Два мира

— Давай, — согласилась девушка, а затем задумалась, вспоминая рассказы Юльки и Катьки, у которых с ребятами давно уже было все хорошо. Испытующе взглянув на командира, девушка вздохнула. Ей и хотелось испытать то, о чем говорили девчонки, и было просто страшно. Она потянулась губами к юноше, чтобы ощутить, как Юля говорила, «вкус губ».

Ошарашенный таким действием, Виктор тем не менее не растерялся, специальная комната давала необходимые знания в полном объеме, куда входили и сигналы противоположного пола. Создатели программ учли, казалось, все, чтобы обеспечить космонавтов гармонией в семейных отношениях. Именно поэтому некоторое время юные пытливые умы увлеченно целовались. Впрочем, Варя все равно решила, что хорошего понемножку, выскользнув затем из каюты командира «Зари».

Виктор был несколько ошарашен. Крепость, которую он осаждал уже не первый год, неожиданно сдалась. Причем настолько неожиданно, что осмыслить этот факт было сходу сложно. Впрочем, раздумывать можно было и позже, сейчас все же стоило поспать.

Кутейщикова, в свою очередь, сидя в каюте, смотрела в иллюминатор. На фоне черного космоса в нем выделялась «Гэлирия». Вопрос, сумеют ли люди дальнего мира поверить землянам, был очень серьезным, но обдумать его как следует Варя не смогла: все ее мысли занимал Витя — как он смотрел на нее, как разговаривал, как страховал, будто в готовности прикрыть собой. Разрешив себе заметить отношение командира к ней, Варя была погребена под ворохом фактов. Даже засыпая, девушка перебирала ситуации, то и дело возникавшие во время полета, что и демонстрировало отношение к ней Вити Середы. «А это приятно, оказывается, когда мальчик обнимает», — подумала девушка, засыпая.

***

Центр Управления Полетами гудел — множество людей обсуждали встречу людей и «эльфов», оказавшихся когда-то тоже людьми, но из какой-то параллельной реальности, и именно это заставляло ученых спорить и обсуждать полученную информацию. Подняв все архивы, благо мирные процессы позволили запросить и архивы капиталистических стран, никаких намеков на так называемых «магов» обнаружено не было, кроме обычных шарлатанов и детских сказок. Великобритания, сильно пострадавшая во время последней мировой пандемии, клялась и божилась, что ничего такого на ее территории отродясь не водилось, поэтому исходили из того, что «эльфы» — существа параллельного мира.

— Итак, товарищи, что у нас имеется? — поинтересовался профессор Овечкин, видный специалист, специализирующийся в психиатрии.

— Четверо сильно пострадавших людей, — ответил ему академик Орлов, сменивший на этом посту ушедшего на пенсию академика Филатова. — Старшие лет семнадцати-восемнадцати. По мнению товарища Кутейщиковой, девушка — Гермиона и юноша — Гарри являются семейной парой, воспитывая дочь, провалившуюся во времени. Иначе пятилетний ребенок со всеми признаками обоих родителей не объясняется.

— Или же они живут намного дольше нас, — заметил полковник Александров, специалист по безопасности. — Все-таки ложь я бы не стал полностью исключать.

— Тем не менее, девочка до паники боится людей, что подтверждает их рассказ, — академик Орлов предпочитал думать, что «эльфы» говорят правду. — Да и вторая девушка…

— Тем не менее нужно учитывать, что это, возможно, совсем чуждые нам люди, — безопасник не спешил сходу верить кому бы то ни было. — Впрочем, наша служба не будет возражать, если они окажутся здесь. И у вас, и у нас есть специалисты, могущие определить, во-первых, насколько они пострадали, а во-вторых, насколько искренни.

— Бьюсь об заклад, «эльфы» думают о том же… — вздохнул Овечкин. — Попросим возможности поговорить с гостями, возможно, ответы на ваши вопросы будут доступны уже сейчас.

— Если я все правильно понимаю, — задумчиво проговорил Орлов, уперев взгляд в потолок. — Если они правдивы, то «эльфам» просто некуда идти. В таком случае, возможны два варианта: либо они распрощаются и убегут, просто испугавшись того, что мы можем причинить вред ребенку, либо же попытаются быть полезными, с надеждой влиться в наше общество.

