Страница 4 из 19
Глава 2
Пицца потеряла для меня всякую привлекательность. Более того — ее вонь стала прямо-таки нестерпимой. Я отодвинул от себя тарелку с недоеденным куском и попытался запить неприятное послевкусие от разговора. Дрянной кофе подходил для этого как нельзя лучше.
— Что-то случилось? — спросил Серый.
— Пока не знаю. Либо случилось, либо Глазьевы хотят поставить на меня ловушку.
— С Полиной? — сразу догадался Ден.
— Именно, — кивнул я.
— Если что-то с Полиной, то ее надо выручать, — неожиданно сказал Ден. — Она — наша.
— Она — глазьевская, — напомнил я. — И это был ее выбор.
— Скорее, Анны, — поморщился Серый. — Не думаю, что Полина бы от нас ушла по собственному желанию.
— Я предлагал ей остаться.
Но она уже тогда не считала себя частью нашего клана, а сейчас даже не попыталась со мной связаться, хотя могла бы. Но я не гордый, прикрыл глаза и постучался сам. Ответила она тут же.
— Ярослав? Ты? — она так удивилась, словно ожидала кого-то другого, а вместо него пришел я.
— Я. Твоя сестра истерит, уверена, что с тобой что-то случилось. Но вижу, все в порядке.
Я хотел выйти, но она испуганно взвизгнула, как только это поняла.
— Ярослав, стой! Со мной не все в порядке. Мне магию заблокировали.
— Так. С чего вдруг?
Я добавил света, чтобы место нашей встречи выглядело не столь мрачным.
— Глазьев сказал, что я обязана была спросить у него разрешения на соревнования. Мол, это грубейшее нарушение вассалитета и он не потерпит такого отношения к себе.
— А то он не знал, — пробурчал я, размышляя, насколько опасно для Полины происходящее.
Блокировка магии — дело неприятное, но не смертельное, по себе знаю. Бросаться сломя голову, выручать Полину необходимости нет. Пока.
— Знал, конечно, — согласилась она. — Но рассчитывал на то, что ты согласишься пересмотреть договор, а он — разрешит мне участие. Он, когда меня забрал, не такой уж злой был, на самом деле. Еще бросил себе под нос, думая, что я не слышу: «Мелкая гадость — тоже гадость». Взбеленился он потом, я даже не знаю почему.
— О-о-о, — протянул я. — Так мы же выиграли. У нас есть для тебя грамота.
Взбеленился он, скорее всего, даже не из-за нашей победы, а из-за того, что в нашей команде была Светлана, а император о чем-то со мной долго приватно беседовал. Но Полине такие тонкости не нужны.
— Выиграли? — Полина восторженно взвизгнула и подпрыгнула, надолго зависнув в воздухе. Притяжение здесь условное: хочешь летать — пожалуйста. — Ну и правильно! Так его! Я в вас всегда верила. Эх, жаль, меня с вами не было…
Показалось, что она расстроилась из-за этого даже больше, чем из-за того, что ей заблокировали магию. Ещё бы: мы первоначально на эти соревнования такие надежды возлагали, планировали под их прикрытием попасть в «Крылья Феникса», а саму Полину подвести к великой княжне. И мне даже в голову не пришло тогда залезть в сеть и хотя бы портреты посмотреть императора и его дочери. Болван, одним словом.
— Нам тоже очень жаль, что тебя не было, — ответил я. — Парни расстроились. Что Глазьевы собираются делать с тобой дальше?
Она погрустнела сразу, словно радость выключили одним щелчком выключателя.
— Мне сказали собирать вещи, это значит из Белоорска я уезжаю. Куда — не знаю.
— Почему ты со мной не связалась раньше?
— Телефон у меня тоже забрали. А этот способ, я думала, он мне недоступен после блокировки магии. Даже не пыталась, представляешь? — она жалко улыбнулась. — Но ты не переживай, Ярослав, у меня есть твой артефакт с полным зарядом, значит, со мной всё будет хорошо.
Вот ведь сволочь Глазьев! До меня добраться не может, так решил отыграться на беззащитной девчонке. Полина же еще ребенок совсем.
— Это он сейчас с полным зарядом, а потом его нужно будет подзарядить, — напомнил я. — А у тебя блок на магии.
— Может, разблокируют? — неуверенно предположила она. — Я же ничего не сделала.
Я задумался, любой договор по поводу Полины с Глазьевым будет миной замедленного действия, если они поймут, что ею можно нас шантажировать. Но и бросать ее без помощи — как-то не по-людски, подловато, прямо скажем. Но опять же ставить из-за нее под удар клан я не мог.
— Поль, если удастся договориться с Глазьевыми, ты к нам вернешься?
— Конечно, — вскинулась она. — Я уже поняла, какую глупость сваляла. И Аня тоже.
— А то Аня не знала, что из себя представляет Роман.
— Она рассчитывала купить его лояльность за свои умения, — неожиданно взросло ответила Полина. — Аня его очень любит, понимаешь?
— Положим, на подлость она пошла не из-за любви, а потому что хотела занять место повыше у Глазьевых.
— Она просто хотела быть рядом с Романом, — упрямо ответила Полина.
— Ладно, я подумаю, что можно сделать и как. Но ничего не обещаю, потому что, если Глазьевы закусят удила, ничего с ними поделать не смогу. Никому не рассказывай, что ты можешь вот так со мной говорить, это в твоих интересах. И если тебя куда-то повезут, сразу сообщи.
Я попрощался с ней и попытался вызвать Аню. Сама она так ни с кем связаться не сможет, а вот ответить — очень даже, разве что на внешний вид и фон никак не повлияет. Аня пришла тут же и требовательно спросила:
— Что с Полиной?
— Говорит, что пока ничего страшного. Ей заблокировали магию и сказали собрать сумку. Куда ее могут отвезти, как думаешь?
Аня побелела так, что я тоже испугался.
— Они экспериментируют с зонами без магии. Если Полину посчитали отработанным материалом, могут отправить туда. Это поставит крест на ней, как на маге.
— Это вообще законно?
— Разумеется, нет, — зло ответила она. — Но недоказуемо. Ей магию блоканули, она даже не поймет, где она. Черт бы тебя побрал, Ярослав, все из-за тебя!
— Ань, в зеркало не хочешь посмотреть, чтобы найти причину своих неудач? — почти миролюбиво ответил я. — Наивно было предполагать, что я позволю себя ограбить. Когда вор обвиняет того, кого не удалось обчистить, это даже не смешно.
Она зло прищурилась, ничуть не убежденная моими словами. Для нее именно я был первопричиной всех бед. Не спорю, если бы у нее получилось, отношение и к ней, и к Полине у Глазьевых было бы совсем другим.
— А почему ты так уверена, что ее отправят в эту зону? Может, просто попугают?
— Роман как-то проговорился, что туда проштрафившихся магов отправляют, потому что они проводят какой-то эксперимент и им нужны подопытные.
— А это не расточительно?