Грешник. Моя навеки

Бывшая подруга жены... Когда-то нормальной бабой была, а сейчас бандитом настоящим стала. Не даёт отчёт своим действиям, нихрена не соображает. Чего добьется, если с нами что-то случится? Звездец логика. Или же она под воздействием какой-то дряни?!...

— Да вы меня задолбали! — выкрикивает она. — Неужели я от вас никогда не избавлюсь?! Избавлюсь, конечно, — отвечает собой себе, громко смеясь. — Сдохните! Будьте прокляты!

— Нет, нет. Мил, давай поговорим, а? — не угомонится Лерка. Но психичка ее даже не слушает. Моя рука машинально тянется за пояс.

Дальше как в тумане...

Два выстрела. Лерин крик. Тишина.

Глава 20

Голова ватная, как и все тело. Я распахиваю глаза в надежде, что все, случившееся вчера, кошмарный сон. Нет, я хочу Рамиля рядом. Но те выстрелы... Если муж снова пострадает, я просто свихнусь.

Хочу подняться, но сильная рука оказывается на моей шее, заставляет лечь обратно.

— Чш-ш-ш. Все хорошо, родная.

И это не сон. Это действительно голос Рамиля. Он гладит меня по голове, целует в лоб.

— Ра...

— Рамиль, да, — усмехается он. — Кто еще может тебя трогать и целовать, Лера, кроме меня?

В его голове чувствуется усмешка, перемешанная со злостью и ревностью. Я оглядываюсь по сторонам. Где мы? В салоне автомобиля?

Я делаю над собой усилие и, несмотря на протесты мужа, встаю, сажусь рядом. Разглядываю его усталое лицо, дотрагиваюсь до взъерошенных волос. Провожу пальцами по скулам.

Тяжело сглатываю от мысли, что опять мы вляпались в дерьмо по горло. И теперь только по моей вине, из-за моей невнимательности, тупости. Черт! Я никогда не совершила бы ошибку, если бы не тот случай в детском саду. Если бы не воспитательница, которая наврала, что Сашка упал и сильно поранился.

Сашка...

— Как наш сын? — спрашиваю сипло, не сводя глаз с мужа. Мои руки дрожат, а пальцы, которыми я расстегиваю пуговицы его рубашки, оледенели.

— Все хорошо. И с сыном, и со мной, — он ловит мои запястья, прижимает к губам.

— Дай посмотреть, — тихо прошу я.

— Нечего там смотреть. Всего лишь шрам, и то замотан бинтом. Ничего ты не увидишь.

— Почему не сообщил, Рамиль? — обида растекается по телу, бьет в затылок. Я сейчас хочу наорать на него. — Почему я не знала о твоей болезни? Неужели я для тебя ничего не значу? Неужели я пустое место, которое не имеет права... Я твоя жена, Рамиль! Забыл?!

Он лишь вздыхает, прижимая меня к себе. Целует в макушку, шепча что-то невнятное. По моему лицу текут слезы, падают на его рубашку.

— Посмотри на меня, — взяв за подбородок, вздергивает вверх. — Это случилось настолько спонтанно, что я сам очухаться не смог. Но сейчас не хочу обсуждать эту тему, Лер. Как только окажемся дома, я тебе все детально объясню, и ты меня поймешь. Уверен.

Муж проводит большим пальцем по моим щекам, вытирает влагу. Дотрагивается до нижней губы, тянет вниз. Его кадык дергается. И в ту же секунду он впивается в мои губы.

Жадный, голодный поцелуй выбивает весь воздух из легких. Аромат парфюма мужа кружит голову не меньше его сумасшедшего поцелуя. Я обвиваю его шею руками, зарываюсь в волосы. Сжимаю их в ладонях. Боже, как же я соскучилась. Как же люблю его...

В салоне автомобиля слишком тесно и душно. Оторвавшись от губ друг друга, тяжело дыша, мы одновременно сглатываем.

— Я тебя ненавижу, Чернов. За то, что ты постоянно от меня что-то скрываешь. А ведь я могла бы помочь хоть чем-то...

— Ты бы пошла права качать и доказывать свою непричастность к тем суммам, которые чудным образом оказались на твоем счету. И усложнила бы ситуацию вдвое. Аж в трое, — чуть ли не рычит Рамиль. — Я знал, что делаю. И ни капли не жалею, что не впутал тебя. А Мила... — он осекается, снова сглатывает. — Получила по заслугам.

В чем-то он прав. Я бы не стала сидеть и не вмешиваться в то дерьмо. Да, обязательно боролась бы за справедливость, которая не всегда побеждает.

