Страница 69 из 74
— А ты будешь без. И я просто счастлив по этому поводу.
Я ничего не ответила. Спорить с Фернандо было бесполезно. Да и переодеться бы действительно не мешало. Все-таки платье, что выбрал мне Алехандро, нравилось мне больше ночной сорочки.
Неохотно, но я все же начала раздеваться. Спустила с себя сперва одну шлейку, затем другую. Все это время я ощущала на себе пристальный взгляд Ферретти, а может, и не только Ферретти. Но я не хотела знать, кто на меня смотрит, потому что чувствовала себя ужасно неловко.
Затем я попыталась стянуть с себя платье, но только сильнее запуталась в лямках. И тут меня коснулись две теплые руки. Фернандо легонько помог мне освободиться от атласных оков, и теперь я сидела перед ним абсолютно голая.
— Ладно, я не буду смущать тебя, — сказал Фернандо и с явным трудом отвернулся к окну.
И признаться, я была невероятно благодарна ему за это. По крайней мере, теперь я не чувствовала себя мишенью. Дело пошло гораздо легче, и уже через пару минут я сидела полностью готовая к выходу.
Тем временем Фернандо достал из сумки какие-то бумаги и аккуратно убрал их в папку, которую, похоже, собирался взять с собой.
— Что это? — поинтересовалась я, напрочь забыв, что мы здесь не одни.
— То, что поможет нам в трудную минуту, — ответил Фернандо, едва заметно кивая в сторону Алехандро и как бы намекая на то, что он не сильно хочет обсуждать дела компании при нем.
Я полностью поддерживала его в этом вопросе, а потому тут же поспешила перевести тему:
— Алеха, далеко еще?
— За поворотом сразу, так что будьте готовы выходить. И кстати, там будут папарацци. Не боитесь засветиться?
Я сглотнула. Все мои встречи с желтой прессой заканчивались плачевно, и потому мне не особо хотелось вновь пересекаться с ними. Но Фернандо ответил за меня:
— Мне кажется, бояться стоит тому, кому есть, что скрывать.
Фернандо застегнул последнюю пуговицу на рубашке и одной рукой приобнял меня за плечи. Белый цвет так подходил к его темной загорелой коже, еще больше подчеркивая все достоинства его внешности.
Машина сделала плавный поворот, и я почти сразу заметила впереди небольшой дом в скандинавском стиле. Издалека мне показалось, что он стоял почти пустой, но когда мы подъехали ближе, я поняла, что зрение меня подвело: здесь были просто толпы народа. Словно вся Испания приехала на пообедать в гости к именитому бизнесмену.
Ворота были открыты, и мы без проблем проехали внутрь. Дорога была усыпана галькой, поэтому я с трудом представляла, как доковыляю до входа. С другой стороны, ведь теперь у меня был Фернандо. Он вполне мог нести меня на руках.
Я подняла голову, стараясь высмотреть журналистов, чтобы потом по возможности избегать их. Но вместо того, чтобы отыскать мужчин и женщин с бейджиками прессы, я наткнулась на другую интересную деталь.
— Фернандо, — простонала я, не отлипая от окна, — объясни, почему они все в черном?
— Так я же говорил тебе — у них дресс-код, — по ухмылке на лице Фернандо я поняла, что он все прекрасно знал.
— Поэтому мы в белом, да? Ты просто хотел выделяться?
Ферретти скромно развел руками:
— По-моему, это отличный повод заявить о себе. Тем более, у меня новая девушка, — я не успела ничего ответить, как Фернандо открыл дверь и вышел из машины.
Именно эта черта в нем меня дико бесила! Почему он просто не может посоветоваться со мной! Но злиться на него мне было некогда. С минуты на минуту мне предстояло встретиться с нашим общим врагом.
И вот Ферретти оказался около моей двери. С шумом она отворилась, и в глаза больно ударило солнце, на секунду ослепляя меня. А когда я вновь смогла видеть, то поняла, что нас уже окружают репортеры.
— Мистер Ферретти, почему вы решили нарушить универсальный дресс-код этого дома?
— Девушка рядом с вами — это не Жизель Моа?
— Как Филипп отреагировал на то, что вы увели у него девушку?
