Страница 16 из 28
– Но я же счастлива быть мамой? Верно? Только вот не знаю, как научиться жить в этом новом счастье.
Доносится хрюкающий плач сына, Дима крепко прижал его к себе и что-то ему тихо бормочет, нежно целуя в макушку, где ирокезом торчат белёсые волосы. Сын скулит, как маленьких щенок, которому наступили на лапку, ему больно, и нам с мужем больно, очень больно от этого.
Дима предлагает мне лечь на диван, но я ж мать, как я могу оставить сына в таком состоянии, я не должна спать, пока ему плохо, я не могу. Я продолжаю сидеть на полу под горький громкий крик сына, уставившись в одну точку. Что ж так тяжело-то всё даётся в этом запланированном, как идеальное, материнстве.
Дима тормошит меня слегка за плечо:
– Лисенок, я не могу тебя перенести, на мне заснул Паша; перебирайся на диван скорее, спи там. Все хорошо.
Я немного не понимаю, что происходит; меня «вырубило» прямо на полу, сидящей на полу, когда рядом громко кричал от боли сын.
Я перебираюсь на диван, мне надо поспать, а то я сойду с ума.
11.04.2014
– Катя, конечно я не могу успокоиться. Это мой ребёнок и он лижет обувь! Понимаешь, грязную обувь, вчера только я отвлеклась, накладывая Диме плов…кстати, плов хочешь? Нет? – подруга положительно кивает головой. – Так вот Паша дополз и начал смаковать подошву.
– Лен, он просто познаёт мир, – произносит Катюша с улыбкой и такой внутренней уверенностью, что становится стыдно от того, что у меня возникли какие-то сомнения.
– Я это понимаю, ты говорила, да и я сама читала, что дети всё тащат в рот, что с помощью языка она понимают свойства предмета: его температуру там, шероховатый он или гладкий. Я это умом понимаю, но …, – от эмоций мои руки начинают нервно чистить грейпфрут.
– Ленусь, ты Главное не волнуйся, это передается Паше, а он и так беспокойно спит. Посмотри на это с другой стороны, – пытается успокоить меня подруга или все-таки психолог, я уже не понимаю.
Оранжевая кожура падает мимо ведра, и не дослушав про какую-то ещё сторону, я начинаю почти кричать:
– Да не могу я с другой стороны, пойми. Он так орал вчера, сидя с чёрным ртом у порога, потому что я у него отобрала Димин ботинок, орал и смотрел на меня, как на врага народа.
Катя встала, подошла к вёдру и начала вместе со мной собирать кожуру, говоря магнетизирующее:
– Во-первых, Лен, сын априори тебя любит, ты для него до года Особый человек. Во-вторых, у него ни поноса нет от этого, ни язв никаких во рту. Это уже плюс. Далее, что ещё из положительного имеем: в-третьих, подошвой он не подавится, как недавно яблоком.
Я выдыхаю, понимая сколько мудрости в ее словах. В голове проскакивает мысль, что зря Димка ее недолюбливает, нет, ну не так уж, чтоб недолюбливает; он считает, что Катя мешает мне думать, навязывая только своё мнение. Я будто слышу его слова: «Она словно эксперимент на тебе проводит, чтоб кандидатскую написать. Советует и смотрит, а работает ли это в жизни или только в ее теории красиво», – поэтому я неожиданно, уйдя от темы ботинок, произношу:
– Катя, скажи честно, Паше точно соска не нужна была тогда в раннем детстве?! Сейчас-то уже подавно в восемь месяцев – нет, хотя он, засыпая, так отчаянно, другого слова подобрать не могу, сосет и сосет большой палец. Прям засунет в рот и чмокает.
– Соска нужна реально очень маленькому количеству детей, прям мизер. Не надо ее совать каждому, а это ведь неверно закладывается у будущих мам. Ты сама вспомни любую книжку, если младенец, то в коляске и с соской во рту. Я, Лен, честно говоря, не понимаю твоё принятие колясок, это ж отсутствие единения с ребёнком, как товар в тележке, ребёнка перевозите, хотя я не в коей мере не критикую, – Катя отставила вбок тарелку, а я про себя отметила, что теперь коляска стала не садовой тачкой, а тележкой, а дети – уже не овощи, а товары. – Плов, кстати, вкусный, спасибо, и барбарис тут к месту. В общем, давай успокоимся, примем ситуацию с ботинками, и приступим к новому: рисование с Пашей пальчиковыми красками в ванне.
