Страница 28 из 64
Но понимаю, что чем больше это хочу сделать — тем хуже мне. Завтра мне не поздоровится.
И, судя по этому не терпящему отказов взгляду… Так оно всё и будет.
Обречённо вздыхаю и решаю воспользоваться хоть раз в своих целях этим человеком. Хоть домой доеду.
Обхожу автомобиль, сажусь в салон и съёживаюсь от внезапной перемены температуры. Потираю себя по плечам, чтобы немного согреться, и не смотрю на человека рядом с собой.
Он блокирует зачем-то двери и трогается с места. Смотрю только в окно, не желая с ним разговаривать.
Но это всё же приходится сделать, когда я с опаской начинаю наблюдать за тем, как Рихтер разворачивается. И едет совершенно в противоположную сторону от моей квартиры.
Резко поворачиваюсь к нему. Сжимаю в руках сумку.
— Ты же сказал, что отвезёшь меня домой!
— Ага, — взгляд неосознанно падает на его ладони. Он так легко и свободно сжимает руль. Сидит, расслабившись. И не напрягается, когда я озвучиваю этот вопрос, а он уже едет обратно. — Сказал. Только не уточнил, в чей.
Глава 20
— Нет-нет-нет! — восклицаю. Перепуганно машу руками. — Стой. Мы так не договаривались!
— Почему? — бесцветный вопрос. — Я же сказал, что довезу тебя до дома. Ты сама села в мою машину. И я повез. До своего дома.
— Но это ведь…
Я чувствую себя обманутой. И куда я опять встряла-то?!
— Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны? — уже слегка успокаиваясь, проговариваю. Здесь не место эмоциям. Особенно когда надо убедить Рихтера отвезти меня домой. — Ты едешь за горничной на остановку.
Хоть и пытаюсь скрыть эмоции, всё равно показываю свою нервозность в слишком резкой жестикуляции. Руки — мои враги!
— Привозишь её в свой дом, — продолжаю. — Что на это скажет твоя жена? Нет, Рихтер, я всё понимаю, но…
У него вообще что-то на лице хотя бы иногда бывает, кроме усмешки? Хоть бы вопросительно бровь изогнул. Не знаю даже…
— Это выглядит стрёмно. Честно, я тебя ненавижу, — и хоть сейчас эта фраза вырывается из горла сама, всё же на ледышку она действует. Он слегка морщится. — Не за то, что ты сделал со мной. А за то, на что ты пошёл, чтобы я сейчас сидела здесь. За сестру, за клинику, за нервы. За мои нервы. Думаешь, меня девственность моя заботит? Нет. Сломает ли меня твоё пренебрежительное отношение ко мне? Ничуть. Я порыдаю и успокоюсь, но ты навредил моей семье. Что было бы, если бы я не согласилась? Твои уроды изнасиловали бы беременную женщину?
Он слушает мой монолог молча. А меня почему-то прорывает именно сейчас. Голос немного подрагивает, но я всё равно продолжаю. Что мне терять? Возьмёт меня? Сейчас он имеет на это полное право. И от этого на душе становится только тяжелее.
— Тебе так нужен этот ответ? — и это всё, что он может мне сказать?!
— Да, — выдыхаю в секунду. — Честно и без капли лжи.
Он поворачивает голову в мою сторону. Смотрит цепким серым взглядом, от которого на теле появляется неприятное жжение.
— Нет, я бы этого не сделал, — он отвечает так твёрдо и стойко, что я верю. Не знаю, почему. Делать это опасно. Но я всё же смотрю за его реакцией. Он отворачивается. Вжимает ногу в педаль газа и крепко сжимает руль.
Александр злится.
Чёрт, как необычно звучит это полное имя в моей голове. И Сашей не назовёшь. Ему оно не подходит. Слишком обычное. Александр звучит благороднее. Но в мыслях он всегда будет ледышкой. Или козлом.
Интересно, его так взбесил мой вопрос?
— Хорошо, — киваю. — Я не хочу проблем с Оливией. Как только она увидит нас, всё поймёт. Мне же житья потом не будет. Мне и так страшно ходить по дому, зная, что ты трахнул меня там…
Я запинаюсь.
От его вида.
Его тело в один миг становится напряжённым. Мышцы слегка раздуваются, а хватка на руле становится только сильнее. Хоть и в салоне темно, всё равно вижу через красные огоньки на панели.
— Где?
Я сглатываю. Почему каждый раз боюсь, когда он говорит? Это уже защитный рефлекс.
