Страница 5 из 19
— Отправляют только слабых магов, от которых все равно толку особого нет. — Она зло на меня посмотрела, наверняка опять про себя покрывая всеми ругательствами, которые знала. — Из Полины все равно приличного мага не получилось бы.
— Благодаря тебе.
— Ой, не начинай, — она закатила глаза. — С целительскими умениями она бы и со слабыми силами монстрила, особенно в косметологии.
— Да у нее ни на что сил не хватило бы.
— А накопители на что?
— А кто их заряжать будет? Обычная энергия идет с такими потерями, что смысла нет ее использовать. А целительская… Покажи идиота, который согласится заряжать накопители для другого целителя. Ты вот точно не стала бы. Аня задумалась, недовольно поджав губы. Наверное, впервые поняла, что для младшей сестры ее план был не так уж и хорош.
— Спорить не буду. У меня был план развития, в котором не было места зарядке накопителей.
— А соответственно, и Полине. Я уж молчу про Тимофея, которому тоже не было места в твоих планах. Можешь злиться на меня сколько угодно, но я уверен, что относительно тебя все сделал правильно.
Внезапно она разрыдалась, почти себя не контролируя.
— Я никогда не хотела ей зла. Вытащи Полинку, Ярослав, и я никогда о тебе ни единого плохого слова не скажу. Никогда. Хочешь, клятву дам?
Я поморщился.
— Нужна мне твоя клятва. Если не хочешь дополнительных проблем сестре, никому не говори, что я с тобой связывался.
Способ связи подпадает под блок, а вот сам факт — уже нет. Впрочем, сама Аня наверняка намекала Роману о магической связи без возможного подслушивания. Но также наверняка он уверен, что с блоком магии такие разговоры становятся недоступны.
Я выпихнул ее из разговора, потому что не был уверен, что она сама сможет выйти, и только после этого открыл глаза. Что Серый, что Ден таращились на меня в ожидании.
— Кажется, Полина попала в переплет.
— Кажется? — вычленил Серый.
— Вариант с подставой не могу отбросить.
— Ну да, это же Ермолины, — согласился Серый.
— А что, если Ермолины, так выручать не надо? — возмутился Ден.
— Одну уже выручил. Мало того что она за дело сидела, так она меня за это еще и возненавидела, — мрачно сказал я. — Женская душа — потемки.
Ден неодобрительно хмыкнул.
— Да даже не в женской душе дело, — сказал Серый. — А в том, что есть вероятность, что никакой опасности для Полины нет, а все происходящее — ловушка для Ярослава.
— Вот ведь, — бросил в сердцах Ден, — хотят отомстить за то, что не удалось обхитрить. Это вообще нормально?
— Для Глазьевых — да, — заметил Серый. — Они были уверены в том, что нас легко обмануть и почувствовали обманутыми уже себя, когда этого не получилось, да еще и встряли на нехилые бабки. Что делать-то будешь, Ярослав?
— Ждать хода Глазьева. Если он мне звонил три раза, позвонит и в четвертый.
— Сам позвонить не хочешь? — спросил Ден.
— Они знают, что Аня мне звонила. Если после этого позвоню я, то значит, покажу заинтересованность и сыграю на их условиях.
Ждать звонка Глазьева оказалось самым противным. Наверное, он тоже сидел, гипнотизировал телефон и недоумевал, почему после Аниной истерики я не бросился решать проблемы сестер Ермолиных.
Мы же взяли остатки пиццы и устроились в зале просматривать боевичок. За героями я следил чисто механически, расслабиться не получалось никак. Но сейчас от меня ничего не зависело. Ден тоже потаращился в экран телевизора, а потом залип в телефоне. Один Серый смотрел вроде бы с интересом, да и то, как только Ден сказал: «Оба-на», сразу отвлекся.
— Что такое?
— Ярослава вычислили.
— В каком смысле? — напрягся я.
— Что ты ставленник императора.
— Чушь какая-то… С чего вдруг?
— У тебя императорский артефакт обнаружили.
Он показал фото на телефоне. Место, где у меня из-за ворота торчал кончик императорского артефакта, было увеличено и обведено красным кружком. Стержень был довольно узнаваемый, на что и упирал автор статьи. Гипотезы там выдвигались самые дикие, я аж не удержался от хохота, когда дочитал. Вплоть до того, что я тайный внебрачный императорский сын.
— Но я у тебя этого артефакта раньше не видел, — подозрительно заметил Серый. — Неужели правда императорский?
— Императорский, ага, — подтвердил я. — Чтобы вызвать, если в поместье столкнусь с чем-то, с чем сам не справлюсь.
— А такое может быть? — удивился Серый.
— Вполне. Я ж не господь бог, я трезво оцениваю свои силы. Я и клятву императору давал с оговорками. После чего он пообещал помочь в случае чего.
Сергей посмотрел на меня с таким уважением, что мне аж неудобно стало. В глазах Дена же горел огонь чистого восхищения. Хорошо, хоть Глазьев не выдержал и позвонил сам, а то бы я не знал, куда деваться.
— Добрый день, Ярослав, — с нажимом сказал Глазьев.
— Добрый, Егор Дмитриевич, — согласился я, но не смог его не поддеть: — Но не совсем, потому что мы вчера отпраздновали победу слишком бурно и сегодня у меня немного болит голова.
— Это не причина, чтобы меня игнорировать. Неужели ты не видел моих звонков?
Парни к нашему разговору прислушивались, окончательно потеряв интерес к телевизору и просмотру новостей на телефоне. Ден даже звук на минимум убрал.
— Верите, нет — сил на движения почти не осталось. А у вас что-то срочное?
— Говорят, тебе Ермолина звонила? — начал он издалека.
— Звонила, — не стал отпираться я. — Я попросил ее этого больше не делать. Ее проблемы теперь ваши проблемы, ко мне отношения не имеют.
Глазьев ожидал точно не этого, потому что он не сразу нашелся с ответом.
— Судьба Полины тебя совсем не волнует?
— А почему она должна меня волновать? Они как бы теперь в вашем клане, поэтому волноваться должны вы. А что с ней?
— Я раздумываю о том, как ее наказать за самовольное участие в соревнованиях.
— А вы не торопитесь наказывать за то, за что император награждал? — Я сделал вид, что зевнул прямо в трубку. — У нас грамота лежит для нее, кстати. Как бы вам ее передать? А то нехорошо получается: император награждал, а мы оставили себе. Спросит у меня при следующей встрече, что я ему отвечу?
Посыл был однозначный: не гневите императора, Егор Дмитриевич. О том, что у меня есть императорский артефакт, ему уже либо сообщили, ибо сообщат в ближайшее время. После этого он должен призадуматься, стоит ли закручивать гайки с Полиной, которая сама по себе для него ценности не представляет, а как орудие давления на меня не срабатывает.