хлопчатобумажную ночнушку, ощущая запах собственного страха и рвоты, слыша в голове крики. Если он ее найдет, то тоже убьет.

Она почувствовала, как машина вильнула, а затем резко остановилась. Рывок ремня безопасности вернул ее в настоящее. Кэтрин распахнула глаза, когда Дилан схватил ее за руки, отводя их от ушей, чтобы она его услышала.

— Твою мать, Кэтрин, — рявкнул он решительно. — Поговори со мной. Посмотри на меня.

Команды Дилана загнали другого мужчину обратно в глубины ее сознания.

Она уставилась на него, ее грудь тяжело вздымалась, пока она пыталась отдышаться. Смутно она поняла, что Дилан съехал на обочину шоссе.

— Что, черт возьми, происходит, Кэтрин? У тебя еще одно видение? Ты связалась с парнем, который пытается нас убить?

Она хотела ответить ему, но слова не шли с языка. Ее настоящее и прошлое сливались воедино. Она хотела убежать, но не было никакого способа избавиться от ужасов собственного разума. Она стояла очень близко к краю опасного обрыва. Всю свою жизнь Кэтрин задавалась вопросом, не сломается ли она однажды, не разорвется ли надвое, не заснет ли однажды и никогда не проснется. Человек не может выдержать слишком многого. И сегодняшнее покушение на ее жизнь напомнило ей о последнем разе, когда она избежала смерти.

Быстро моргая, она попыталась сосредоточиться на чем-то реальном, на чем-то прямо перед ней. Но боялась, что проигрывает по-крупному, и не могла не задаваться вопросом: сколько еще шансов у нее будет, прежде чем кому-то удастся ее убить.

— Кэтрин, посмотри на меня.

Слова Дилана заставили ее повернуть голову. Тепло его ладоней на ее руках пробилось сквозь жуткий холод.

— Ты замерзла, — сказал он, сильно растирая ей пальцы. — Я должен был остановиться раньше.

— Я… я в порядке, — выдавила она, наконец.

Однажды ей придется столкнуться с тем, что у нее в голове, но не сегодня, не сейчас. Она не готова. Ей предстояло сразиться в слишком многих битвах, встретиться лицом к лицу со слишком многими убийцами. Она не могла победить их всех сразу.

— Можешь рассказать мне, что видела? — попросил Дилан.

— Он собирается убить меня первой. Потом тебя.

Глаза Дилана расширились.

— Где? Когда?

Она покачала головой.

— Не знаю. Но он близко, и, похоже, не беспокоится о том, как найти нас. Как он может знать, где мы будем, если мы сами этого не знаем?

— Он не знает, где мы сейчас находимся. Он не может, — успокаивал ее Дилан. — Он не так всемогущ.

— Думаю, он всемогущ… или же кто-то другой, — поправилась она. — Тот, кто говорит ему, что делать. И этот человек хочет, чтобы ты увидел, как я умираю.

Он обхватил ее лицо ладонями.

— Этого не произойдет. Клянусь Богом, я не позволю этому случиться.

— Я знаю, ты попытаешься… — начала она.

Он прервал ее, покачав головой.

— Нет, я не буду просто пытаться. Я добьюсь успеха. Ты должна верить в меня, Кэтрин, так же, как я верю в тебя.

Впервые она посмотрела ему в глаза и увидела полное и безоговорочное принятие. Ранее он говорил ей, что потерял веру, но каким-то образом нашел ее в ней. Она была чрезвычайно тронута. И если он мог верить, то и она могла.

— Я верю, — прошептала она. — Действительно верю в тебя.

Она провела пальцем по его волевой челюсти и увидела, как запульсировала жилка на его шее.

— И хочу показать тебе, насколько сильно.

— Кэтрин, — выдохнул он ее имя с хриплой ноткой желания.

— Отвези меня куда-нибудь, — сказала она. — Давай прекратим бегать хотя бы ненадолго.

* * *

Ее голова ударилась о матрас через две секунды после того, как они вошли в номер мотеля.

Между ними взорвалась безудержная энергия, когда их рты встретились, языки сплелись в нетерпеливом танце потребности и желания. Кэтрин больше не хотела думать. Не хотела растворяться ни в прошлом, ни в будущем, только в настоящем — в объятиях Дилана. Она хотела чувствовать его на себе, под собой, внутри себя. Хотела взять его силу, его уверенность, его власть и сделать их своими. Она вела себя как эгоистка, но ей было все равно. Ей нужно брать, а он, казалось, был более чем готов отдавать.

Дилан потянул за ее футболку, стягивая через голову. Отбросил ее на кровать, и его рот сразу же нашел изгиб ее шеи. Пососал кожу, и Кэтрин ахнула от пронзившего ее острого покалывания. Его губы переместились ниже, язык прошелся по краю лифчика, в то время как пальцы возились с застежкой спереди. Казалось, ему потребовалось мучительно много времени, чтобы расстегнуть ее. Наконец, открыв, Дилан отвел кружевные чашечки в стороны. Сильной, загорелой ладонью он обхватил ее грудь, задевая сосок большим пальцем.

Кэтрин тихонько вскрикнула, а затем инстинктивно толкнула грудь в его ладонь. Его губы переместились ниже, язык скользнул по ложбинке между грудями. Она почувствовала, как по венам пробежала огненная волна. И когда его рот сомкнулся на ее груди, она притянула его голову ближе, запуская пальцы в тонкие пряди волос. Она еще глубже вжалась в матрас, когда он потянул сосок зубами. Затем его губы опустились ниже, прокладывая сладкую дорожку вниз к пупку. Дилан расстегнул ее джинсы и стянул их вместе со светло-голубыми кружевными стрингами.