Тайфун

Акустик встрепенулся.

— Пассивный акустический контакт! Предполагаю, подводная лодка!

Летчик развернул «Камова», и вертолет завис в воздухе.

— «Байкал»? — спросил напарника второй пилот.

Первый пилот кивнул.

— Сейчас сбросим активный гидролокатор. Это разбудит «Байкал», и он всплывет и объяснит свои глупые шутки. Акустик, приготовиться сбросить активный гидролокатор.

— Курс сто семьдесят пять.

Летчик опустил нос «Камова», и вертолет полетел на юг.

— Тут что-то не так, — недоуменно произнес акустик. — Это одновальная подводная лодка. А у «Байкала» ведь два гребных винта, да?

«Портленд».

Скавалло попыталась прогнать мысли об Энглере, который свободно разгуливал по палубам «Портленда». Надев наушники, она вывернула громкость на максимум и включила подводный телефон.

— «Байкал», «Байкал», «Байкал», вы меня слышите?

Ответом ей стал лишь равномерный шелест потоков воды.

Не может быть и речи о том, чтобы Энглер затерялся на подводной лодке. Куда он направился?

Молодая женщина снова включила микрофон на передачу.

— «Байкал», «Байкал», «Байкал», вы меня слышите?

И вдруг ее осенило: к Ванну. Каюта командира — единственное место, куда мог пойти сбежавший радист. Скавалло собиралась поделиться своей догадкой со Стэдменом, но тут шум воды в наушниках едва уловимо изменился. В нем появился низкочастотный тон, дрожащий гул, которого не было минуту назад. Звук был настолько слабый, что когда молодая женщина попыталась сосредоточиться на нем, выделить из обилия случайного шума, он исчез.

— «Байкал», «Байкал», «Байкал», вы меня слышите?

— Скавалло, что у вас? — спросил Стэдмен.

Сдвинув наушники назад, она начала:

— Знаете, если Энглер и думает найти где-то помощь, он направится прямо к...

Вдруг Скавалло умолкла.

— «Лос-Анджелес», «Лос-Анджелес»... мы вас слышим.

— Что там? — спросил Стэдмен.

— Это «Байкал!»

Внезапно корпус «Портленда» огласился троекратным пронзительным писком.

Пинг! Пинг! Пинг!

— Центральный пост, говорит акустик! Вертолет только что сбросил буек с активным гидролокатором прямо на нас!

— Рулевой! — воскликнул Стэдмен. — Переложить руль вправо до отказа! Полный вперед!

«Байкал».

Несколько тонн воды, скопившихся в ракетном отсеке, отправили бы «Портленд» прямиком на дно, однако «Байкал» под действием дополнительного веса лишь осел носом на один градус. Бить тревогу еще рано. Для того чтобы лодка начала тонуть, потребуется нечто большее. Внизу в трюме были кингстоны. Марков был готов открыть их, но только после того, как Грачева извлекут из второго отсека.

— Сергей, — обратился он к старшему помощнику, — иди в главный машинный пост и принимай управление на себя. Включай все отсасывающие насосы ракетного отсека.

— Даже те, что находятся под сухими шахтами?

— Когда ты туда придешь, они уже не будут сухими. И, возможно, нам придется задраить отсек и повысить в нем давление воздуха, чтобы замедлить течь.

Гаспарян понимал, что Грачев что-то придумал. В подробности его не посвятили, но старший помощник к этому и не стремился. Когда все вернутся на базу, возникнет много вопросов, и Гаспарян хотел ограничиться абсолютным минимумом ответов.

— Если в корпусе пробоина, этим мы только будем выкачивать воздух за борт.

— Я говорил о том, чтобы замедлить течь, а не остановить ее совсем.

Раздался зуммер. Марков снял «каштан».

— Говорит командир.

— Товарищ командир! Вода прибывает в первый отсёк.

Это был мичман Лысенко, торпедист, поднимавшийся вместе с Грачевым и Демьяненко на палубу во льдах.

— Течь в торпедном аппарате?

— Нет, из второго отсека.

— Задрайте водонепроницаемую переборку.

— Уже задраили. Вода продолжает прибывать.

— Мичман, ее много?