— А вот товарищ Орлов прав! — заметил Овечкин, покивав. — Если «эльфы» предложат что-то, что может быть полезным нам или «Заре», то, скорей всего, они искренни в своих желаниях. Координаты Земли они знают и сами, как товарищ Середа указал, расхождение незначительное, поэтому в случае агрессии…

— Я понял вас, — ответил товарищ полковник, о таком не задумывавшийся. — Надо подумать.

— Полезно, товарищ полковник, полезно, — ехидно заметил психиатр. В этот момент центральный пульт принял пакет данных с «Зари». Здесь были данные систем корабля, все, что было возможно получить по пристыкованному судну и, конечно, состояние экипажа.

— В камере «сюрприза» ночь провели двое, что не рекомендуется, — заметил медик, затем вчитался в полученные данные, удивленно посмотрев на товарищей. Подобного врач не ожидал.

— Да… — вздохнул Овечкин, внимательно вчитавшись в расшифровку. — Девушка много плакала, Федор тоже веселым не был, а в результате они уснули в объятиях друг друга. И что теперь делать с нашими построениями? Запись слушать будем? — о том, что в «Сюрпризе» все разговоры пишутся, экипаж, разумеется, осведомлен не был.

Земля подготовила рекомендации, незамедлительно передав их на «Зарю». Экипаж звездолета должен был сделать все для того, чтобы гости не испугались, так как запись свидетельствовала о том, что «эльфы» не врут. Женщина из психологического управления, слушая запись, сначала очень близко приняла ее к сердцу, даже всхлипнув, а потом выдала свое резюме.

— Чем вы думали, пропуская Лобанова без пары? — поинтересовалась психолог, отлично понимая, что чувствует понявший, что он «лишний», юноша.

— Он сам пробрался на кора… — начал Орлов, но потом вздохнул. Эта сказка годилась для подростков, но никак ни для взрослых людей. — Планировалось, что экипаж его отправит домой, как только обнаружит, тем самым принимая первое совместное решение.

— А они взяли и не отправили, — кивнула знавшая историю женщина. — Гениальная игра, просто гениальная! — едко заметила она. — Когда мы уже научимся просто правду говорить?

***

Во сне Луна обняла Федю, получив от него такие же объятия, расцеплять которые просто не хотела, несмотря на то что юноша ее несколько смущал. Но девушке было просто тепло, и хотелось, чтобы это «тепло» было подольше, поэтому лежала Луна очень тихо, боясь даже пошевелиться. Наконец Лобанов открыл глаза, взглянув на девушку. Сонная одурь медленно уходила из глаз юноши, не понявшего поначалу, где находится. Впрочем, оглядевшись и сообразив, что имел радость уснуть прямо в «сюрпризе», Федя дергаться не стал. Остроухая девушка в его объятиях выглядела… беззащитной. Луна понимала, что сейчас все кончится, не желая этого.

— Прости, — тихо проговорил Федя, чувствуя, что расцепить объятья выше его сил. — Я тебя без спросу обнял.

— Я хочу, чтобы так было всегда… — прошептала ему неизвестно на чем державшаяся девушка. Все хорошее в ее жизни заканчивалось всегда очень быстро, поэтому Луна была уже готова сорваться в истерику, не желая, чтобы это сейчас закончилось. Холодное одиночество, спрятавшееся этой ночью, будто готово было вернуться в сердце.

— Я тоже… — Феде было трудно признаться в этом даже самому себе, ведь таких чувств он раньше не испытывал. — Не хочу тебя отпускать, — признался юноша. — Просто не хочу и все.

— Не отпускай меня, пожалуйста… — как-то очень жалобно попросила остроухая девушка, вдруг нерешительно потянувшись к нему губами. Она была готова к тому, что ее не поймут, отвергнут, но измученный собственным одиночеством Федор просто накрыл губы Луны своими.

Юноша чувствовал, что никому эту девушку не отдаст. Надо будет — пойдет за ней хоть на край света, поэтому целовал требовательно, но нежно, а Луна тянулась и тянулась к нему, как умирающий от жажды в пустыне тянется к капле влаги. Нацеловавшись, молодые люди медленно встали, не размыкая объятий. Они стояли посреди зеленой поляны, глядя в глаза друг другу, совершенно при этом не шевелясь.