Выход Силой

- Золотой мальчик хотел принять в свиту серебряного, - констатировал чародей. – Так злато по двадцати к серебру идет.

Именно так, и тут не нужно быть экономом. За серебряную гривну в любом банке охотно отсыпят двадцатку золотом. Да только кто же станет менять. Белый чародейский металл силу магии охотно держит, а злато – как сито – сквозь себя пропускает без остатка.

- Что теперь будет, знаешь? – нахмурил брови воевода. – Ведь не попустит тебе твой мастерок. Мстить станет. Внутри может еще побоится, а вот на выходе – будь готов.

- Да я всегда готов, - хмыкнул я, и рассказал о занятиях гимнастикой. О том, какими глазами на меня одноклассники смотрели, и какими слабыми выглядели.

- Так за золото он и кого посильнее найдет, - поморщился эконом. Он вообще не любил говорить о деньгах. А особенно о том, что их вечно не хватает. – Таких, что и тебе ровней могут быть.

Старые манипуляторы. Как же я сразу-то не догадался! Вспыхнул тогда, нос задрал. Стал убеждать древних дядек, что они на совесть меня обучили, и что готов сломать любого, посмевшего встать на моем пути.

- А и сломай, Антонушко, сломай, - обрадовались деды. – Только без трупов. Трупы нам покаместь без надобности. А удаль свою молодецкую показывать надобно. И силу Богами дарованную в узде держи до времени. Ни к чему сейчас силушкой сиять пред никчемными людишками.

- Да я и не собирался… - угу, то так они не знали о моей… гм… скажем так: проблеме. Сила у меня была. И было ее много. Так много, что зачерпни я чуточку от нее, все равно море будет. И переплетения рун у меня такими насыщенными выходили, что вздумай я разжечь костер, полыхнуло бы все вокруг. На версту. Так мы с древними воспитателями пробовали и этак, но к шестнадцати годам я умел только воздвигать абсолютно ничем не пробиваемый купол вокруг себя. Ну и удерживать, прятать силу внутри, не позволяя ей сиять филиалом солнца в магическом зрении.

- Будь на чеку, воин, - прорычал на dansk tunga воевода, и отключил видеосвязь. А я даже ответы на свои вопросы не получил. Я ведь тоже… скучал по этим «тако же».

Беседа случилась за пару дней до выходных, и к моменту нашего с Ксенией похода, воспоминания несколько померкли. Скрылись за спинами казавшихся нескончаемыми тестов, сгладились бытовыми мелочами. Но в один миг вспыхнули в голове, стоило увидеть трех лбов и автомобиль с распахнутой дверцей у ворот Лицея. Сразу понял – эта делегация по мою душу.

А лбы это и не скрывали. Засуетились, задвигались, как только меня увидели. Один из них так и вовсе – широко распахнул руки, будто бы собирался меня обнять.

- Наконец-то, - воскликнул он. – Заставляешь себя ждать. Мы уж и не надеялись. Тебя, прямо-таки, жаждут увидеть очень серьезные люди, а ты в ясельках спрятался…

- Ты их знаешь? – удивилась Ксения. Аристократами лбы не выглядели. Сказать по правде, и образцом добропорядочного гражданина они бы не стали. Лет по двадцать – двадцать пять. Высокие, с накачанными мускулами, уверенные в себе. Но не воины. Мясо. Много о себе возомнившее мясо.

- Первый раз вижу, - криво улыбнулся я, припоминая пророчество старого воеводы. «Будь на чеку, воин»! О, да. Я готов. Но вокруг полно людей: куда-то по своим делам спешащих горожан, других школьников. На перекрестке, сразу за автобусной остановкой - ярким желтым пятном на снегу – патрульная машина полиции. Еще и камера лицейской Стражи, как назло, смотрела именно в нашу сторону.

- А ты, девочка, иди куда шла, - гнусаво, и от того, как-то глумливо, посоветовал Баженовой второй лоб. – Тобой мы займемся в другой раз.

- Чего? – вспыхнула Ксения. Она, как я уже успел убедиться, умела смотреть и видеть. И то, что троица недоумков нам не соперники, поняла мгновенно. – Ты с женой так будешь разговаривать, мразота!

- Да ты, слышь… - любитель обнимашек не мог не поддержать соратника, а потому, всего на секунду, отвлекся на девушку. И мне было вовсе не любопытно, что именно друг мразоты собирался сказать.