— Где ты живёшь со своей женой… — опять выдыхаю и надеюсь, что он поймёт меня.
Но только уже поздно. На машине от остановки до его дома — слишком мало времени. Каких-то пять минут, и мы заезжаем на территорию Рихтера.
— Меня это не заботит, — паркуется. — Оливия и слова не скажет.
Мотор глохнет. Он вытаскивает ключи из зажигания, открывает дверь и выходит из машины. А я остаюсь. Всё ещё не решаюсь выйти. Я могу уехать. Потратить оставшиеся деньги на такси, но не увидеть этого ненавидящего взгляда Бельц. Но против Рихтера не пойдёшь.
Особенно когда он открывает дверь с моей стороны и терпеливо ждёт, когда я выйду.
Я вдыхаю побольше кислорода и банально молюсь. Хоть и знаю — мне не поможет. Вылезаю из тёплого авто и иду вслед за хозяином, которого мне сейчас хочется придушить. Автомобиля Кёлера уже нет. Уехал.
И слава Богу.
Но так я думаю только несколько секунд, пока Рихтер не открывает двери и едва не силком заталкивает внутрь.
Я стараюсь подготовиться ко встрече с Оливией. Перебираю в голове диалоги, но не нахожу ни одного. А зря. Пора бы уже.
Потому что как только я переступаю порог дома… Вижу перед собой Бельц. И всё. Все мысли вмиг улетучиваются из головы. От одного её вида. Недовольного, слегка шокированного.
Чувствую… Мне конец. Всё. Либо я буду драить унитазы до конца своих рабочих дней, либо же… останусь без волос, которые она сегодня так грубо схватила.
— Здравствуйте, — произношу неловко. Вмиг становлюсь нашкодившей школьницей.
— Здравствуй, — от её тона на спине волоски встают дыбом. Она переводит недовольный взгляд на Рихтера. И я так молюсь, чтобы он с ней разговаривал, а не я. — Александр?
Она явно этого не ожидала. Собственно, как и я.
Чёрт, ощущаю себя котёнком, которого притащили с улицы.
— Ехал в офис, — у них эта холодность в голосе — семейное. — Увидел — сидит. Ты сама виновата, что задержала её. Ещё и не предложила остаться. Поэтому сегодня она переночует в гостевой комнате. Не в первый раз же, Оливия.
Я не понимаю, как она выдерживает этот взгляд. Этот тон. Его ауру. Его позу. Всё в нём меня пугает. Особенно эти тишина и спокойствие, которые от него исходят. И кажется мне… В один момент… Он рванёт. Как ядерная бомба.
— Да нет, не проблема… — мямлит. — Хорошо. Виола, пошли, я покажу тебе комнату.
А вот теперь… Я не знаю, что хуже. Переночевать в доме Рихтера или остаться с Бельц наедине…
На удивление, Оливия доводит меня до комнаты молча. Я плетусь за ней и стараюсь не разговаривать. Не хочу. Вдруг она докопается, и я провалюсь? Она узнает, что я…
Сплю с её мужем.
Господи, как же это мерзко звучит!
И поэтому мне частично стыдно перед ней. Скажу честно — так и тянет извиниться. Но тогда она точно всё поймёт.
Мы заходим в комнату, и я уже хочу поблагодарить её, но не успеваю. Как только губы размыкаются, Бельц поворачивается ко мне. Сверкает озлобленным зелёным взглядом. И этот разъярённый, опасный блеск…
Мне знаком.
— Ты… сучка.
И, когда она заносит руку и вцепляется пальцами в мою майку, я, наконец, вспоминаю.
Светлую копну волос, что мелькнула в проёме. Ту радужку зелёных глаз, которая пропала во тьме, как потухший светлячок.
Это была не паранойя.
Она…
Всё видела!
И, судя по тому, как она толкает меня в стену, а я только и успеваю выставить руки вперёд, настроена Оливия агрессивно.
— Что на вас нашло? — мне не страшно, нет. Даже если она и уволит меня… Рихтер не даст. Или найдёт для меня другое применение. Но вот… Нет, всё же мне боязно. Что будет, если она оставит меня здесь? Продолжит издеваться надо мной? И тогда…
Моя жизнь окажется одним сплошным адом. Одна под прицелом двух врагов — худшее, чем тот же Алекс. Который всё ещё не простил меня за тот случай в бильярдном клубе.
Оливия молчит, а меня это напрягает. Я вцепляюсь в её запястье пальцами и стараюсь оторвать от своей майки. Но она стойко смотрит на мою шею. Взгляд словно намертво застывает.