Ангельское предательство

— Райнхард…

Уткнувшись в его грудь лицом, чувствуя, как дрожат его руки, Ева не выдержала. Будь она хоть трижды самой воинственной и смелой защитницей мира, но сейчас слезы всё равно полились из её больших зеленых глаз, будто она снова та маленькая девочка, которую он пытается оградить от опасности. Вот только сейчас всей дьявольской силы будет уже не достаточно.

Больно.

Как же невероятно больно.

И одновременно так тепло в его судорожных объятиях.

Она хотела бы остаться рядом с ним навечно. Несмотря на все запреты и все тёмные обрывки прошлого. Сейчас это не имело никакого смысла. Сейчас что-то значило лишь то тепло, с которым он прижимал её к себе.

И всё же…

Почему вновь что-то мешает им просто любить друг друга?

— Я не смогу без тебя. — отчетливо прошептал Райнхард.

Ему было плевать, что вокруг так много свидетелей. Плевать, что за этой сценой наблюдает его жестокий отец. Плевать на всё. Только она. Эта смертная, чистая малышка, что плакала в его объятиях, имела хоть какое-то значение. А всё остальное могло сгореть в бездне.

— И если ты решишь пойти на это, я не останусь в стороне. Уж лучше я погибну вместе с тобой, нежели хотя бы минуту проживу с осознанием, что я позволил тебе умереть.

— Нет, нет, нет. — она затрепыхалась, будто подбитая птичка. — Не смей. Не смей так говорить!

Голос дрожал. Слезы окропляли щеки. Маленькие сжатые кулачки ударились о мужскую грудь, желая вбить в него желание жить дальше, даже если ей придется уйти.

— Почему? — надрывающим голосом, всхлипывая, почти истерично спросила она, поднимая на него взгляд. — Почему всё вновь сложилось именно так?

— Хватит! — раздался вдруг железный голос Дженнифер.

— …хватит… — нервно повторила она уже тише, словно воздуха не хватает.

Джен сделала шаг вперед. В этот момент её ладонь была вложена в руку Эбнера, что стоял рядом. Кажется, она хотела в обычной своей манере продолжить холодно командовать, но когда её взгляд встретился с заплаканным, растерянным лицом дочери, сифта не выдержала и содрогнулась.

— Я… — она растерялась от понимания, что и сама готова была заплакать от осознания ситуации, — … я была плохой матерью. Вернее я даже не была ею, однако…

С губ Дженнифер слетел нервный всхлип, и она прикрыла тут же глаза свободной ладонью, скрывая ото всех свою минутную слабость. Сразу после вперед выступил Эбнер. Он аккуратно приобнял сифту, давая ей уткнуться в своё плечо. На лице серокожего дьявола сохранялась спокойная, умиротворенная улыбка.

— Твоя мать хочет сказать, Ева, — тихо начал он, — что мы с ней должны стать теми, кто сделает это. Не ты.

— Эбнер… — пораженно прошептал Сатана, глядя на друга, как на сумасшедшего.

— Не надо, Эрхард. Я делаю это не для твоей семьи и, если честно, даже не для мира смертных. — Эбнер вновь перевел нежный взгляд на дочь. — Мы и правда стали для тебя отвратительными родителями. Дав тебе шанс появиться на свет, мы заставили тебя отвечать за наши грехи. И пусть нам было запрещено быть рядом, мы должны были сделать хоть что-то, чтобы изменить это. Знаешь, Ева, пусть ты почти не знаешь меня, и когда мы встретились, я причинил тебе лишь больше боли, я всегда искренне верил, что твоё появление на свет — это лучшее, что я сделал за свою жизнь. Я так искренне хотел бы вернуть всё назад. Хотел бы узнать тебя и стать для тебя настоящим отцом. Уверен, твоя мать желает этого не меньше. Но раз у нас нет такой возможности, мы можем хотя бы подарить тебе право на счастье. Настоящее.

Эбнер медленно перевел взгляд на Райнхарда, что продолжал сжимать Еву в объятиях, боясь отпустить.

— Я знаю, насколько он важен для тебя. Та боль, которую я видел в твоих глазах, когда так грязно обманул тебя, стала невыносимым грузом на моей душе. Вы оба не сможете жить дальше, если сегодня один из вас умрет.

