Страница 9 из 9
«Нельзя, Надя, так открыто пялиться на своего пациента!» – делаю себе строгий выговор.
Кажется, я начинаю понимать, почему большинство врачей, если не сказать – абсолютно все, отказываются проводить операции близким людям. Очень сложно полностью отключиться и оставить холодным своё сознание. По крайней мере со мной происходит это сейчас. Сочувствовать совершенно чужому человеку – это одно, а тому, кто достаточно долго занимал твои мысли – уже совсем другое. И если я хочу, чтобы Алексей полностью восстановил утраченное здоровье, нужно взять себя в руки и стереть из головы, что когда-то я засыпала с мыслями о нём. Вот глупая.
Вопрос с общением мы всё-таки разрешили. Простые ответы, вроде «да» или «нет» можно получить от обычного кивка головы. Главное – правильно задавать вопросы. Но мне хотелось, чтобы и Алексей «говорил». Как выяснилось, не на все вопросы Лёша мог ответить. И мне пришлось написать на листочке «не знаю», чтобы расширить варианты ответов.
Я сменила постельное бельё, загрузив его в стиральную машину, убрала всё лишнее в ванной и на кухне, чтобы Алексей случайно не запнулся, накормила его ужином и налила сладкий чай. Оказывается, Лёша сладкоежка, и я сделала себе пометку купить ему что-нибудь к чаю. Оставив включённым свет на кухне и в ванной, чтобы не оставлять в полной темноте, пожелала спокойной ночи и ушла домой, пообещав, что вернусь рано утром.
Однако дома меня ждал сюрприз в лице моей мамы.
– Надя, ты где была?
Я совершенно забыла про верхнюю одежду, и позднее появление в таком виде выглядит немного странно, учитывая, что подружек в нашем доме у меня нет.
– И где Вальтер? Я думала ты с ним «загулялась». – Мама пристально рассматривает мой внешний вид.
– Вальтер у Алексея, – отвечаю на более лёгкий вопрос.
– Вот как? – хмурит брови мама. – А я ему косточек привезла.
– Мам, ну какие косточки?!
– Обыкновенные, говяжьи. Они явно лучше той гадости, которой ты его кормишь.
– Мам, эту, как ты говоришь, «гадость» Вальтер не особо-то и ест.
– Только не говори, что ты уморила собаку голодом! Сама ничего не ешь, и бедному Вальтеру, наверное, досталось. Точнее – ничего не досталось.
В этом вся мама. Главное, чтобы все были сыты. Я так подозреваю, что тётя Рита ещё и поэтому забрала её к себе, что мама очень любит готовить, и готовит всегда помногу. Что с тремя сыновьями тёти Риты лишним никогда не будет.
– Нет, мама. Голодом Вальтер не страдал, даже со мной. Я ему кашу варила.
Мама на секунду теряет дар речи.
– Ты. Варила. Кашу? – В маме явно пропадает актриса.
Только к её намёкам, что её дочь останется незамужней, потому что даже яичницу не умеет жарить, и любой мужик со мной быстро протянет ноги, я уже привыкла.
– Да, – отвечаю, игнорируя мамин сарказм. – Её даже Юлька ела.
А если честно, то я ужасно рада, что мама начинает «возвращаться» в себя. Так что, пусть смеётся, называя меня неумехой, сколько угодно. Это намного лучше, чем пустой, бессмысленный взгляд, обращённый в никуда.
– Бедная Юлька! Но ты мне зубы не заговаривай. Я спросила: «Где. Ты. Была?»
И мне пришлось рассказать маме об Алексее и о том, что я, вроде как, устроилась на работу. Слушать молча у мамы не получилось. Она всегда принимала близко к сердцу даже боль совершенно незнакомого человека, а тут сосед.
– Так может не стоило его оставлять одного?
– Мам, я не знаю. Но мне кажется, он не в восторге от моего присутствия. Пусть немного «отдохнёт» от меня.
Почему-то я боялась как раз обратной реакции, что мама будет категорически против, но оказалось всё наоборот.
Глава 7
Будильник я завела на семь часов, но вместо него меня будит мама. Посмотрев время на телефоне, я ужасаюсь: пять тридцать!
– Мама, – стону я, падая обратно на подушку.
