Страница 24 из 55
Арабы носили не кривые сабли, а прямые и широкие мечи, короткие, не больше метра: их вкладывали в деревянные или кожаные ножны и перекидывали на перевязи через плечо. Хорошие мечи высоко ценились, им давали собственные имена и передавали по наследству.
Арабские луки были более легкие, чем у персов. В то же время они пробивали щиты и кольчуги персов, тогда как персидские стрелы застревали в кожаных щитах арабов. Позже у арабов появились стремена и арбалеты.
Особым умением кочевников было устройство лагерей, которые они создавали далеко от городов, часто посреди пустыни, в местах, откуда было легко контролировать обширные площади. Эти лагеря напоминали арабские города в миниатюре: каждое племя жило отдельно, в своем секторе, вместе с семьями и скотом. Лагерь окружали земляным валом, дома строили из тростника: перед выступлением армии в поход их разбирали, а после возвращения – собирали снова. Из таких лагерей потом вырастали крупные города – Басра, Куфа, Васит.
Смерть Омара и выборы Османа
В биографии Омара говорится, что халиф был скромен, нестяжателен, жил в аскетической бедности и проповедовал великодушие и снисходительность. Однажды в пустыне он вместе со своим товарищем подошел погреться к костру, у которого сидела женщина с детьми. Не зная, что перед ней халиф, женщина стала жаловаться и ругать Омара, который отправил ее мужа на войну: муж теперь погиб, семье нечего есть, и она варит в котелке пустую воду, стараясь обмануть детей и надеясь, что они заснут, не дождавшись еды. Услышав эту историю, Омар смиренно отправился в лагерь, принес дров, еды и лично приготовил ужин для голодной семьи.
Но к неверным он был не так добр и снисходителен. Как-то в Медине к нему подошел Фируз, перс-христианин, и попросил спасти от его непосильного налога, который наложи на него хозяин. Узнав, что налог составлял два дирхема, Омар заметил, что подать не так уж велика. Ты мастер, добавил он, и, я слышал, умеешь делать ветряные мельницы, так сделай такую для меня. Ладно, пообещал Фируз, я сделаю тебе такую мельницу, о которой не скоро забудут на востоке и на западе. Когда он ушел, Омар насмешливо спросил: кажется, этот раб посмел мне грозить?
На следующий день, когда Омар молился в мечети, Фируз, закутаннвый в плащ, подошел к нему вплотную и вонзил в живот кинжал. «Этот пес убил меня!» – крикнул халиф. Фируз бросился к выходу, вращая в воздухе длинным клинком с лезвием на двух концах: это и была обещанная «мельница». Нанося смертельные раны направо и налево, он сумел сбежать из мечети, но позже был найден и заколол себя тем же кинжалом. Не имея возможности отомстить самому Фирузу, сын Омара приказал убить его дочь.
Халифа похоронили в комнате Аиши рядом с Мухаммедом и Абу Бакром. Перед смертью он собрал приближенных и назначил своим преемником самого благочестивого и бескорыстного – Абдурахмана ибн Ауфа. Но тот в ужасе отказался, считая себя недостойным такой чести. Тогда Омар поручил выбрать нового халифа из пяти лидеров: Али, Зубейра, Османа, Сада ибн Абу Ваккаса и Талхи. Фаворитом считался зять Мухаммеда Али, но Абдурахман, которому доверили быть судьей, выбрал самого благочестивого – Османа.
При новом халифе волна завоеваний продолжала расходиться от Аравии во все стороны. Отбитая византийцами Александрия была снова завоевана арабами, а стены ее разрушены. (Амр сказал: пусть она станет как дом проститутки, в который может войти, кто хочет). После этого Осман предложил Амру остаться во главе армии, а заведовать финансами поставил своего молочного брата Абдаллаха. Амр с насмешкой ответил: «Это все равно что держать корову за рога, когда ее доит другой». Тогда Осман сместил Амра и назначил наместником Египта Абдаллаха. Тот успешно продолжил экспансию на запад, разбив экзарха Африки Григория и сузив владения византийцев до размеров одного Карфагена.