Нужно оставить все позади и думать о будущем, верно? Но почему мое обиженное состояние не проходит? Пусть я обнимаю сейчас мужа и кладу голову ему на плечо, чувствуя на теле его горячие прикосновения, все равно я злюсь. Не могу принять тот факт, что он из-за меня вон из кожи лез и при этом меня не впутывал, пытался сберечь.

— Я тебя ненавижу, — повторяю шепотом, всхлипывая. — Когда все это закончится? Когда наконец мы начнем жить спокойной жизнью? Мы же никому ничего плохого не сделали...

Рамиль не отвечает. Положив руку на мой живот, гладит его. И снова целует в макушку.

— А ты, кстати, скрыла от меня свою беременность. Думаешь, останешься без наказания? Нет, конечно. Как только окажемся дома...

— Что же ты сделаешь, интересно?

— Соберем вещи и уедем, Лера. Далеко и надолго, — заявляет Рамиль серьезным тоном. Поднимаю голову, встречаюсь с ним глазами.

— Ты... шутишь?

— Ни капли, — хмыкает. — Давно надо было.

— Если дело в твоих сестрах, то они...

— Я просто хочу жить отдельно, и точка, — перебивает, оглядываясь по сторонам. — Ты, я и наши дети.

Впереди нашей машины останавливаются две ментовские. Из салона выходят несколько мужчин в форме. Я только сейчас замечаю, что у заброшенного здания, вернее, рядом с ним на земле лежат несколько человек со связанными руками и ногами.

— Тимур тоже тут? — спрашиваю, увидев его с каким-то мужчиной.

— Ну да. Мы как близнецы — не можем жить друг без друга, — недовольно усмехается муж.

В стекло стучит парень в форме ОМОНа. Рамиль слегка отстраняется от меня, опускает окно.

— Вам показания дать надо и... Оружие. Пройдемте со мной, — кивает куда-то вперед.

Резко хватаюсь за руку мужа, вспоминая его слова.

«А Мила... Получила по заслугам».

Оружие... Показания.

Черт! Черт! Чер-р-рт!

Только не это...

Я смотрю на Рамиля умоляющим взглядом. Он понимает, что я хочу от него услышать. Но муж поджимает губы и грустно усмехается.

Парень уходит, а Рамиль все равно не отвечает на мой немой вопрос.

— Ты что, — язык не поворачивается спросить, но я должна знать. — Ты что, убил ее?

Рамиль откручивает крышку бутылки, протягивает мне. В горле действительно пересохло. Он снова оборачивается и, убедившись, что никто на нас не смотрит, обхватывает мою голову руками, притягивает к себе. Снова целует с жадностью.

Я крепко обнимаю его, отвечаю с точно таким же напором. Соскучилась дико. Хочу, чтобы мы вернулись домой. И чтобы все было по-прежнему. Никаких проблем, споров и переживаний.

— Все хорошо будет, — шепчет он тяжело дыша. — Не волнуйся, слышишь? Тимур здесь, он поможет. Да и вообще, у нас много хороших друзей, кто вытащит, если вдруг все пойдет против меня. Береги себя и малышей, любимая.

От его слов становится холодно. По позвоночнику пробегает мороз, сердце стучит так, будто я бежала марафон.

— Зачем ты так? Как мы без тебя?

— Никак, — говорит, как отрезает. — Потому что вы без меня не останетесь. Я всего лишь защищал свою жену. Не мог же смотреть, как тебя... — он осекается, трясет головой, явно отгоняя паршивые мысли прочь. — В общем, вернись домой с ребятами и не переживай за меня.

Оставив короткий поцелуй на губах, Рамиль покидает салон и ровной походкой идет вперед. Даже не оборачивается. Знает ведь, я разревусь, если вновь встречусь с ним глазами. А он терпеть не может мои слезы. Я никогда при нем не плакала. Почти никогда. А сейчас я просто не в силах сдержать свои эмоции.

Взяв бутылку с водой, выхожу из автомобиля, захлопываю дверь. Дышу полной грудью, оглядываясь по сторонам. Где Аня? Куда делся Клим? Я тут никого не знаю, кроме Тимура, который тоже куда-то испарился. Мне бы поговорить с ним и разузнать, что ждет Рамиля.

Господи, дай мне сил...

— Привет, — тихий голос раздается сзади, и я невольно оборачиваюсь.

Передо мной стоит мужчина с синими, как небо, глазами и обаятельной улыбкой на губах. Волосы расстрепанные, будто их днями не расчесывал. И он, словно прочитав мои мысли, зарывается в них пятерней, усмехается.