Мы шли молча, не останавливаясь ни перед кем и не собираясь давать комментарии. Фернандо держал меня за плечи и уверенно шел вперед, несмотря на то что ему старательно преграждали путь.
Господа, что расположились у самого входа, с интересом рассматривали наши наряды, явно считая нас непрошенными гостями, которые явились не для того, чтобы выказать почтение хозяину дома.
— Хотя бы один комментарий, — подскочил к нам невысокий молодой мужчина, — вы вместе?
— Как видишь, мы пришли вместе. Значит, мы вместе, — сухо ответил Фернандо, пока мы поднимались по деревянной лестнице на террасу в доме.
— А как пара, вы вместе? — не отставал мужчина, тыкая в него микрофоном.
В этот момент Фернандо наклонился ко мне и прошептал:
— Ты не против, если я развею сомнения у всех и объявлю, что мы пара?
— А мы что, пара? В смысле, я не помню, чтобы давала тебе согласие на это, — заявила я так серьезно, что мне показалось, будто Фернандо на миг испугался, что я сейчас откажу ему.
Но я лишь засмеялась, а затем притянула Фернандо за галстук и поцеловала. Да, когда-то я уже делала подобное с Филиппом, даже не помышляя, что совсем скоро рядом окажется Фернандо.
— Да, мы вместе, — заявила я, наклоняясь к десятку микрофонов, наставленных на нас.
А затем я взяла Фернандо за руку и потащила в дом.
Несмотря на то, что мы были в доме Бориса, который на данный момент был чуть ли не самым опасным нашим врагом, я чувствовала себя в безопасности. В конце концов, у Фернандо было предостаточно фактов, которые должны были заставить его заткнуться.
Оказавшись внутри, я поняла, насколько обманчивой может быть внешность. Лаконичный и аккуратный стиль дома снаружи внутри превращался просто в безвкусное нечто. Я бы не смогла перечесть и половины стилей, представленных здесь. Хотя, пожалуй, я бы присвоила этому сочетанию цветов и фактур новое название — стиль шизофреника. С дубовых сводов потолка свисали шкуры медведей и волков, там же располагалась деревянная люстра в форме прядильного колеса, но ровно с противоположной стороны гостиной эти убранства сменились на гранитный фонтан с позолоченными статуями римских богов на колесницах. От количества деталей пестрило в глазах, и дом моментально начал сводить меня с ума. На полу расположились два ковра, делящие гостиную на две части: одна была светлой и роскошной, другая мрачной и напоминающей грязное средневековье. Но больше всего меня поразила коллекция матрешек, расположенных в шкафу из слоновой кости прямо над лестницей. Я в который раз попыталась смириться с таким грубым нарушением всех стилистических канонов и, держась ближе Фернандо, прошла вглубь дома.
Из-за этого дурацкого дресс-кода складывалось ощущение, что мы попали на очень веселые похороны, вот только нам с Ферретти было не до смеха. Мы должны были сперва надрать задницу Борису.
Остановившись прямо в центре гостиной, так, чтобы и нас тоже можно было увидеть издалека, мы принялись выискивать Герасимова.
— Видишь его? — поинтересовался Фернандо спустя пару минут, пока я с отвращением наблюдала за гостем, что уже не мог подняться с ковра.
Я знала, что Герасимов предпочитал уединенные места, но никогда не спешил уходить насовсем. Это заставило меня присмотреться к углу, что скрывался под лестницей. Там стояли две огромные ольховые бочки и два громадных бесформенных кресла. В одном из них сидел Борис и с гаденькой ухмылкой таращился на меня.
— Вон он, под лестницей, — произнесла я, крепче сжимая руку Фернандо, но вовсе не потому, что боялась Бориса. Скорее, я боялась ему врезать.
Практически бегом мы направились к нему, и я чувствовала, что Ферретти тоже не прочь украсить глаз Бориса знатным фингалом.
— Только спокойнее. Мы можем размазать его, не замарав руки, — пыталась успокоить я не то себя, не то Фернандо.
Спустя секунду мы оказались около Бориса и его трехметрового дружка-охранника, который еле умещался в кресле.
— О, какие люди пожаловали, — развел руками Борис, но ни одну из них так и не протянул. — Жизель, рад тебя видеть.