Поцелуй ягуара (ЛП)

Натали глубоко вздохнула и взмолилась о терпении.

— Я думаю, ты отведешь шерифа на кухню выпить кофе и сделаешь это без рычания, как темпераментный пятилетний ребенок, — она улыбнулась ему в ответ тонким, яростным изгибом губ. — Не заставляй меня думать об «а если». Это так вульгарно, а я терпеть не могу выглядеть вульгарно.

Шериф Рэндольф откашлялся, очевидно борясь с усмешкой, когда Сабан сердито посмотрел на нее, одна сторона его губ изогнулась, показывая эти острые клыки.

Клыки, которые пронзили ее плечо, не раз удерживая ее на месте в течение ночи, пока его язык облизывал ее кожу, а гормон воспламенял ее.

Он был частью ее. В каком-то смысле ни один мужчина не мог быть частью ее. Он был в ее голове, в ее крови, и она очень боялась, что он может быть частью ее сердца. Частью, которая будет уничтожена, если он продолжит пытаться подавить ее силу воли.

— Мне это не нравится, — прорычал он. — Он не стабилен.

— Я не стабилен? — Прокричал Майк, его глаза сверкали от ярости, когда он пригвоздил ее взглядом. — Ради бога, Натали, посмотри, с кем ты живешь, и скажи мне что-нибудь логичное. Он — животное.

— Довольно! — Натали повернулась к нему, инстинктивно, горячая злость наполнила ее при этом обвинении. — Если хочешь что-то обсудить, Майк, держи язык за зубами.

Его губы сжались, когда шериф посмотрел на них обоих жестким взглядом. У него есть своем мнение, подумала Натали. У него есть вопросы, которые он не мог задать, поэтому вместо этого наблюдал.

— И я оставлю тебя в одной комнате с этим человеком? — спросил Сабан с оттенком отвращения.

— Послушай меня, бешеный ублюдок! — Майк попытался ворваться в дом, ярость горела на его лице, его щеки покраснели, когда шериф схватил его за руку и Сабан заблокировал дверной проем. — Впусти меня. Ты что-то с ней сделал, и я это знаю. Посмотрите на нее. Она бледна и напугана. Посмотрите на нее, шериф. Он что-то с ней сделал. Он чертов зверь. Он не должен быть здесь, с ней. Он не должен быть рядом с ней.

Натали отступила от двери, пока твердое тело Сабана блокировало яростные попытки Майка пройти мимо двери. Она никогда не видела его таким, разъяренным тем, что его собственная безопасность не была превыше всего. Конечно, он знал, что Сабан может сломать его как спичку, если это то, чего он захочет.

— Майк, хватит! — сказала она резко, строгим голосом. — Ради бога, ты что, с ума сошел?

Сабан изо всех сил старался не ранить его, Натали видела это. Он загородил дверной проем своим телом, удерживая Майка, пока шериф схватил его за руку и потащил прочь от двери.

— Уведи его отсюда, Тед. Джонас будет в вашем офисе в течение часа, чтобы подать жалобу. Я хочу, чтобы он держался от нее подальше.

— Чертово животное! Ты не можешь принимать такие решения, — Майк боролся с шерифом. — Там моя жена. Не трогай мою чертову жену.

Майк отшатнулся, когда Сабан зарычал, первобытный, опасный, кошачий звук, не похожий ни на что, что Натали слышала, когда он рычал.

— Бывшая жена, ублюдок.

Боже мой, это безумие. Натали оттолкнула Сабана, ударив его по твердому животу, когда он попытался удержать ее.

— Убери от меня руки и прекрати это дерьмо. Вы все сошли с ума?

— Натали, послушай меня, — Майк потянулся к ней, его руки сомкнулись вокруг ее руки, его пальцы впились в ее плоть.

Ощущение его прикосновения вызвало немедленную реакцию, которую она не понимала, не могла понять. Ее кожа, казалось, съеживалась, физически пытаясь отстраниться от его прикосновений, когда осколки хрупкого, острого отвращения заполнили ее мозг.

Потрясенный, хриплый крик сорвался с ее губ, когда она попыталась вырваться из хватки Майка, уставившись туда, где его пальцы обхватили ее руку чуть ниже локтя.

Позади нее раздалось злое рычание, и, прежде чем Натали смогла осознать, могучая рука Сабана схватила Майка за шею, его пальцы разжались, и он был отброшен, во двор через крыльцо.

