Франкфурт 939

– Да уж, – процедил он сквозь зубы.

Зигфрид растёкся на троне, будто кисель. Ещё немного и на пол прольётся. Задумался, не знает, как реагировать. Манфред перед крысами виноват, но не перед ним самим. Тот тогда ещё не был королём, да и с Манфредом не ссорился. Никто тогда с Манфредом не ссорился, а вот он со всеми и запросто. Отморозок, каких мало. Совсем ничего не боится и не думает, что говорит. Впрочем, он мудро поступил, когда сбежал из города. Тогда весь Франкфурт желал его смерти. Врагов Манфред наживает ещё быстрее, чем орудует ножом. Порой кажется, без них ему скучно. Ну и уныние, когда никто не мечтает перерезать тебе горло.

– Гвардеец принца Генриха? – переспросил кисель сонным голосом. Он уже пьяный что ли?

– И друг герцога Эбергарда. Вчера по приезду общались у камина, – ответил хвастун. Если не врёт, то убивать его теперь нельзя. Обидно.

Обидно?! И только? Неужто Всевышний так потешается?

Ой, не стоило богохульствовать.

– Ты ко мне по делу или по старой памяти?

– По делу. Но если угостишь медовухой, рад повспоминать былое. Пасечник не поменялся?

– Никогда не любил медовуху. На вкус как ослиная моча, – сознался захмелевший Зигфрид.

– Ты пробовал ослиную мочу?

– Ха-ха, сейчас лопну от смеха, – саркастичным тоном ответил Зигфрид. – И как мне к тебе обращаться – Сэ-э-эр Манфред?

– Да, – не раздумывая ответил гвардеец.

– А ты будешь величать меня «Ваше Величество»? Я ведь теперь король.

– М-м. Ладно, останемся Манфредом и Зигфридом, годится?

– Чё те надо, Манфред?

– Услугу.

– В прошлый раз те, кто оказал тебе услугу, лишились головы.

– Всякое бывает.

– Ты совсем охренел? – Зигфрид оторвался от спинки трона. Теперь не кисель, а грач на ветке. – Десять человек, Манфред! Из-за твоей глупости. А тебе наплевать? Ну ладно, всякое бывает?!

– Слушай, Зигфрид, я их плетями не гнал и не подставлял, они сами согласились. Знали, что это опасно, но согласились. Без принуждения и обмана. Им просто не повезло. Сложись всё иначе, они бы остались живыми, счастливыми и богатыми. Я и сам бы того хотел, но сделанного не воротишь. У меня, по крайней мере, так и не вышло.

– Им головы срубили, а ты жив, стоишь тут, несёшь всякую чушь.

– Ой, ну прости, что и сам не помер. Видит Бог, я старался, но не задалось. Похоже, кто-то на небесах меня хранит. И чего всем так неймётся найти виноватого?

– А почему ты так упорно отрицаешь свою вину?

– Да потому что я не виновен. Не я их обезглавил и уж точно не я выдал герцогу Эбергарду.

– У него не было выбора.

– Конечно, был. Например – не сдавать своих людей и не отрекаться от собственного внука. Предатель он.

– Следи за словами, Манфред. В отличие от той мрази – Энрика, которого я прикончил, чтобы занять трон [Да неужели?], к твоему деду испытывал искреннее почтение.

«Не считая оскорблений и жалоб. Втихую, конечно же», – мысленно добавил Брун.

А, нет, не мысленно, очень даже вслух. Вот отчего все пялятся. Они-то робко недоумевают, а Фольк лыбится, он Зигфрида недолюбливает.

– И я его безмерно уважал, – продолжал гвардеец, до которого голос Бруна не донёсся. – Сам знаешь, он воспитывал меня после смерти отца. Жизнь в трущобах лучше церковной, уж поверь. И я ни какая-нибудь там неблагодарная скотина, я ценю всё, что он для меня сделал. Пусть и расстались мы паршиво. Я горевал, когда узнал о его гибели.

– И всё равно он был неправ, да?

– А то.

– Конечно, похерить договор с герцогом Эбергардом, купечеством и городской стражей, поставить всех крыс под удар, и всё лишь бы тебя защитить.

– Я ведь его единственный внук.

– Ты, гляжу, не пропал, даже наоборот. Так может, твой дед всё верно сделал?

– Ну, учитывая, сколько раз я едва не дал дуба и каким чудом стал гвардейцем, не думаю, что он это планировал.