В Палестине были взяты державшаяся еще Кесария, Бейрут и Аскалон. В приморской Акке наместник Муавия создал арабский флот и завоевал Кипр, жители которого были застигнуты врасплох. В битве у Фойника арабы наголову разгромили знаменитый византийский флот и стали фактически полными хозяевами восточного Средиземноморья. На севере раздробленная Армения, которой византийский император упорно пытался навязать православный вариант христианства, не имела сил сопротивляться и заключила с арабами кабальный договор, результатом которого стала гражданская смута и разорение страны. (Как написал армянский историк Себеос: «Мы заключили союз со смертью и договор с адом»). Соседняя Грузия также покорилась власти мусульман и обещала платить дань, и лишь хазары дали отпор неудержимой волне ислама, окружив и уничтожив многотысячную армию полководца Салмана. На востоке арабы окончательно добили все еще сопротивлявшихся персов, захватив их последнюю провинцию Хорасан.
Правление и гибель Османа
Но внутри мусульманского мира нарастало недовольство. Некогда бедные бедуины неимоверно разбогатели за счет награбленных сокровищ. Война за ислам была для них еще одним гигантским набегом за добычей, только в несравнимо больших масштабах. В арабских хрониках дележу и описанию трофеев уделялось едва ли не больше места, чем всем остальным событиям, вместе взятым. В Аравию шел непрерывный поток денег и рабов. Арабы погрязли в роскоши и сибаритстве. Хуже всего было то, что богатства распределялись неравномерно: больше всего доставалось правящей верхушке Омейядов, состоявшей из родственников Османа. Наместники провинций, которых Омар держал железной рукой, теперь осмелели и бесконтрольно грабили население. Благочестивые мусульмане начали роптать, что вера падает и нарушаются заветы Мухаммеда.
Как раз в это время по указанию Османа начался составляться кодекс Корана. Это было сложным делом, поскольку существовали разные списки изречений Пророка, а некоторые были известны только устно и передавались по памяти. В трудных случаях обращались к еще живым соратникам Мухаммеда и спрашивали, слышали ли они, как Пророк говорил то-то или то-то; если изречение подтверждалось, его включали в канон. Осман опирался на мединский сборник, составленный его секретарем Зайдом бен Сабитом и дополненный самим халифом. Редакция Османа была принята как единственно правильная, а остальные варианты уничтожены, что дало повод для многих споров и разногласий. В разных городах нашлись люди, утверждавшие, что их Коран более верный. В Басре это был Абу Муса, в Куфе – Абдулла ибн Массуд, искренне возмущенный тем, что его тексту, составленному еще во временя гонений на мусульман, предпочти список какого-то юнца Зайда.
Многих Осман настроил против себя тем, что отстранил от власти старых сподвижников Пророка и приблизил своих родственников, дядю аль-Хакама и его сыновей Марвана и аль-Хариса. Аль-Хакам до этого находился в ссылке, куда его отправил сам Мухаммед, считавший его своим политическим врагом. И вот такого человека, бывшего гонителя Пророка, Осман поставил рядом с собой только потому, что тот был его близким родственником. К ним присоединилась и другая родня халифа, которой он раздавал щедрые подарки и поручал самые ответственные должности.
В это время Осману пришло анонимное письмо, в котором говорилось: «Заклинаем тебя Аллахом подумать об общине Мухаммеда, ведь мы боимся, что расстроится ее дело твоими руками, потому что ты посадил на шеи людям своих собратьев». В вину Осману ставили и то, что он разрушил старую мечеть Мухаммеда и вместо нее поставил другую, более просторную и красивую: это расценивали как знак неуважения к Пророку. Его обвиняли в том, что он добавил к двум призывам на молитву третий, а также увеличил длительность самой молитвы.
В Дамаске некий Абу Зарр обличал нечестие и порочный образ жизни дяди халифа аль-Хакама. Он же подал мысль, что халифом должен быть не Осман, а более достойный человек – Али. В Египте Абдулла ибн Саб, иудей из Южной Аравии, начал проповедовать учение о том, что Мухаммед вернется на землю перед концом света, а пока миром должны править его помощники из самых приближенных – имелся в виду Али. Наконец, один из учеников Абдуллы, Малик аль-Аштар, устроил переворот в Куфе и отказался подчиняться халифу.