— И раз мы можем не только спасти тебя, но и дать тебе возможность любить того, кто не был навязан тебе нашими ошибками… — тихо произнесла Дженнифер, наконец, вновь смотря на дочь мокрыми от слез глазами, — … мы должны это сделать. Ведь, несмотря на то, какой отвратительной матерью я была, я всё же…

Она не выдержала, и очередной всхлип пал с губ этой уверенной в себе львицы, которая могла позволить себе плакать лишь в одном случае — смотря на горе своего дитя.

— … я всё же всегда так искренне и сильно любила тебя, котёнок. Пусть даже ты давно выросла смелой, решительной кошкой, которой не нужна столь навязчивая мать, что не умеет идти на компромиссы.

— Мама… — дрожащим шепотом отозвалась Ева, пока слезы продолжали стекать по её бледным щекам, — …папа.

Она сделала шаг вперед, и Райнхард нехотя выпустил этого птенчика, что, наконец, мог потянуться к свету столь искренней родительской любви. Взмахивая своими горящими крыльями, она в один спешный рывок оказалась подле них и, упав в объятия тех, кто, наконец, готов был подарить своему ребенку настоящую свободную жизнь, разрыдалась как самое нежное и ранимое дитя.

— Спасибо! — навзрыд почти кричала Ева, чувствуя, как Джен и Эбнер тепло обнимают её. — … спасибо!

Глава 31. Обещание

Всё было решено.

Жертвы были выбраны.

Эбнер и Дженнифер не сожалели. В их лицах не отражалось ни горя, ни страха. Напротив, пусть в самый последний момент, но они смогли стать полноценной семьей и заслужить прощение дочери, с которой их так жестоко разделила судьба. Они сжимали ладони друг друга и понимали, что, несмотря на все запреты, именно сейчас они будут для неё теми родителями, которых этот светлый, добрый ребенок истинно заслуживает. Если их прелестная дочь, которой они по-настоящему сейчас гордились, сможет счастливо жить благодаря их жертве, значит, оно стоит того. К тому же, они сделают это вместе. Останутся вдвоем. Теперь уже навек.

— Вы уверены? — прошептала всё же Ева, утирая слезы, и смотря на родителей глазами, наполненными горькой печалью.

— Да. — Дженнифер коснулась щеки дочери, помогая ей стереть соленую влагу. — Мы обязаны, нет… мы хотим сделать это ради тебя.

Эбнер сжал ладонь Джен сильнее, всё с той же мягкой улыбкой смотря сначала на неё, а после на Еву. В его глазах и впрямь совсем не было ни грусти, ни тоски. Напротив. У дьявола словно выросли крылья за спиной.

— Мы с твоей матерью, наконец-то, сможем остаться навсегда вместе, несмотря на все правила и запреты, что мешали нам.

— Но… — наследница нервно поджала губы, — …разве душа мамы не отправится подпитывать Слезу Авеля?

Эбнер поднял спокойный взгляд к разросшейся Вуали Бесмары, что продолжала вселять ужас одним своим видом.

— Кто знает. Но есть шанс, что наши души останутся в ней. По крайней мере, мы можем надеяться на это.

С этими словами дьявол помог Еве подняться. Когда она выпрямилась перед ним, такая взрослая, но такая растерянная и печальная, Эбнер нежно погладил дочь по волосам, медленно дотрагиваясь до её рогов.

— Не переживай, пожалуйста. — он продолжал тепло улыбаться. — Возможно, это самое правильное решение, которое мы когда-либо принимали в своей жизни.

Ева спешно закивала, более не находя слов. Она могла лишь снова и снова повторять: «спасибо», но оно уже было сказано. Со стороны подступила Дженнифер, вновь увлекая дочь в теплые материнские объятия. Она коснулась губами лба Евы, впервые позволяя себе быть столь мягкой и нежной.

— Прости меня за всё, что я сделала не так, пока нам удавалось побыть вдвоем. — шепнула сифта, поглаживая наследницу по голове. — Пусть у меня уже не будет возможности быть рядом, но я рада, что нашей жертвой мы спасем и твою приемную маму, которая сможет и дальше заботиться о тебе.

— Почему же всё сложилось именно так? — утыкаясь в материнское плечо, вновь вторила Ева, на что Джен могла лишь продолжать мирно поглаживать её, обнимая и прижимая к себе.

— Дядюшка…

К Эбнеру подступила Октавия, которая от всей этой картины выглядела сейчас столь же расчувствовавшейся. Дьяволица едва сдерживала слезы, пока ком горечи царапал её горло.