Натали посмотрела на свою руку, потом снова на Майка и медленно потерла кожу, пытаясь стереть ощущение его прикосновения. Он все еще был там, ощущение его прикосновения к ней, вызвало тошноту, подступившую к горлу. Она чувствовала, что в нее вторглись, что к ней приставали, как будто Майк прикоснулся к интимной части ее тела, а не просто схватил за руку. Ощущения граничили с агонией, в отличие от простого ощущения неприятного дискомфорта, когда доктор Пород осматривал ее.

Шок замедлил реальность, она подняла голову, наблюдая, как Сабан спрыгнул на землю, поднял Майка с лужайки, и нос к носу яростно зарычал, сверкнув острыми клыками, когда его кулак молниеносно ударил в мягкий живот Майка.

Шериф попытался разнять их, попытался встать между двумя мужчинами, но Сабан был слишком взбешен.

Натали услышала, как ее собственный голос выкрикнул его имя, когда она спрыгнула на землю, бросившись в драку и схватив Сабана за руку, когда он снова повернулся к Майку.

Глаза Майка закатились, его тело обмякло, а Сабан замер, его голова повернулась к Натали, его глаза скользнули туда, где она касалась его.

— Отпусти его, — тихо, она заставляла себя говорить, заставляла себя думать. — Отпусти его.

Она смотрела на него, дрожа, содрогаясь от силы знания, пронзившего ее сейчас. Что бы он ни сделал с ней, это имело более далеко идущие последствия, чем возбуждение.

— Отпусти его, — Натали подняла другую руку и обхватила запястье, где его пальцы все еще сжимали шею Майка. — Пожалуйста.

Майк начал хватать ртом воздух, когда Сабан медленно разжал пальцы и позволил ему упасть на землю, где шериф рывком поднял его и потащил обратно к патрульной машине.

Натали стояла под жарким летним солнцем, смутно сознавая, что соседи, вышедшие из своих домов, с любопытством наблюдают за происходящим.

— Что происходит? — прошептала она. Она все еще чувствовала, как прикосновение Майка болезненно отдается в ее руке. Она не могла избавиться от этого чувства, не могла остановить тошноту в животе.

Сабан поморщился, повернулся к ней, затем обхватил одной рукой ее затылок и прижался губами к ее губам. Его язык пронзительно скользнул между ее губ, переплелся с ее языком, и через секунду она уже наслаждалась вкусом Сабана, внезапно, ей захотелось его, ужасающе страстно.

Это был краткий миг, не более, чем прикосновение, вкус, но, когда он поднял голову, Натали почувствовала, как будто вся энергия покинула ее тело, но также, как и боль. Она прижалась лбом к его груди, ее дыхание перехватило от страха.

— Что ты со мной сделал? — прошептала она. — О, боже, Сабан, что ты сделал со мной?

***

Майк наблюдал за происходящим во дворе. Это животное прикасалось к ней, целовало ее, его руки обнимали ее, когда он отстранился, а Натали положила голову ему на грудь.

Она наклонилась к животному, позволяя ему поддерживать себя, позволяя ему обнимать ее, несмотря на боль, которую она чувствовала, и он ненавидел это. Он хотел разорвать ублюдка на части, клетка за клеткой. У этого сукина сына было то, что должно было принадлежать Майку. Он украл ее, украл у нее Бог знает сколько времени.

Вот почему она была так решительно настроена развестись с ним, уйти от него. Вот почему она никогда не зависела от него, никогда не опиралась на него и не позволяла ему доминировать в их браке, из-за этого Породы, этого животного.

Он провел ладонью по лицу, чувствуя, как по вискам стекает пот. Солдат, который пришел к нему домой сразу после ее отъезда из города, был прав. Майк не верил в это, не мог поверить, что эти ублюдочные животные могут контролировать женщину, как ему говорили.

Но он видел это собственными глазами. Он видел ее, не в силах вынести его прикосновения, ее лицо побледнело, глаза потемнели за секунду до того, как Порода оторвал его от нее.

И теперь животное обнимало ее, а не муж, с которым ей не следовало разводиться.

Боже. Что он будет делать? Майк должен увести ее от этого ублюдка. Он должен отвезти ее к доктору, которого советовал солдат, чтобы они могли все исправить.