Видимо она привыкла у тёти Риты вставать с петухами, но я-то тут при чём? Хотя я уверена, что даже петухи в это время спят!
– Вставай! Нечего валяться! Вдруг там Алексею надо что. Я вот тут сала кусочек небольшой привезла, Рита положила. Так ты хоть ему отнеси. И это, Надюш…
– М-м? – я всё ещё пытаюсь урвать несколько минут сна, обнимая подушку.
– Ты не будешь против, если я опять уеду? Так, по-хорошему то, и здесь надо, но я Рите обещала уже… Неудобно будет.
– Не-а, – шепчу сонно, не совсем понимая, что она пообещала, но смекаю, что будить меня тогда будет некому.
– Надя! – звучит очень громко, и я резко поднимаю голову.
– Что? – таращу на маму глаза.
– Вставай! – командует безжалостная родительница.
– Я встала, – заявляю гордо. – Только не проснулась.
– Ты даже не слышала, что я тебе говорила!
– Мам, я всё слышала: ты – в деревню, сало – Алексею. Правда я умница? – На всякий случай проверяю в уме, правильно ли я назвала, а-то мало ли…
– Умница, – подтверждает мама. – Надюш, я вот что вспомнила. Помнишь, когда у папы болела голова, он минуту давил стержнем на подушечку среднего пальца.
– Ну? – Я, конечно, умница, но понять к чему это сейчас, пока не могу.
– Может, стоит сделать это и Алексею?
– Думаешь, у него болит голова?
– Вот чему вас только учат? – вздыхает мама. – Голова тут ни при чём. Точнее, боль. В подушечках пальцев находится очень много нервных окончаний.
– Мам, это я знаю.
Вот теперь я окончательно проснулась.
– Попробуй сделать ему такой массаж на каждом пальце. Хуже точно не будет. Может, и рука «оживёт».
Вот как объяснить маме, что для того, чтобы «ожила» рука нужно, чтобы головной мозг не блокировал эти самые нервные импульсы. Я хоть и не невролог, но на снимках МРТ не смогла увидеть, где могла быть локализация блока, в том числе и на речь. Насколько я помнила из курса анатомии, центр, отвечающий за речь, находится ближе к лобной доле. Возможно, именно в этом месте идёт какое-то сжатие, и именно поэтому Лёша не может говорить. Ведь саму речь он понимает, значит, второй центр не повреждён.
– Я поняла, мам. Не знаю, что это даст, но я сделаю.
– Папа говорил, что этот метод применяли и применяют в военной медицине. А там некогда ждать, когда подействует таблетка аспирина. Там нужно всё быстро: быстро снять боль, быстро восстановить и быстро поднять на ноги.
Поднять на ноги. Именно это и нужно Алексею. Не думаю, что обычной шариковой ручкой это возможно, но попробовать всё равно стоит.
Я уже, наверное, десятый раз слушаю мамины наставления, и мне кажется, что меня разбудили только для этого, а никак не потому, что «Алексею что-то надо». В конце концов решаю всё-таки сбежать из дома, прихватив деревенское солёное сало и замороженную ягоду.
«Сваришь Алексею компотик!» – эхом звучат в моей голове слова мамы.
Я сразу соглашаюсь на «компотик», чтобы не получить новую порцию лекций, что мужчина должен хорошо питаться.
Радуюсь, что ни на кого не наткнулась, пока поднималась пешком до нужного этажа. Ключом открываю дверь и прислушиваюсь к тишине. Я не поняла, а где охрана в виде Вальтера?! Захожу в комнату и застываю на месте: Алексей спит, а рядом с ним развалился его верный пёс! И это на чистом белье, которое я вчера сменила! Согнать Вальтера не рискую, чтобы не разбудить его хозяина. Стою и не могу оторвать взгляда от своего соседа. Левой рукой он обнимает собаку, положившую морду на его грудь. И глядя на них совершенно нельзя сказать, что им обоим было далеко непросто в последнее время.
Даже сейчас Алексей кажется мне привлекательным. За что судьба так решила его наказать, для меня остаётся загадкой. Заставляю себя оторваться от бесцеремонного разглядывания и иду на кухню.
Убираю сало в холодильник, чтобы не растаяло, высыпаю ягоду в большую тарелку, оставляя её на столе, как на кухню заходит Вальтер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Полная версия книги есть на сайте ЛитНет.