– Давай уже к делу, – предложил грач и откинулся на спинку трона. – Что за услуга?

– Проникнуть в сокровищницу герцога Эбергарда.

Зигфрид заржал как конь, а крысы его поддержали. Смех на весь зал. Ему бы смутиться, но Манфред улыбается. Брун хорошо знает эту ехидную улыбку. Он будет добиваться своего.

– Герцога Эбергарда? Друга твоего обокрасть? А чего не Оттона? Или, может, сразу императора византийского? Как там его?

– Роман или Константин. Чёрт разберёт этих греков. Попробуй пойми, кто у них там на самом деле правит.

– Ты с головой не дружишь, Манфред.

– Мне не нужны все сокровища герцога, всего один меч. Он и не заметит пропажи.

– Да хоть бы и пустой ржавый сундук! Нет, мы уговор с Эбергардом не нарушим!

– Где за пределами Франкфурта вы толкаете краденое, в Майнце, Вормсе, Вюрцбурге и Шпейере?

– В Вюрцбурге местных воров развелось, они нам не рады. Зато теперь у нас люди в Кёльне и Трире.

– А я предлагаю вам королевский двор в Магдебурге. Весь свет королевства раз в два-три года там прибывает.

– Весь свет дворянства соберётся во Франкфурте на коронации принца Генриха.

– И со многими ты сможешь пообщаться? С таким, как ты, они не станут говорить, а вот с королевским гвардейцем – запросто. Он предложит им нечто ценное за бесценок и скажет: Есть ещё!

– И ты этим займёшься?

– Да легко.

– Что же это за меч такой?

– Семейная реликвия, им владел отец.

– Коль так, почему просто не попросишь его у своего друга?

– Меч ему подарил принц Генрих, прежде чем я успел его выклянчить. Он с ним не расстанется.

– Но пропажу не заметит, да?

– А если и заметит, на вас не подумает, коль ничего ценного более не пропадёт.

– Знаешь, Манфред, выгоду от сделки с тобой мы ощутим нескоро, а вот меч ты получишь сразу. Того гляди, и вовсе восстание провалится и мы останемся ни с чем. Нет, так не пойдёт. Мы ведь не бедствуем.

И чем Зигфрид думает в подобные моменты? Не головой, уж точно. Брун Манфреда терпеть не может, но предложение его вот так поспешно не отверг бы. Любой, у кого на плечах не задница, сделал бы также. Это же королевский двор! Какой там рынок сбыта! Знать любит дорогие вещи по дешёвке. А в данном случае, по дешёвке – значит, вдвое дороже, чем на рынке из-под полы. Все в выигрыше. Каждый здесь сейчас об этом подумал.

«Ох, Зигфрид, Зигфрид, из-за таких решений тебя и не любят. Скоро все от крыс отвернутся. Да что там, крысы и сами разбегутся кто куда. Им нужны деньги, а не тёплые отношения с герцогом Эбергардом. Балбес! Принял трон на расцвете крысиного королевства, а передаст наследнику одни огрызки. Зато гордый, уступки никому не делает. Мнит себя Ульпием Траяном. Знать бы, кто это. Но звучит гордо!»

– Впрочем, – продолжил Зигфрид, – кое-что ты можешь сделать уже сегодня.

– Выкладывай.

– У нас тут нежелательные соседи в тоннелях завелись. Наверно, уже слышал о пропавшем отряде Железных?

– Они в канализации прячутся? – удивился Манфред.

– Ну, прячутся – это сильно сказано. Они выход найти не могут.

– Хотели через тоннели в замок попасть? Как они их нашли?

– Пришли и спросили.

– И вы их там бросили? – усмехнулся Манфред. – А теперь по канализации ходить опасно, да? От меня-то ты чего хочешь, чтобы я один перебил отряд Железных?

– Кучку голодных измождённых доходяг.

– И что же вы их сами до сих пор не перебили?

– Мы воры, а не солдаты. Да и надеялись, что они сами сдохнут.

– Я встречался с Железными, их как угодно можно назвать, но уж точно не доходягами.

– То есть сдрейфил?

– Нет, я согласен. Мне нужен проводник.

– Хорошо, приходи к нам…

– Сейчас.

– Без подготовки?

– К чему там готовиться? Всё, что надо, с собой. Давай-давай, живее. Времени нет, дел по горло. Я ведь гвардеец, у меня обязанности, не забыл?

– Я дам проводника, но не надейся, дорогу в замок он не отыщет.

– Тебе ли не знать, что я всегда держу слово.