Два мира

— Ты что-то знаешь? — удивилась Панферова, доселе считавшая Мишу в этом отношении несколько нерешительным.

— Ну помните, у мальчишек были отдельные занятия? — ответила вопросом на вопрос Юлька. — Ну вот там их учили правильному обращению, чтобы гормоны вверх не взяли, потому что мы на корабле и не убежишь.

— То есть Земля учла и это… — задумчиво проговорила Варвара, понимая причину нерешительности Виктора. — Чтобы наших мальчиков не сорвало… Вот почему и Федя таким был?

— Лобанову тяжелей всех было, но он сейчас отыграется, — хихикнула Катя. — Хотя тоже будет таким… Это же приятно, девочки, быть самым большим сокровищем…

— Приятно, — кивнула Кутейщикова, направившись затем в каюту командира.

Витя очень обрадовался сразу обнявшей его девушке. Осторожно посадив Варвару себе на колени, юноша обнимал ее, ощущая приятные выпуклости, будившие физиологические реакции организма, но железно держал себя в руках. Что-то вспомнив, Витя принялся рассказывать млеющей девушке, какая она прелесть. Варя же ни о чем думать на этом этапе не могла — объятия дарили покой и какие-то не испытанные ранее волнующие ощущения, заставляя расслабляться в руках юноши.

— Мы ночуем вместе, — поставила Виктора в известность Варвара. — Но пока не пристаем, хорошо? — немного жалобно спросила она.

— Ты не готова, — кивнул юноша, о таком, да так быстро, даже и не мечтавший. Обсуждать девчонок в экипаже было не принято, поэтому ликбезом заниматься было некому, ну кроме комнаты «до шестнадцати». — Мы не будем спешить.

— Спасибо, — прошептала девушка, которую указанная комната смущала просто жутко. Твердая, спокойная Кутейщикова от некоторых подробностей смущалась до невозможности, особенно когда примеривала их на себя.

— Не за что, — пожал плечами юноша, не понимавший, в чем проблема. Он любил Варю давно и безнадежно, не считая половую часть чем-то исключительно важным. Юноше на данном этапе было достаточно и объятий.

Ночь, можно сказать, не запомнилась. Варя сначала укатилась на самый край ставшей двуспальной кровати, будто очень опасаясь самого Виктора. Как девушка раздевалась, юноша, разумеется, не подглядывал, он был очень задумчив, пытаясь отвлечься от мыслей о Варваре. Назавтра был назначен монтаж, перед которым существовала необходимость выспаться.

Уснув, девушка перевернулась лицом к Виктору, заставив того полночи провести без сна — девушка была очень красивой, настолько, что юноша просто любовался ею, не в силах уснуть. Их чувства и отношение друг к другу развивались быстро, как будто пытаясь за дни скомпенсировать подавляемое ранее годами. Взрослые люди, возможно, подходили бы иначе друг к другу, но Варя и Витя были, по сути, подростками, запертыми на не таком, на самом деле, большом корабле…

— Витенька… — прошептала во сне девушка.

***

Прямо с утра Гарри связался с «Зарей», отметив несколько невыспавшийся вид Виктора. В общем-то, по смущенной улыбке находившейся рядом с командиром «Зари» девушки, остроухому юноше было все понятно. Хорошо, что у землян все в порядке. Усевшись в кресло за консолью пилота, Гарри принялся вбивать команды и план сближения в мозг «Гэлирии». Исследовательское судно пришло в движение, что не ощущалось, но было заметно Лили, стоявшей у иллюминатора. Иллюминаторы, впрочем, тоже были экранами, потому что никаких прозрачных частей «Гэлирия» не имела.

— Юстировка завершена, — сообщил мозг исследовательского судна. — Начать сближение?

— Начинай! — дал команду Гарри. На «Заре» в это время видели, как корабль «эльфов» облетел звездолет, занимая обговоренную позицию, и начал медленно сближаться.

— Курс ведет к столкновению, — тактично заметила электронная система «Зари». — Возможные действия…

— Игнорировать, — приказал Виктор Середа. Автоматика корабля не знала слова «стыковка», что создало свои интересные последствия еще в системе звезды Шедар.