Я наливала нам чай, готовясь к новому этапу в развивающих занятиях с сыном, протягивая чашку Кате, мне хотелось донести до неё то, что она даёт так много:
– Спасибо, спасибо тебе, только ты можешь меня по-настоящему успокоить, ты прям Гуру. Твоему будущему малышу очень повезёт.
12.04.2014
Моя мечта сбылась! Возможно, впервые после рождения сына! Прям совпали категории ожидания и реальности, ведь как бывает: рисуешь себе в воображении картинку чего-то идеально-красивого, стремишься к ней, идёшь к цели, как к вершине горы, спотыкаешься на маленьких препятствиях и думаешь, что всё… Мечты ты не достигнешь, пора поворачивать обратно к подножию или выбрать, как остальные, путь попроще, и лишь потом, добравшись до самой вершины своей мечты понимаешь, что эти препятствия были не препятствиями, а лишь ступеньками к исполнению задуманного Вселенной.
Именно Так было вчера, мы залезли с Пашей в ванную, и начали рисовать красками. Рисовать, не думая ни о чем, естественно, я следила, чтобы он не тянул ее в рот, но восторг, который был в его глазах передавался и мне, как заряженные частицы тока от него ко мне, от меня – к нему, только это были заряды счастья, необыкновенного материнского счастья.
Паша кряхтел и мазал мне на щеки, руки краску, размазывал ее своими пухлыми пальчиками по себе, смотрел на меня, будто спрашивал:
– Что так можно? – и улыбался.
Именно к такому материнству я стремилась, когда ждала сына, мечтала, что мы с ним вместе будем открывать этот новый мир, я буду тонуть в его довольных глаза, пытаясь дать ему только хорошее, и это сбылось – прямо три в одном: первое рисование красками в ванне в восемь месяцев, настоящее комфортное материнство, раннее развитие ребёнка в естественной среде.
Просто кайф-кайфовый, сегодня вечером перед купанием снова будем рисовать.
19.04.2014
Солнце по-летнему светит через зашторенные бежевые окна, и отдельные его лучи пробиваются в комнату, падая на голубой плед, мы с Пашей сидим на полу и читаем книгу про птиц. Вернее, я читаю, а сын с довольным видом хитрого барсука сосет обложки книг, пытаясь понять, что ему больше нравится на вкус – картон или просто бумага:
«треск яйца и скорлупы – «дзень»…
Ах, какой волшебный день»!
Стараюсь я читать с интонацией, меняя голос, и так греет солнышко изнутри, думаю, про такие моменты и говорят, счастье в мелочах. Ведь не надо ничего глобального порой, а просто улыбка твоего ребёнка, как знак: «правильной жизнью живешь, женщина!»
– «Здравств…», Пашуня, папа звонит, погоди, грызи пока книгу, отвечу Папе, – говорю я и начинаю разговор с довольной улыбкой, – да, енот.
– Лёша Кулискин разбился! – слышу в трубке и мне кажется, что это бред, сон, такое ж только в кино бывает… мы позавчера виделись; да, меня раздражили его шуточки и лекции по верному воспитанию детей, но это же Бред, что Всё!
Я закрываю глаза изо всей мочи, пытаясь проснуться, но слышу из трубки монотонное:
– Они с Аленой поссорились, он прямо в тапках и домашних шортах выскочил на улицу, сел в машину, Алена ему звонила, они продолжили ругаться по телефону, и он влетел в отбойник.
Я слышу дальше растерянный голос мужа, но не могу разобрать слов, в ушах будто какой-то глупый звон.
– Лена, ты меня слышишь, – Дима говорит громче, и слыша мое частое дыхание, продолжает. – Мама Леши только что звонила, чтоб помог с похоронами!
Я сижу на полу, нервно сжимая руками плед, а рядом улыбается в свои девять зубов сын, а у них ведь тоже сын…маленький сын…запомнит ли он папу, папу, который его ждал, любил, любил и вот этого самого папы нет.
Вспоминаю нашу последнюю встречу на 8 марта… Лешка тогда Пашуню нашего на левое плечо посадил, Степку их – на правое.
Носил по комнате и приговаривал:
«Я вас потом научу за девчонками правильно ухаживать, цветы им без повода дарить просто потому, что девочки не могут быть счастливы без маленьких радостей».