Очень удачно: его правый бок отлично подставился под удар. А удар в печень очень болезненный. Очень. Настолько, что в глазах темнеет, и мир вокруг становится страшным и враждебным. Наполненный чудовищами. Мной.

Второй удар, снизу вверх, быстрый и сильный, в челюсть. И ногой в колено. Он еще падал, а я уже был возле гнусавого. Поднырнул под глупый и медленный прямой удар рукой, развернулся, чуточку подпрыгнул и ударил раскрытой ладонью по затылку. Жить будет, но белый свет увидит не скоро.

- Летов! Сзади! – хватило бы и первого слова. Опора на крыло автомобиля, и я взлетаю на капот, готовый схватиться с третьим и последним членом делегации. И обнаруживаю улыбающуюся от уха до уха Ксению, поставившую подошву ботиночка на грудь валяющегося у ее ног мужика.

- Видал, как я его? – гордо воскликнула она. Ответа не требовалось. Только восхищение и благодарность за помощь.

- Спасибо, - поклонился я.

- Свои люди, сочтемся, - махнула ладошкой девушка, и тут же обернулась на взвывшую, казалось, у самого уха, полицейскую сирену.

- Всем оставаться на своих местах! – искаженный электроникой голос звучал как-то не страшно. Не убедительно.

- Бежим? – предложила Баженова.

- Смысл? Тут камеры вокруг. Найдут.

И чуть приподнял пустые руки, показывая, что не намерен сопротивляться. То, что это была не попытка похищения, а банальная провокация, понял сразу. И удивился сам себе. Будь я один, не было бы со мной Ксении, ввязываться в драку на глазах у полицейских и стражи – точно бы остерегся. Выходило, что я, как какой-нибудь герой дешевого кинобоевика с непритязательным сюжетом – тфу-тфу три раза – вступил в бой, защищая честь дамы? Докатился, отрыжка тролля!

Горше всего было осознавать, что старики, похоже, догадывались о том, что именно меня ждет. Даже предупреждали. Но почему-то при этом усиленно подталкивали к активным действиям. Зачем? Именно это я и намерен был выяснить после общения с полицейскими.

То-так я не знаю их коварную натуру?! Это я не о служителях правопорядка. С этими-то как раз все понятно: драка была, значит нужно вмешаться. Я о «такоже»-наставниках, привыкших везде и всюду устраивать для меня уроки. Не сомневался: провокация один из них, и мне следовало что-то понять, в чем-то разобраться и сделать для себя какие-то выводы.

Но размышлял я, наблюдая за тем, как полицейские вальяжно выгружают свои немаленькие телеса из автомобиля, о том – чьи же это, все-таки, забавы? Стариков-затейников, или того, кто смотрел на меня хитро прищуренным глазом с небес, маскируясь под бледную дневную луну?

Бежать действительно не было смысла. И именно это, вместо приветствия, заявил краснорожий от чрезмерного напряжения представитель закона.

- Надеюсь, вы умные детишки, и не побежите? Учтите: на регистраторе все зафиксировано. И это ваше агрессивное поведение, и то, как вы вышли из ворот Лицея.

- Нет, - чуточку, самую малость, изогнул я губы в улыбке. – Не побежим.

- Несовершеннолетние? – зачем-то уточнил второй патрульный. Можно подумать в Лицее могли учиться великовозрастные лбы.

- Да, офицер, - улыбалась в тридцать три зуба Ксения. Молодец, девка. Я же видел, что она волнуется. Переживает. Это меня, при живой матери - сироту некому было отругать за проступок. А у Баженовой и родители наверняка строгие, и сестра, с которой моя подруга явно не в лучших отношениях. – Учащиеся Лицея.

- Забирайтесь, учащиеся лицея, - хмыкнул красномордый. – Вам придется проехать с нами до отделения.

- Вы нас арестовываете? – удивилась Ксения.

- Задерживаем, - ткнул указательным пальцем в небо второй. – Медиков мы уже вызвали. Если окажется, что вы нанесли этим…

Тут он ничтоже сумняшеся ткнул носком ботинка в бок так и валяющегося на асфальте лба. Жаль не сильно. Камеры лицейской стражи наверняка бы это зафиксировали, и можно было бы совершенно искренне свалить любые побои потерпевших на непрофессиональные действия патрульных.

- …Господам тяжкие повреждения, у вас, молодежь, возникнут проблемы.