Корабли медленно сближались. Это было совершенно незаметно для глаза, но цифры расстояния постоянно уменьшались, что и показывало текущую обстановку. Наконец, остались совершенно смешные по космическим меркам двадцать пять метров. «Гэлирия» подготовила свои манипуляторы, выглядевшие с «Зари» четырьмя длиннющими штангами. Началась самая сложная часть работы — собственно стыковка.

— По сообщению мозга, мы легли люком на переходную пластину, — сообщил голос Гарри. Миша, надев скафандр, отправился осматривать визуально.

— Открывай переходный, — кивнул Виктор. — Сейчас Мишка визуально осмотрит.

— Открыл, — подтвердила «Гэлирия». — Штанги закрепились, теперь только одеться и выйти наружу.

— Тогда пошли, — хмыкнул командир «Зари», отправляясь одеваться.

Скафандры были чем-то похожи — приобретя жесткость, они помогали космонавтам двигаться, а одежда Гарри, казалось, двигалась сама. Биоусилители древней расы очень хорошо справлялись с задачей. Встретившись в космосе, командиры двух кораблей внимательно осмотрели места сочленений, наметив точки «сварки». Спустя почти четыре часа оба вернулись на борт. Гарри скомандовал мозгу «Гэлирии», и спустя еще некоторое время оба судна стали одним целым.

— Итак, товарищи, нам осталось перейти на «Гэлирию» на время старта, — сообщил по общей трансляции Виктор. Конечно, он нервничал, опасаясь за результат, но возможность совсем скоро ступить на родную землю перевешивала. — Прошу всех собраться в переходной камере.

— Понял тебя, — откликнулся вернувшийся Миша.

— Готовы, — в один голос сообщили Паша с Юлей, отдыхавшие в своей каюте.

— Витя, — позвала его Варвара. — Надо с Землей попрощаться…

Предложение было своевременным, так как в момент прыжка пропадет связь, восстановить которую вряд ли получится до конца оного. Возможно, «Гэлирия» сможет что-то сделать, но Витя понимал, что Гарри такого делать никогда не пытался, ибо связываться остроухим было просто не с кем. На деле советский подросток даже представить себе не мог, как себя чувствуют люди, которым просто-напросто не с кем связываться.

На мостик «Зари» набились люди, заняв все свободное место. Вполне возможно, что родных они больше не увидят, поэтому Варя была права. Федя привел смутившуюся Луну, она чуть сопротивлялась, но не слишком сильно. Тяжело вздохнув, Витя вызвал Землю. Руководитель полетов внимательно посмотрел на ребят, все понимая, он слегка улыбнулся, но заговорил совсем о другом.

— Не хотите ли поговорить с родителями, так сказать, попарно? — поинтересовался товарищ Орлов, глядя на смутившихся ребят.

— Представить родителям? — поинтересовался Виктор, кинув взгляд на зардевшуюся Варвару. — Хорошая мысль!

— В таком случае, выходите, а начнем мы с Федора и его избранницы, — объявил товарищ Овечкин откуда-то, по ощущениям ребят, сбоку.

— Ну я же… Это же твои родители… — Луна чувствовала боль где-то внутри души, у нее родителей не было. — Ну…

— Твои тоже, — улыбнулся Лобанов, пока остальные члены экипажа покидали мостик.

Виктор понимал, почему товарищ Овечкин выбрал именно этих двоих. Психиатр хотел дать понять «эльфийке», что они одна семья. По той же причине и предложил прощаться попарно. На «Гэлирии» тихо плакала Гермиона, беззастенчиво подглядывая за тем, как прощались земляне. Какие им говорили теплые слова, как напутствовали… Гарри играл с Лили, не мешая супруге. Для него смотреть на эти сцены было слишком тяжело.

***

На экране пожилая женщина внимательно смотрела на юношу и остроухую девушку, прячущую взгляд, рядом с ним. Вера Митрофановна на своем веку повидала многое, но своим старшим сыном — оболтусом она, конечно же, гордилась. Несмотря даже на то, что роль у того оказалась незавидная, но Федя смог сделать то, о чем мечтал, а это стоило многого.

— Здравствуй, мама, — проговорил юноша, твердо глядя в камеру. — Познакомься, это Луна, моя… любимая.

— Здравствуй, дочка, — улыбнулась женщина, сжав кулаки от этого полного надежды и неверия взгляда совсем еще девчонки. Луна несколько долгих секунд вглядывалась в маму своего Феди.