— Пока что мы еще не плаваем.

— И не дожидайтесь этого. Лысенко, немедленно выводи своих людей из отсека. Проходите на корму по жилой палубе. Как только все покинут отсек, доложишь мне. Мы попытаемся остановить течь, подавая воздух под давлением. Все понял?

— Так точно.

Марков повернулся к Гаспаряну.

Вода в первом отсеке. Водонепроницаемая переборка ее не держит. Демьяненко и Грачев должны покинуть второй отсек до того, как вся носовая часть лодки окажется затопленной.

Гаспарян был специалистом по аварийно-ремонтным работам и лучше кого бы то ни было знал, что будет означать затопление первого и второго отсеков. В конструкцию лодки класса «Тайфун» заложен солидный резерв плавучести. И все же он имеет свой предел.

— Командир, если оба отсека заполнятся водой, мы не сможем удерживать заданную глубину.

— В таком случае мы продуем балласт и будем решать проблемы на поверхности. А теперь иди!

Не успел старший помощник уйти в главное машинное отделение, раздался встревоженный голос Беликова:

— Товарищ командир! Активный гидролокатор по пеленгу триста пятьдесят! Акустический буек, сброшенный с вертолета!

Демьяненко уже был готов броситься в носовой отсек, не дожидаясь старшего помощника, но в этот момент Гаспарян наконец вошел в главный машинный пост через водонепроницаемый люк в кормовой части.

— Каково положение дел? — озабоченно спросил Федоренко.

— Лодка имеет дифферент на нос в один градус, и вода начала поступать в торпедный отсек, — ответил Гаспарян.

— Водонепроницаемый люк задраен?

— Да. Уплотнение плохое. Мы можем потерять корабль стоимостью сто миллиардов рублей из-за копеечной резинки. — Старший помощник подошел к водонепроницаемому люку, ведущему в ракетный отсек. На переборке рядом с двумя клапанами был закреплен манометр. — Давление там слишком высокое! Люк не откроется!

— Надо поднять давление воздуха в этом отсеке! — предложил Демьяненко.

— Вам надо забыть о покойниках и думать о том, как спасти корабль! — вмешался Федоренко.

Не обращая на него внимания, Гаспарян сел за приборную панель.

— Задраить кормовой люк. Поднимаю давление.

Демьяненко закрыл крышку и повернул маховик-кремальеру, после чего поспешил к люку, ведущему в ракетный отсек.

У Федоренко в ушах загудела кровь.

— Что вы делаете?

Демьяненко следил за манометром, дожидаясь, когда стрелка покажет такое же давление, как и во втором отсеке.

— Хватит! Теперь люк должен будет открыться.

Открыв задрайки, молодой лейтенант навалился плечом на крышку люка. Тот сначала не поддавался, но затем с резким шипением распахнулся. Демьяненко шагнул в ракетный отсек и закрыл люк за собой.

Подойдя к кормовой переборке, Федоренко повернул маховик и попытался открыть на себя люк, ведущий в центральный командный пост.

Крышка не шелохнулась.

— Не прикасайтесь к нему, — распорядился Гаспарян. — В нашем отсеке повышенное давление. Нам нужно поддерживать его до тех пор, пока не вернутся Демьяненко с Грачевым.

— Там уже полно воды! Лейтенант ни за что не найдет труп!

— В таком случае, капитан, предлагаю сесть. Ждать нам придется долго.

«Ка-25».

— Есть цель! Подтверждаю, это подводная лодка класса «Лос-Анджелес»! Она идет полным ходом на восток, поднимая при этом страшный шум!

Первый пилот повел «Камова» в открытое море.

— Радист, — приказал он. — Доложи на корабль. Выясни, нам по-прежнему разрешается применить оружие?

Летчику пришлось подождать, пока его приказ услышат, поймут и переведут на китайский, чтобы связаться с кораблем.

Из наушников послышался быстрый лепет по-китайски. Второй пилот удовлетворенно кивнул.

— Что они ответили? — спросил первый пилот.

— Летим на юг! — ответил напарник.

Летчик заложил вираж вправо, недовольный тем, что из командира боевого вертолета он превратился в водителя. Что будет дальше?